обидно за чью-то смерть. Что это за юноша? Печорину стало страшно. Кажется, первый раз за всю жизнь он испытал страх. Настоящий. Первобытный.
Он закрыл глаза и открыл вновь. Весь мокрый от дождя, он вновь оказался на той же поляне. И вновь увидел людей, готовящихся к дуэли. Что же это было? Наваждение? В этот момент Печорин понял, что должен вмешаться. Должен не допустить эту дуэль. Он бросился к тому, кто должен умереть. Ноги его стали ватными, и бежал он очень медленно, каждый шаг давался ему с такой тяжестью, как будто бы к ногам была привязана двадцатипудовая гиря. Он вновь испытал всё те же страх, панику, бессилие от осознания того, что не может ничего изменить. Но он будет пытаться! Он почти, почти добежал до места дуэли. Но выстрел раздался снова, и дуэлянт погиб ещё раз. И вновь боль, обида, страх… И вновь жажда мести, погоня, грязь…
Когда он вернулся к месту дуэли в третий раз, он решил закрыть глаза и не смотреть, но тело не слушалось его. Глаза не закрывались. Он вновь увидел удивлённое лицо юноши дуэлянта в момент, когда того целовала смерть. Всё повторилось. И ещё раз. И ещё.
Каждый раз что-то мешало Печорину спасти обречённого и настигнуть убийцу, но не пытаться сделать это он не мог. Боль, обида и страх каждый раз были как в первый. Эти эмоции выматывали.
Печорин вновь лежал в грязи под дождём после неудачной попытки. Он перекатился на спину и тихо плакал, смотря в пасмурное небо. Это были новые для него эмоции, и он не понимал, что происходит и почему происходящее приносит ему столько боли.
– Прекрати. – Он истерически засмеялся. – Прекрати…
Дождь перестал падать с неба, всё вокруг застыло. Рядом с лежащим измождённым Печориным возникла тень в цилиндре.
– Так ты всё же готов к переговорам?
– Да… – Печорин опустил веки.
Чёрный Человек щёлкнул пальцами.
Печорин открыл глаза. Он всё так же сидел на стуле в кафе. Напротив него сидели женщина и тень.
– Думаю, теперь, Григорий, вы станете чуть более сговорчивым, если не хотите застрять там, где вы только что были, навсегда, – ласково проговорила тень.
– Допустим. Что вам нужно? И кто вы?
– Так бы сразу, – улыбнулась женщина. – Меня можешь называть Варвара Петровна. Мой слуга не имеет имени, но мы называем его Чёрный Человек. Мы знаем, кто ты. Знаем твою нелёгкую судьбу и предлагаем тебе сотрудничество.
– Какой вам толк от меня? С такими-то способностями вызывать галлюцинации вы весь мир можете поставить на колени.
– Не скажи, – вмешался Чёрный Человек. – Весь мир нам и не нужен.
– А что же тогда вам нужно? – подозрительно прищурился Печорин.
– Я потеряла одну вещицу, – ответила старуха. – Которую хочу вернуть себе. Полностью. Из-за части её ты и находишься здесь.
– Жемчужины? – понял Григорий.
– Догадливый паренёк, – похвалила тень.
– Это части ожерелья, которое граф Сен-Жермен подарил Екатерине II. Некоторые называют эту безделушку ожерельем Калиостро. Суть в том, что любая из его жемчужин способна овеществлять придуманное и объединять между собой реальные и вымышленные миры. А ещё призывать в эту реальность бессмертных детей великих творцов, – объяснила Варвара Петровна.
– Зачем? Чтобы что?
– Чтобы те становились хозяевами своей судьбы. Чтобы у них был на это шанс.
– А если они не хотят?
– Ожерелье так не работает. Оно призывает сюда лишь тех, кому было что терять и было что желать возвращать. Ведь что делает героя героем?
– Жертва? Желание?
– Нет, мой юный друг. Непримиримость. Неумение смиряться. Прекрасное чувство. – Чёрный Человек отхлебнул кофе.
– И что же вы хотите поменять?
– Мы хотим помочь.
– Бросьте, никто не помогает бескорыстно, – покачал головой Григорий.
– Лично я хочу, чтобы загубленных книжных жизней стало как можно меньше, – сказала женщина. – В этом и состоит моя, если хочешь, «корысть».
– Каким образом?
– Ожерелье. Если собрать его полностью, оно исполнит желание любого непримиримого. Каждого. Каким бы желание ни было.
– Но что вам нужно от меня? У меня ожерелья нет.
– Видишь ли, – на «лице» тени появилась белоснежная улыбка, точнее оскал, – ты в этом мире недавно, и мало кто знает о том, что ты здесь. Есть одни ребята, которые считают, что нужно оставить всё как есть. Чтобы те, кто страдал, продолжили страдать, все, кто терял и скорбел, продолжили жить в скорби. Они тоже хотят собрать ожерелье, но только для того, чтобы уничтожить его. Мы не можем этого допустить.
– Убейте, замучайте. Сделайте то, что сделали со мной.
– Это не так просто сделать. Если бы это было возможно, никакого противостояния не было бы уже давно. Среди них есть те, кто может дать нам отпор.
– И что же вы хотите от меня?
– Ну, сейчас ты съездишь к нам, мы познакомим тебя с коллегами. А потом ты отправишься добывать жемчужину. И если тебе удастся…
– Внедриться и уничтожить их изнутри? – предположил Печорин.
– Чертовски проницательно, Григорий. С тобой приятно иметь дело. – Варвара Петровна улыбнулась.
Печорин вздохнул.
– А если я вас предам?
– Нет, Гриша, ты не сможешь этого сделать. Мне кажется, ты хочешь спасти того человека.
– Кто он? – жадно спросил Печорин.
– Узнаешь, Гриша. Всему своё время. Ты действительно можешь его спасти. А сейчас поехали. Познакомим тебя с остальными.
Григорий старался не думать. Он был уверен, что любая его мысль сейчас читается. Ему становилось не по себе.
***
– Маргоша, вот всё, что есть, – нежно пропел в трубку коллега, который только что прислал Маргарите несколько файлов.
– Спасибо, котик. Ещё раз назовёшь меня Маргошей, и будешь писать заявление на увольнение, – промурлыкала Маргарита и нажала на «отбой».
Она грустно посмотрела в окно. Как и ожидалось, про Марию Валерьевну Семёнову не нашлось ничего любопытного. Девочка мало чем интересовалась, у неё почти не было друзей, с ней никогда не случалось ничего странного или подозрительного, отдел по делам несовершеннолетних ею тоже не интересовался. С её семьёй дела обстояли примерно также. Оба родителя – актёры театра, довольно известные, но не звёзды первой величины, так что тут тоже никаких скандальных историй. На первый взгляд, всё действительно было похоже на случайность. Но беспокоила Маргариту сейчас не Маша. В парке Сокольники на днях нашли тело мужчины с вырванным сердцем. Убийца не попал на камеры. По версии следствия – убийство, совершённое одним или группой лиц и имеющее религиозный мотив. А вот Маргарита Николаевна знала, что так чисто сработать обычные люди не могли и подобные дела всё ещё курировал её отдел.
Проснулась
