в сердцах пообещала, приваливаясь спиной к прохладной стене.
Лицо горело, руки тряслись, сердце заходилось в бешеном стуке, разгоняя по венам чистый адреналин.
— Только после меня, — пообещал Лост, останавливаясь рядом, но уставшим или рассерженным парень не выглядел. Наоборот, его лицо светилось искреннем весельем, хоть на лбу и блестели несколько капелек пота. — Кстати, из нас получилась неплохая команда, что скажешь?
— Скажу, что мы кое-что не закончили, — игнорируя грохочущее сердце притянула его ближе, цепляясь за лацканы пиджака и прижалась в поцелуе к горячим, мягким губам.
Такое со мной было впервые. Чтобы от одного поцелуя кружилась голова и подкашивались ноги, а в теле поселилась невнятная тяжесть, обещающая избавление от себя лишь одним путём — зайти дальше, чем когда-либо, и только с ним.
Лост будто изучал мои губы, пробовал их на вкус, не теряя контроль и не позволяя мне отстраниться. Медленно, сантиметр за сантиметром, я отступала под аккуратным напором и спустя пару минут осознала себя вжимающейся лопатками в стену. Бежать не выйдет, да и некуда. Впереди — он, такой близкий, надежный и необходимый. Справа и слева его руки — одна на шее, вторая на талии, и эта вторая усиливала напор, будто не нарочно вжимая меня в парня. Сладкий плен, в котором все остальное потеряло смысл.
Ребра сдавило невозможностью сделать вдох. Воздуха не хватало, и чтобы хоть как-то это восполнить, углубила поцелуй. Вдох получилось сделать не сразу, и лишь ощутив языком ответные движения языка, поняла, что мы окончательно переплелись, деля дыхание на двоих.
Вкусный. Порочный. Опьяняющий ароматом терпкой вишни. Я пила его, как вино с ярко выраженной ноткой пряностей. Еще глубже. Лост явно смыслил в поцелуях больше, открывая во мне новые грани.
И все же вольность рукам он не давал, и я понимала, что это правильно. Не то место, не то время, и не те обстоятельства.
— Что? — выдохнула я в его губы, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть в глаза.
А спросила я потому, что во взгляде парня блуждали шальные огоньки. Если бы я знала, что сегодня он не пил ни капли, решила бы, что Лост уподобился Лотти.
— Не верю, что это происходит.
— Да ладно, — хмыкнула я. — Это ведь не был наш первый поцелуй? Мне тогда не приснилось?
— Каюсь, ваше высочество, — в голос просочились насмешливые нотки пока нежные пальцы скользнули по щеке, даря трепетное прикосновение. — Тогда я воспользовался моментом, но это пошло тебе только на пользу.
Он смотрел сверху вниз, буквально оглаживая лицо взглядом, ища что-то одному ему понятное и необходимое. Невольно стушевавшись, я тихо попросила:
— Не нужно так меня называть.
— Не лукавь. В глубине души тебе нравится, моя Принцесса. Признайся себе.
Моя Принцесса… Да, так и впрямь неплохо звучало. Даже слишком… интимно.
— Хорошо. Нравится, но только когда ты это говоришь. И то, как говоришь…
Из-за поворота неожиданно вышла фигура в сером костюме, которая заставила меня в страхе отпрянуть от парня. Впрочем, мужчина заметил нас не сразу, так как был поглощен чтением своего ежедневника и одновременным поеданием бутерброда с сыром.
— Мэтр Роузвуд, — поздоровалась я, расслабляясь. Дядя Алека не казался кем-то, кто станет вмешиваться в мою личную жизнь. — Добрый день.
Он едва заметно вздрогнул, явно не ожидая в это время застать студентов в коридоре преподавательского этажа. Потом остановился, перевел взгляд на свой ежедневник и перелистнул пару страниц попутно сверяясь с часами на запястье.
— Диана, Лост. У вас через пятнадцать минут теория кланов и видов. Надеюсь, вы не планируете пропустить лекцию?
— Нет, — бодро отозвалась я. — Захвачу конспекты и сразу пойдем.
— Отлично, — отозвался куратор нашего потока. — Всего хорошего.
И скрылся за поворотом, оставляя нас вновь наедине.
— Ты же понимаешь?..
Не договорив, подняла взгляд и тихо надеялась, что произносить этого вслух не придется. Неожиданно стало слишком сложно просить того, кто мне искренне нравился, оставаться в тени.
— Понимаю, — произнес Лост спустя несколько секунд молчания, но по лицу парня пробежала тень. — И я готов играть по твоим правилам. Но не запрещай мне целовать тебя, пока мы одни.
— Не запрещаю.
Тонкая, но довольная ухмылка коснулась уголка его губ.
— Вот и умница.
Еще один поцелуй, теперь более осторожный и легкий заставил меня млеть от сладкого удовольствия.
— Закончили? — подала голос Лотти, причем звучал он донельзя раздраженно. — У меня весь мир рушится, а вы только друг друга и видите. Где мое утешение? Где плата за разбитое сердце?
Вздохнув, попросила змейку открыть дверь в комнату и внесла ее, пышущую обидой и ревностью, в спальню.
Что ей сказать? Как утешить крохотное сердечко, которое в несвойственной духу манере искрилось чувствами? Хотя, почему несвойственной? Кто вообще хоть что-то знает о таких, как она? Их привыкли воспринимать как мебель, или бессловесных и бестелесных помощников, которые лишь выполняют приказы. Но Шарлотта не такая. Разумная, вполне осязаемая. Откуда она вообще взялась? Еще одна загадка, на которую совсем не было времени.
Как и Лост, который открывался с новой стороны, но рассказал о себе далеко не всё.
Чем и как жила резервация для всех оставалось загадкой, которую "клановые" не хотели разгадывать. Раз в несколько месяцев по велению отца собирали что-то вроде гуманитарной помощи. Лекарства, продукты, средства первой необходимости, и отправляли туда, но обусловлено это было отнюдь не сердобольностью, а политическим расчетом. Чтобы потом можно было смело сказать, что клан помогает нуждающимся, ведь все мы оборотни. Свои своих не бросают. Но на самом деле их бросили давным-давно.
Наверное, когда-нибудь я наберусь смелости расспросить его о жизни по ту сторону клановости. То, с какой горечью он об этом говорил, заставило верить, будто Лост считал, что, узнав об этом, я прекращу наше общение. Вычеркну из жизни "отверженного", ведь так поступило бы большинство. Нас твердо убеждали, что никого не изгоняют просто так. Преступления против власти, против сородичей, против устоявшихся порядков. Зачем с такими связываться? Правильно, незачем.
Но я связалась и сейчас не жалела ни капли. Хотя появился еще один повод держать эту связь в тайне.
Профессора Говарда, седовласого оборотня в жилете крупной вязки, я слушала вполуха, разрываясь от желания обернуться, поймать взгляд Лоста, и поглядывая при этом на входную дверь. Озаро так и не появились. Видимо, неплохо проводили время, забыв об учебе. Но спустя минуту дверь в аудиторию распахнулась, являя друзей во всей красе. Говард махнул им, приглашая занять места и не прерывая свой рассказ
