к чужим людям?
– Пустяки, мне совсем не сложно! – разыгрывая из себя щедрого покровителя, начал было Фиар, но одного взгляда хватило, чтобы напомнить, в каком положении он находится, отбывая тут долг. – Я просто хотел помочь.
Если бы не Поппи, что погладила Дэймоса по руке, с материнской заботой заглядывая в глаза, был бы грандиозный скандал. А так он лишь вздохнул и разжал кулаки. Столовое серебро, похоже, также пропало. Жестяная вилка, причудливо изогнувшись в его кулаке, со звоном выпала на столешницу.
– Майра.
– Да, милый?
– Не называй меня так. Сейчас мы поедим, и ты мне всё расскажешь.
– А что рассказывать? – потупилась она в притворной скромности.
– Всё. Как ты докатилась до такой жизни и почему вилла в упадке. Пользуйся моментом, пока мне стыдно перед друзьями и я готов заняться твоими проблемами. Другого такого шанса может не представиться. Ты, – он повернулся к Фиару, что тут же втянул голову в плечи.
– Мы хотели как лучше.
– Надеюсь, вы ведёте учёт расходов. Я всё оплачу.
По глазам Фиара он понял, что тот очень на это рассчитывает. С тех пор как Дэймос помог ему разжиться первыми деньгами, мальчишка словно пытался перевернуть ситуацию в свою сторону. Из благодарности? Едва ли этот избалованный малец знает, что это такое. Из желания самому стать благодетелем, тешить своё эго и низвергнуть тех, кто стоял над ним, – это ближе к истине.
– Кто все эти женщины? – когда подали чай со свежей выпечкой, спросил Дэймос.
– Вдовы моряков, – в глазах Фиара вновь засветился лукавый огонёк.
– И как тебе удалось их всех собрать и уговорить прийти сюда?
Потешь, потешь своё самомнение, мальчик.
– У меня есть связи, – в голубых глазах плясали демонята.
– Да неужели?
– У меня тут, вообще-то, родственники живут, – надулся он от гордости.
– Жаль, что ты им седьмая вода на киселе, – осадила его внезапно появившаяся сестра.
Дэймос едва её заметил: ни серое закрытое платье, ни убранные в тугой пучок волосы не делали её привлекательной. Но девушка, которую она вела под руку, вмиг затмила окружающих. Её густые каштановые волосы небрежно прихвачены гребнем, большие глаза глядели на присутствующих с робким любопытством. Тёплый ореховый оттенок этих глаз светился скрытым умом и добротой. Если бы не исхудавшая до костей фигура, девушка была бы неотразима. Точная копия матери в молодости.
Булочки вдруг встали комом в горле, и Дэймос едва не подавился. Вмиг понявшая ситуацию Поппи успокаивающе погладила его по руке.
– Милая, как ты себя чувствуешь? – наклонилась к ней Майра, глазами при этом следя за Дэймосом.
– Хорошо, матушка, – тихо отозвалась девушка.
– Мы собрали первичный анамнез, после обеда проведем кое-какие исследования и станем ближе к определению диагноза, – бодро отрапортовал Фиар.
– Ох, я так вам благодарна! – Майра рассыпалась в причитающихся случаю словах, но Дэймос её не слышал.
Сосредоточившись на еде, он всеми силами игнорировал присутствие Николетты и собственную застарелую обиду. После он уединился с супругой в её розовом будуаре и сел за секретер, приготовив бумагу и перо.
– Рассказывай, – велел он, первым пунктом выводя ремонт дома.
Майра пустилась в долгие и пустые размышления, сводящиеся к тому, что плохие люди хотят отнять дом. Почему? За что? Отчего они не написали владельцу дома? Этого она не знала.
Днём с Фиаром, что благополучно сбросил пациентку на плечи сестры, они нашли архитектора, тот пообещал завтра прийти и оценить фронт работ. Заниматься капитальным ремонтом Дэймос не собирался. Он давно оставил мысли о родовом гнезде, а после того, что случилось с Кайтами, и вовсе будет держаться от подобных обязательств как можно дальше.
Далее их путь шёл в клуб, где собиралась местная более-менее благородная и обеспеченная публика. Если соседи не спешили приглашать народ к себе на ужин, то здесь можно было встретить: отставных офицеров, ещё не до конца обнищавших аристократов, изгнанных из столицы дворян, средней руки купцов и стряпчих, изредка представителей церкви. Они собирались поиграть в карты, покурить вонючий табак и посплетничать. Где ещё собирать информацию, если не тут?
Засиженные мухами стены, сизый от сигарет воздух, желтоватые светильники, едва разгоняющие полумрак комнаты. Кто бы мог подумать, двадцать лет прошло, а тут ничего не поменялось. Интересовал Дэймоса в первую очередь картёжный зал. Заказав выпивку, он некоторое время присматривался к игрокам. Все знакомые давно разъехались или же отправились в объятия Луны.
– Что мы тут делаем? – расстёгивая верхнюю пуговку на рубашке и морщась от крепкого алкоголя, поинтересовался Фиар.
– Моя дражайшая супруга проиграла все деньги и влезла в непомерные долги. Хочу вызнать, кому она заложила дом, и отыграть его назад.
Сев за свободный столик, они заказали ещё выпивки и ловя на себе любопытные взгляды.
– Можно нескромный вопрос? – сощурился Фиар.
– Нет, – ответ прозвучал недостаточно холодно, потому мальчишку не остановил.
– Как так вышло, что твоя «дражайшая супруга» выглядит старше тебя?
– Я несколько лет прожил в Карестовых пустошах и законсервировался на холоде, – отшутился Дэймос. – А зачем ты притащил с собой сестру?
– Летом у неё расстроилась помолвка, и это разбило бедняжке сердце. Я решил, что небольшое путешествие пойдёт ей на пользу.
В этот момент Дэймос заметил Мориса, что сидел с сигарой у камина. Тот поспешил их поприветствовать.
– Ах, как я рад вас видеть! Как насчёт партии в карты?
Пока длилась вежливая и пустая беседа, Дэймос ощупывал зал взглядом, когда заметил что-то красное среди коричневых и чёрных костюмов завсегдатаев клуба. Игнорируя беседу, он поднялся как раз вовремя, чтобы заметить женский силуэт в красном, что мелькнул у выхода и растворился в толпе.
«Совпадение, – быстро убедил он себя. – Всего лишь совпадение. Кто-то из местных привел свою любовницу похвастаться. Не более».
Первые несколько партий Дэймос проиграл, наблюдая, как веселился и радовался Фиар каждый раз, когда удавалось выцарапать выигрыш. Морис играл хорошо и вмиг разобрался, что тут происходит. Маленькие глаза сощурились, но ничего сказать он не успел. К ним присоединились другие игроки, на столе появилась ещё пара бутылок, и местные стали осторожно вызнавать, кто они такие.
Чувствуя, как его с ног до головы ощупывают оценивающими взглядами, Дэймос намеренно прятал руку с искалеченным пальцем и не забывал временами поглядывать на часы в серебряном корпусе. Вытесненный на крышке аспид едва ли о чём-то говорил местным картёжникам, а вот отставной капитан узнал его вмиг.
Родился Дэймос в Соронском архипелаге, и южное солнце наложило отпечаток на внешний вид. Кожа цвета кофе, чёрные вьющиеся волосы, крупные черты лица и чёрные глаза, в которых не видно зрачков. В Сороне он прожил всего десять лет, а
