– Ты теперь, главное, просто так не плюйся, – напомнил Пиксель Тонику, заваривая в котелке вермишель быстрого приготовления.
Поели быстро, Пиксель с сожалением убрал свою зверюшку в зажигалку, и мы побрели дальше. Учитель бережно нес горшок, стараясь незаметно пробудить его магические свойства. То тер его, то бубнил в него какую-то абракадабру, цокал по нему ногтями и постоянно проверял его своим измерителем. Уровень не менялся и старик тосковал. Он даже попросил для проверки коготь дракона и чуть не помер от зависти – коготь просто сочился волшебством неясного назначения.
Я не заметила, как ребята замедлили шаг.
– Ого, а что это у нас такое? – звенящим голосом спросил Пиксель.
Его восторг вызвала разрушенная башня, низ еще целый, а верх словно откушен. Каменная, серая, круглая, с кучей низких пристроек, прилепленных со всех сторон. Они как дети сгрудились у башни, крыши колотой красной черепицей покрыты, но местами даже без нее. Белые печные трубы почему-то приделаны снаружи домиков. Вместо крепостного рва – еле заметная канавка, заросшая высоченной крапивой и бурьяном.
– Покинутое жилище директора школы, – понуро ответил учитель.
Так мы узнали о существовании учебного заведения для настоящих волшебников.
– Давно это было, – старик снова впал в роль сказителя, – Говорят, в этой школе учился Великий волшебник Гаспар. В ней самые что ни на есть знаменитые маги учились.
Пиксель поманил нас рукой – оказывается, мы забрели на кладбище, такое же заброшенное, как и башня. Памятники, изготовленные искусно, изображали человеческие фигуры в натуральную величину. В основном это были мужчины разного возраста. Но чаще всего – старые. Между могилами не было привычных оградок, только кусты шиповника и калины, иногда встречался жостер, покрытый черными мелкими ягодами.
Мы изумленно рассматривали памятники. Мне больше всего понравился печальный старец, длиннобородый, лысый, утирающий нос платком. Но рядом было надгробие совсем удивительное. Человек сидел, упершись обрубками рук о колени, остальных частей ног у него не было, отсутствовали и уши.
– Это Туно, великий мудрец и чародей.
– Как его жизнь потрепала, – высказался Пиксель.
– Не жизнь, его растерзала смертоносная крыса, насланная врагами. Но он выжил, не впал в уныние, а пошел преподавать в школу.
Рядом с памятником было изваяние кресла на колесах, судя по всему, именно на нем передвигался Туно.
– Что ж он себе ноги не отрастил? Или у вас такое невозможно? – сокрушался Пиксель.
Учитель только хмыкнул. Из-за кустов послышался голос Тоника.
– Как обидно. Почему он ушел таким молодым?
Мы приблизились, Тоник снизу вверх взирал на статую высокого полноватого мужчины в широкополой шляпе. Скульптор изобразил его в величественной позе, слегка позерской, одна нога выставлена вперед, руки скрещены на груди, а лицо выражало мудрую задумчивость. На носу сидела здоровенная стрекоза и старательно загибала свое тощее туловище в бублик.
– На деда моего в молодости похож, – решил Тоник, стряхивая мусор с постамента.
Стрекоза и не подумала улетать.
– Здесь что-то написано, – Пиксель начал отколупывать зеленый мох, покрывающий камень.
– Это… да это же… быть этого не может! – растерянно воскликнул учитель.
Мы уставились на странные остроконечные буквы, высеченные в граните.
– Даже не верится. Мы стоим перед могилой Великого волшебника Гаспара, – совершенно потрясенно провозгласил старик и помахал горшком.
– Как это? Гаспар был рыбой! – Пиксель придержал руку учителя, чтоб он не треснул горшком по его голове.
– Но до этого он был человеком. Волшебником. Великим. А потом, когда пришел срок, переродился в рыбу. А тело его тут покоится. Даже не предполагал, что мне выпадет такая честь – преклонить колени перед прахом Великого Гаспара.
Он действительно опустился на колени и преклонил голову.
Мы молчали. Вспоминали рыбу, глазели на памятник. Хотелось сделать что-то подобающее торжественности момента. Я сорвала цветок шиповника и положила на постамент. Где-то неподалеку заквакала лягушка. Тоника передернуло.
Учитель начал выдирать сорняки у подножия памятника, но потом передумал.
– Пойдемте, – Пиксель помог учителю подняться, и мы пошли к башне.
– Захирело все…, – пробормотал старик, выдергивая подол рубахи от колючей ветки.
Захирело – не то слово, от башни веяло забвением и печалью. Но Пиксель и Тоник воспринимали ее совсем иначе и намерились немного помарадерствовать. Перепрыгивая через камни и полусгнившие бревна, они подобрались к башне. Старик замешкался, прижимая горшок к животу. А мне вдруг тревожно стало. Я быстро перешла в режим невидимости и решительно открыла книгу.
– Беда! – выкрикнул учитель, хотел меня уронить на землю, но понял, что остался в одиночестве.
Из дверного проема, но без двери, вышел очень довольный черный колдун. И снова его длинный плащ развивался под порывами несуществующего ветра, хлопая по ногам.
– Прыткие какие, – приветливо сказал он, – Шалунишки беззаботные.
Тоник и Пиксель дружно споткнулись и встали как вкопанные. Я бы на их месте тоже растерялась.
– Побегали и хватит. Тут как раз кладбище рядом. Вы его уже видели? – миролюбиво сообщил колдун, поднимая правую руку.
Уж не знаю, что он собирался сделать, но ребята его опередили. Тоник взмахнул невидимым мечом и прицельно плюнул в колдуна, а Пиксель, забыв про магию, шустро подобрал камень и кинул его изо всех сил.
Сначала вскрикнул черный колдун, потом вздрогнула старая башня, после чего послышался грохот и поднялась такая пыль, что нам с учителем не было ничего видно.
Я решила, что мне можно стать видимой, подойти поближе и глянуть что происходит. Пиксель и Тоник лежали на земле, припорошенные мусором и травой. Я наклонилась, чтобы понять – как сильно они пострадали. Тоник стонал, а вот Пиксель не подавал признаков жизни. Решив проверить, есть ли у него пульс, я наклонилась и тут прямо надо мной нависла тень. Черный колдун занес руку над Пикселем и медленно опускал ее. На его ладони зияла дыра. Во всяком случае, мне так показалось. И в эту дыру из головы Пикселя начал подниматься яркий свет.
– Ах ты, гадина!
Оружия у меня не было, поэтому я попросту ударила колдуна ногой по коленке. Он заорал и упал. Тот ветер, что только что заставлял шевелить складки его плаща и волосы, утих. А я не знала, что делать дальше. Вытащила из кармана коготь и начала махать надо лбом Пикселя. Лента света закрутилась вокруг когтя, как спутанная леска. Мне показалось, что я что-то очень неправильное сделала.
– Наматывай скорее, – азартно посоветовал черный колдун.
– Вот еще! – но как вернуть свет в голову Пикселя я не понимала.
Теперь колдун нацелился на Тоника. Он выводил руками вензеля и, судя по всему, Тонику от этих манипуляций становилось плохо. Он корчился и стонал, у него даже пена изо рта пошла.
Тут мне некстати вспомнилась моя любимая книжка, и я заорала, тыкая в сторону колдуна пальцем:
– Окаменей! Замри! Закройся! Лети! Онемей!
– Вот дура-то, – веселье колдуна возрастало с каждым выкриком.
Он явно не собирался подчиняться моим приказам, которые я считала заклинаниями.
– Сам дурак.
Осторожно положив коготь на грудь Пикселю, я вспомнила советы учителя, сосредоточилась, вообразила теннисную ракетку, представила, что колдун – это мячик, и ударила по нему.
– Фигак, и его нету, – сдавленно прокомментировал Пиксель.
– Ты лежи и не шевелись, – как можно убедительнее попросила я.
Распутывание света оказалось делом хлопотным и долгим. Когда все было исправлено, я поняла, что рядом со мной стоят учитель и Тоник.
– Он меня дурой обозвал, – моя жалоба вызвала у ребят улыбку.
Ничего смешного, между прочим. Взрослый колдун, а обзывается как маленький.
– Какая опрометчивость! – учитель обвиняющее уставился на меня, – Зачем ты глупости всякие кричала, вместо того, чтобы атаковать? У тебя еще даже источника силы нет…
– А где мне его взять?
Учитель пожевал губы, помолчал и наконец, соизволил высказаться.
– Для этого тебе нужно совсем другое настроение. Покой, безмолвие мыслей и настойчивость. Ты будешь бродить в поисках источника, пока он сам тебя не приманит.
– То, что больше всего понравится? – понимающе кивнул Пиксель.
– Можно сказать и так. Но это не совсем то.
Больно надо разгадывать его загадки. Как только выдалась возможность, я посоветовалась с книгой. Вот дела. Оказывается в роли источника силы мне подходит много чего. Хорошая музыка. Интересный фильм. Увлекательная книжка. Игра, от которой захватывает дух. Танцы. Пение. Красивые вещи. В общем, все то, что приносит радость. Причем, количество радости было строго дозировано. Например, от хорошей книги пользы было значительно больше, чем от покупки косметики. От пения меньше чем от просмотра фильма. Смысл мне был ясен – петь я не умею, а вот в кино всегда хожу с удовольствием. Если бы у нас было побольше времени, если бы не черный колдун… да что тут говорить – нужно смириться и идти к цели. Иначе все наши старания ничего не стоят.
