Пока мы дошли до скалы, стало так зябко, что ни у кого не возникло желания поваляться в тени. Зато воды было вдосталь. Еды тоже хватало. Оставалось решить, где мы будем ночевать, да ужином озаботиться. Учитывая упорство черного колдуна, нам может, и позавтракать не удастся.
– Он улетел, но обещал вернуться, – мрачно усмехнулся Пиксель, вспомнив о стремительном полете черного колдуна.
Улететь-то он улетел, но успел быстро оклематься. Он много чего успел. Целителя убил. Но не в честном поединке, а дистанционно. И это хорошо, для меня – он книгу не украл.
– Ну и громадина! – Тоник задрал голову, оценивая габариты скалы.
– А вон там – остров, с которого пашава пришла, – прищурившись, учитель вглядывался вдаль.
Пиксель выудил бинокль и дал старику попользоваться. Тот не посчитал нужным показывать свое удивление, недолго покрутил незнакомую вещь в руках и приложил к глазам.
– Не видно ничего. Небось, туман там зверствует. Слухи ходят плохие, мол, к острову просто так не подобраться, – он хотел вернуть бинокль Пикселю.
Но тот злился не молнию рюкзака, которая зажевала ткань и закрываться не хотела. Видели бы вы его пальцы, унизанные кольцами и перстнями! А еще браслеты эти постоянно елозили по его рукам, бренча и позвякивая. Мне даже захотелось признаться, какой именно амулет полезный. Но не стала. Из вредности. Он мне всю настроение отхихикал, пока Тоником увлекался. Пускай потерпит немного, зато в следующий раз не станет совать в рот что ни попадя.
– Ты что улыбаешься? – подозрительно спросил Пиксель.
– Вылитая цыганка. Или как в фильме индийском, – да, вот такая я вредина.
Инструктаж Тоника помог учителю разобраться с биноклем, и теперь он стоял на песке, слабые волны лизали ему ноги, но он не шевелился, пораженный увиденным.
– Дайте и мне посмотреть! – потребовал Тоник.
– И мне! – Пиксель победил молнию, забыл про меня и алчно уставился на бинокль.
Старик с сожалением снял его с шеи и потер глаза.
Они выглядели как пятилетняя малышня в песочнице, одному из которых только что подарили калейдоскоп.
– Ребята, пока вы тут острова рассматриваете, я отойду ненадолго. Только, чур, за мной не подглядывать, – попросила я, хотя меня даже никто не слушал.
Для пописать пришлось переться вдоль плоского края скалы. Она как стена была из темного гранита. Теплая на ощупь. Гладкая, хоть щекой прикладывайся, такая приятная. Я по ней ладошкой хлопала. Зайдя в тень, я ушла так, чтобы меня не видели, сделала свое дело и медленно пошла обратно.
– Ну и как остров? – спросила я.
– Мать моя женщина, – Тоник выронил бинокль прямо в воду, и вытаращился как ошалевший лемур.
Старик тоже обернулся и начал дергать Пикселя за локоть, привлекая его внимание.
Теперь на меня уставились три совершенно безумных лемура с открытыми ртами.
– Вы чего? Разыграть меня решили? Ха-ха-ха, как смешно.
Теперь они смотрели на песок под моими ногами. Я тоже на него посмотрела. Ничего интересного. Только тень у меня длинная, потому как солнце уже совсем низкое. Тень есть, а ног нет. Вот дела, пока в туалет сходила – ноги сперли. Как только глаза поверили увиденному, мозг выключил какие-то важные сигналы и я упала, сказав плохое слово.
– Ты видишь то же что и я? – спросил Тоник у Пикселя.
– А ты что видишь?
– Два глаза. И тень, – ответил учитель.
Испугавшись их слов, я отползла на несколько шагов назад и снова очутилась в тени скалы.
– Теперь ее видно, – удивился Пиксель.
– Не всю. Теперь глаз нет, – присмотревшись, заметил, икая Тоник.
Меня зло взяло. Наверняка они врут. Специально. Посмеяться решили.
– Ты не переживай. Мы привыкнем.
Слабое утешение. Если они не придуриваются, я стала частичной невидимкой. Которой даже банк не ограбить.
– Я же говорил, что не нравится мне это место! – патетически напомнил старик, – Я легенду про эту скалу слышал. Если бы она, не моргая, зашла в тень, то вся бы невидимая стала.
Пока эти паразиты изучали меня со всех сторон, щупая самым бесцеремонным образом, я решила достать книгу и спросить у нее совета. Но не успела.
Вдалеке по нашим следам шла маленькая шаткая фигура.
– Посмотри, кто это? – попросила я Пикселя.
Он рассмотрел в бинокль нашего преследователя, похватал шмотки и закричал «бежим». Мы даже спрашивать не стали что к чему, помчалась, огибая скалу, стараясь не выходить из света.
– А кто это был? – спросил Тоник.
– Девочка.
– Тогда почему мы бежим? – удивилась я.
– Дочка целителя, – пояснил Пиксель.
– Да ладно!
– Ничего не ладно, – старик остановился, уперся руками в коленки, борода висит как метла, – Не могу я больше бегать. И вам не советую.
Мы спорить не стали. И так видно – учитель спекся. Ребята сделали вид, что нам нужно обсудить создавшееся положение дел.
Понятное дело, черный колдун летать не умел, он не облако. По словам учителя, в этом мире пока нет волшебников, способных на настоящие полеты. Итак, черный колдун все-таки проверил дом целителя, обнаружил в нем качественных покойников и решил организовать погоню иначе. Один волк хорошо, а стая гораздо эффективнее. Теперь у нас стало пятеро преследователей. И бегать зигзагами теперь нет никакого смысла. Все равно они нас настигнут. Рано или поздно.
Я набрала горсть воды и смотрела, как она стекает из моих невидимых рук. Невероятное зрелище. Потом опустила руки на сухой песок. Теперь всем стали видны мои ладони.
– Прикольно смотреть на тебя. Два глаза и лапки. Скоро темнеть станет – проявишься, – успокаивал меня Тоник.
Плевать я хотела на его утешения. Невидимость мне казалась менее пугающей, чем бродячая мумия девочки. Мы тут стоим, а расстояние до нее все меньше и меньше. Мой папа любил придумывать всякие дурацкие куплеты – топ, топ, ручки в бок, веселей малышка. Нет, про этого ребенка он такое бы петь не стал.
– Че делать-то будем? – спросил Тоник.
– Возьмем старика за руки и за ноги и побежим, – предложил Пиксель.
Учителю его идея не понравилась напрочь.
Но у меня было верное средство избавиться от покойницы, и я собиралась им воспользоваться.
Вытерла руки об одежду, приложила к бумаге и сосредоточилась на проблеме. У меня были сомнения – обязательно ли трогать лист бумаги, или можно просто глядеть на него. Но сейчас не это было главным. Мне нужен был толковый совет.
Книга ответила странной картинкой. Мне показалось, что это яма. В которую ведет жирная стрелка.
– Ройте.
– Ты часом не свихнулась, детка? – удивился Пиксель.
– Я вам говорю – роем яму. Ребенок свистнется в нее и мы засыплем ее песком. У меня снова дар проклюнулся. Я теперь ясновидец. По милости Гаспара, – наврала я.
– Великого волшебника Гаспара, – машинально уточнил учитель.
– Фигня. Лучше хватаем старика и бежим, – упорствовал Пиксель.
– Глубокую? – учитель не стал со мной спорить, закатал рукава и начал копать прямо руками.
– Вам не стыдно? Ему же тяжело! Помогайте быстрее, – торопила я. – Да не топчитесь с этой стороны. Она должна идти по нашим следам прямиком в яму.
– Как паровоз по рельсам? – спросил Пиксель, потирая руки.
Он воодушевился и как начал метать песок. Словно енот-полоскун. Только на дикой скорости.
Мы даже отошли подальше, чтоб он нас ненароком не засыпал. Буквально через пару минут из ямы взлетал фонтан из песка.
– Крут! Он невероятно круг! – Тоник увидел, как девочка вырулила из-за скалы и замолчал.
Она шла медленно, но уперто. Как заведенный манекен, потерявший часть волос. Подхваченные ветром легкие пряди слетали с ее головы в воду. Ноги не сгибались в коленях, придавая походке кошмарную неуклюжесть.
– Ты права, она точно по нашим следам шагает, – передернув плечами, прошептал Тоник.
На том месте, где мы натоптали, совещаясь, высохший ребенок замешкался. Тощие ноги изображали ходьбу на месте, не зная, куда двигаться дальше.
Я недооценила психику Тоника. Не выдержав зрелища, он вдруг что-то себе вообразил и запустил в ребенка шаровой молнией. Размером с яблоко и энергией гранаты. Промазал слегка, опалив девочке бок и полголовы. Молния срикошетила и взорвалась уже в воде, вскипятив несколько рыб. На которых моментально позарились крикливые чайки.
Вторым снарядом девочке оторвало руку. По локоть. Почему-то я решила, что рука как в фильме ужасов не потеряет желания расставаться с хозяйкой. Но выяснить догадку не удалось – руку сперла кровожадная чайка. На которую тут же напали другие птицы и рука приземлилась прямо на голову Тонику. Тот взревел и с бабьим привизгом отбросил конечность прямо в яму.
– Хрень, хрень, хрень, – кричал он, подпрыгивая и вытирая голову полой плаща.
В отместку запулив по девочке столбом огня, Тоник немного угомонился и заметил:
– Нет, как не крути, а с огнем у меня лучше всего получается. Мне нравится видеть, что происходит. Не то, что с воображаемым мечом.
