электричества, а ладони вспотели.
Кристав неохотно отстранился, его тело было колоссально напряжено. Голова опущена, руки по обе стороны от меня, словно ему вдруг очень сложно стало двигаться.
— Прежде, чем расскажу тебе о себе, я должен предупредить: Халле прав, и тебе стоит держаться от меня подальше.
— Почему? — шепот вышел хриплым из-за нервов. И, не дождавшись ответа, я уже догадалась по сведенным в судороге плечам и слишком ярким желтым глазам: — Я пробуждаю в тебе голод, да?
Мои слова задели его за живое, заставив вздрогнуть и быстро отстраниться.
— Не такой, как ты думаешь, — пробормотал парень, отвернувшись и ненадолго зажмурившись.
Кровать прогнулась под его весом, когда он присел и сделал глубокий вдох, беря эмоции под контроль.
— Путь, который выбрала моя семья — это путь сражения. Звериный голод — неизменная составляющая каждой минуты нашего существования, он не исчезает никогда, хотя после охоты ненадолго и становится легче. Трудно ему сопротивляться, особенно когда нет стимула, но если не давать себе спуску, привыкнуть вполне можно.
Он поднял полные боли глаза и наклонился вперед, оказываясь непростительно близко, от чего мое сознание снова стало неустойчивым, а дыхание сперло.
— Но есть и другой голод, Фло. — Глаза опасно сверкнули, как два маленьких пламени. — Человек во мне соседствует со зверем, и второй очень силен. Он не знает, что такое цивилизованность или воспитание, он привык брать свое без вопросов и колебаний. Вот какой это голод, и бороться с ним труднее всего.
Кристав снова зажмурился, его слегка затрясло, а рука сжалась в кулак.
— Это притяжение между нами… оно невыносимо, — прошептал он низким вибрирующим голосом, от которого все волоски на моем затылке поднялись.
Но это было на удивление приятное чувство. Словно парень признавался мне не в опасной одержимости и не в страшной жажде убийства, а в любви…
— Ты должна понять, Фло, — усилием воли сделав свой голос ровным, с ненавистью к себе процедил Крис, — что я не выбирал такую жизнь и не хочу быть чудовищем. Но я не властен над зовом самой природы. Конечно, я могу и буду сопротивляться, — бросил он на меня смягчившийся взгляд. — Но чем ближе ты оказываешься, тем сильнее зверь во мне хочет тебя.
Поразительно, но вместо страха я испытала к парню лишь сочувствие. Хотелось помочь ему, облегчить его страдания, но я не знала, как.
— Я чувствую то же самое, — прошептала в ответ, чтобы он не ощущал себя одиноким в этой борьбе.
Но реакция Криса оказалась совсем не такой, на какую я рассчитывала. Он вздрогнул и посмотрел на меня шокированно, словно не верил, как я вообще могла такое произнести. Но я ведь не лгала. Притяжение, о котором он говорил, необъяснимое и непреодолимое, во мне тоже было.
И, признавшись в сокровенном, я густо-густо покраснела, желая провалиться сквозь землю. Кто меня за язык тянул?!
— Ну, может… — запнулась я, смущенно подыскивая себе оправдание, — может, это не то же самое? Я имею в виду, что твоя близость тоже меня волнует. Наверное, не в том же смысле, что и тебя?..
Мои слова его успокоили. Парень с облегчением прикрыл глаза, будто с его плеч свалилась тяжесть. А я, несмотря на нервозное и почти паническое состояние, сразу же обратила внимание на эту его чрезмерную реакцию и отложила ее в ячейку «обдумать позднее».
Поразительно, но стоило мне разгадать одну тайну, я тут же получала в довесок еще несколько. Мне попросту не хватило времени, чтобы изучить их все. Они наслаивались как пирог.
— До сих пор мне удавалось обуздать инстинктивные порывы, — продолжил Кристав, — и, скорее всего, я и впредь буду держать зверя под контролем, даже если ты будешь неразумной и задумаешь игры с ножом, — криво усмехнулся он.
Пристыженная, я закусила губу и потупила взгляд, но не чувствовала себя достаточно виноватой. Потому что верила, что Кристав достаточно сильный, как бы он свои достоинства не принижал.
— Но ты должна понимать, что находиться рядом с тобой для меня трудно! — выдохнул парень, с трудом разжимая побелевший кулак. — Я никогда не могу быть уверен, что в следующую секунду все еще буду собой. Я монстр, который просто решил побыть человеком… но это вовсе не означает, что так будет всегда.
Его слова обязаны были меня напугать. Но я испытывала лишь чувственное волнение от того, как близко находится измученное борьбой лицо, и как напряженная рука тянется к моей, движимая загадочной мистической силой, которую невозможно контролировать.
Я чувствовала укрепляющуюся с каждой минутой связь. И полное доверие. И необъятное любопытство.
— Прости, — шепнула я, осознав величину его трагедии и стыдясь, что несколько минут назад собиралась испытывать его волю, а значит, умышленно причинить боль. — Я больше не буду.
Криставиан моргнул, с его прекрасных черт ушла напряженность, сменившись досадой.
— Флоранс, это не ты, а я должен извиняться! — воскликнул он.
— Это же я хотела тебя замучить, — удивилась я его самокритичности.
— Если бы я был сильнее, то не портил бы тебе раз за разом жизнь! — прорычал он с ожесточенной ненавистью к себе. — И не сидел бы тут, отнимая твое право на нормальное будущее и подвергая тебя опасности!
Мне не понравилось то, о чем он заговорил. Похоже, не я одна тут придерживаюсь каких-то важных принципов? Не я одна борюсь с самой судьбой?
— Я не боюсь опасности, — заметила я, робко потянувшись к его руке, но Крис тут же убрал ладонь как можно дальше. — Все будет хорошо, не волнуйся. Я могу о себе позаботиться, правда. И я тебе доверяю.
Кристав покачал головой с престранным выражением: то ли его порадовало мое признание, то ли разозлило. А может, одновременно.
— Спасибо, — мягко поблагодарил он, приходя в лучшее расположение духа, чем до этого. Да он почти сиял! Будто еще один груз оставил его плечи.
Откинулся на локоть, полулежа устроился у моих ног, и выглядел настолько милым, привлекательным и расслабленным, почти «домашним», словно не просто заглянул в гости, а наконец-то вернулся на свое законное место.
Я не могла понять, это в моей голове шевелится воспоминание о том, что он уже бывал здесь? Или просто мне настолько приятно видеть его в своей постели?
— Итак, — хрипло начала я, скрывая отчаянную потребность пасть к ногам совершенства и умолять о большем. Руки чесались от желания прикоснуться к лицу или хотя бы руке, и я до скрипа закручивала пальцами краешек пододеяльника, чтобы не сделать этого. — Ты оборотень-полукровка?
Глава 39. Ночь откровений
— Ну, это не совсем
