поселения, но здесь хотя бы есть печь и лежанка.
— Если мы не закроем этот разлом, то через месяц от этого поселения не останется и следа, — произнес Эзотерик ровным голосом. — К тому же нам хорошо заплатили за него.
— Так это из-за денег? — раздраженно спросил я. — Почему мы не можем просто позвать еще хотя бы двух-трех призывателей? Да мы его за один заход закроем, посмотрите!
Я показал на стол, заваленный листами бумаги, исписанными моим корявым почерком. Там же стояли толстенные книги энциклопедии разломных тварей со множеством закладок.
— У нас есть архетипы и виды монстров, записаны все тайминги появления с вариациями. Я вычислил объем и скорость восполнения маны у босса. На кой нам вновь соваться туда раз за разом?
— Ты знаешь лишь то, что разлом показал тебе, — наставник сегодня был необычайно спокоен. Наверное, из-за того, что мы смогли углубиться в разломе почти до самого места обитания босса.
— Я высчитал резервы босса, проверил заметки в архивах, все сопоставил. У нас три варианта, кто босс в разломе. Я написал все возможные комбинации существ и заклинаний, что он может подготовить. Даже при самом сложном сценарии нам хватит расходников, чтобы отработать по уязвимостям. У меня уже глаза болят от этой писанины и вычислений. Два человека, один проморозит воду, другой использует любой архетип, пробивающий толстую броню. И нам не придется тут торчать еще неделю.
— Максим, — Эзотерик отвлекся от чтения своей глупой художественной книжки, в которой у призывателей не было длани и они использовали волшебные палочки. А вместо ездовых виверн летали на метлах. Метлах! Ну что за бред. — Ну позовем мы целый рейд, закроем этот разлом за пять-шесть часов. И что дальше?
— Продолжим паломничество, — произнес я очевидное.
— А дальше? Найдем новый разлом. Опять побежим за помощью. И так до конца дней.
— Все так делают, — я непроизвольно повысил голос. Раздражение из-за мерзкого болотного разлома накапливалось, и я уже начинал съезжать с катушек.
— Ты давно с воином-драконом не спарринговался? — тихо спросил наставник, отчего у меня мурашки побежали по спине.
— Простите, мастер. Просто меня тошнит уже от этого разлома. Буквально.
— Любой дурак может собрать рейд и закрыть даже сложный разлом. То, на что мне требуются недели подготовки, призыватель восьмого ранга закроет с закрытыми глазами.
— Так их на весь мир меньше сотни, — пробурчал я.
— Вот именно. А если случится что-то, с чем даже они не смогут справиться? Если Феникс пробудится в очередной раз? Или Князь Демонов заскучает и решит устроить вторжение? Или в твой дом придут грабители и приставят пистолет к виску твоей жены? Попросишь их подождать, пока ты рейд соберешь?
— У меня нет жены. И не будет.
— Как скажешь. Смысл в том, что ты всегда должен быть на шаг впереди противника. И быть готов противостоять любому. Не надо жить как все. Смысл жизни большинства заключается в том, чтобы впихивать в себя всякое дерьмо, срать дерьмом и трахаться в перерывах. Их жизнь, как и смерть, лишены смысла.
— А моя, значит, нет?
— Ты должен стремиться прожить жизнь так, чтобы даже твоя смерть отбросила густую тень. В которой потеряются все другие.
— С такой жизнью, мастер, — раздраженно буркнул я, — моей тенью можно будет…
— А давай-ка ты старому монаху будешь ныть за свою нелегкую жизнь. Десять минут спарринга или пока не коснешься его. Пошел.
— Мастер!.. — натурально взвыл я. — У меня и так все тело болит и чешется.
— Ну, тогда полчаса спарринга пойдут тебе на пользу.
Метелица стояла в растерянности и не понимала, как все это произошло. Только что все было прекрасно, они без каких-либо трудностей зачистили лагерь и уже сортировали добычу. Она уже прикидывала в уме, как потратит заработанные с продажи лута деньги.
Ведь она давно заглядывалась на одно красивое желтое платье, да все никак не могла решиться. А тут вроде бы и лето на носу, и деньги есть. Да и в ее жизни в кои-то веки начало появляться понимание, куда двигаться дальше и как вообще жить.
Еще она обещала приготовить для Эзо шарлотку. Пирог, красивое желтое платье, Эзо. Отличные планы на завтрашний вечер. А сегодня наверняка они закатят вечеринку по поводу выхода из разлома, и плевать, что ей завтра на смену.
И вот, Лютоволк, который, судя по всему, только-только появился в разломе. И как назло, сразу после битвы. Метелица мельком глянула интерфейс: Живой Лед и Копье в откате, Кристаллизация никак не поможет, Ледяной щит скоро станет активным благодаря посоху, но как это спасет?
Если бы она развивалась чуть активнее, если бы у нее был еще один уровень, она бы вложила его в отпечатки и ей бы не пришлось тогда выбирать, какое заклинание брать в разлом. Она взяла обморожение, наделяющее атаки аспектом льда. И из-за этого пришлось оставить Касание Хлада в инвентаре, не поместилось.
Менять сейчас нет смысла. Любые манипуляции перезагружают длань, обнуляя ману. Еще Зак попался. Лучше бы он спокойно дождался регенерации дома, тогда тушинские трущобы не потеряли бы сильного призывателя.
А теперь Ричу придется снова все разгребать в одиночку. Метелица посмотрела на Айрин. Совсем юная девчушка, которая и не думала о разломах. Ее длань проявилась в последний момент, когда Айрин было уже семнадцать.
Но она все равно решила пойти по пути призывателя, пусть пока ничего и не умеет толком. Может, хотя бы у нее будет шанс спастись.
— Айрин, — произнес Зак. Похоже, они с Метелицей одновременно подумали об одном и том же. — Беги в лагерь и позови помощь, мы его задержим.
— Только не сразу, — спохватилась Метелица. — Подожди, когда он отвлечется на нас.
— Ребят, — Айрин переводила мокрые глаза с одного на другого. Она все понимала.
Метелица хотела было успокоить девушку, сказать, что так бывает, таков путь призывателя. Хотя и у нее самой в груди разрасталась пустота.
Метелица уже бывала в этом разломе и много чего слышала и видела в лагере. В том числе и ясеневский отряд, который нарвался на Лютю несколько месяцев назад. Там были крепкие призыватели вторых-третьих рангов. Из шести человек в лагерь вернулись четверо. Из них один так и не дожил до выхода.
Метелица хорошо помнила окровавленные тела и ужас в глазах попавших в засаду ребят. Слишком хорошо.
И внезапно нахлынувшее воспоминание резко контрастировало с парнем перед ней. Метелице показалось, что стоящий впереди Эзо сейчас улыбался, словно выиграл в лотерею, а не стоит на пороге смерти.
Кажется, у него случился шок от ужаса. Метелица аккуратно коснулась его плеча.
— Эзо? Что с тобой?
Он улыбался. Точно улыбался, но взгляд был ясным. Не как у безумца, а наоборот. Как у крайне сосредоточенного человека. Эзо не ответил и просто пошел вперед. Целеустремленно, непоколебимо. Он шел так, будто был способен победить.
И в этот момент ее пробрала дрожь. Тени в ущелье будто стали гуще, и что-то внутри них зашевелилось. Или они сами зашевелились. Ощущение было таким, словно на вечно безоблачное небо разлома наползла туча, хотя не было ни единого облачка.
Метелица ощутила присутствие чего-то вечного, монументального. Что-то появилось здесь, и девушка взмолилась, чтобы сущность не обратила на нее внимания. Единственный раз, когда она чувствовала подобное, произошел в день посвящения.
Но даже в храме Ледяного Змея аура Нидхёгга не производила такого давящего впечатления всеобъятности, из-за чего сама девушка ощущала себя никчемной и несущественной. Все ущелье будто накрыла одна гигантская тень, затмившая собой пространство, время и материю.
Но при этом визуально ничего не изменилось. Эзо продолжал идти вперед, Лютоволк скалил пасть и не отрывал взгляда единственного глаза от призывателя. Сердце пропустило удар и продолжило свой бег, отмеряя последние мгновения жизни.
— Эзо? — окликнула его Метелица. — Ты же просто умрешь. Нам надо вместе…
Разработать план, атаковать, стянуть на себя внимание, потянуть время, дать Айрин возможность уйти. Это она хотела сказать, но осеклась.
Эзо замер и обернулся через плечо. Она видела его лицо в профиль. И с ее места выглядело это странно и завораживающе.
Парень, пришедший им на помощь в инфернальном разломе и перевернувший привычный уклад с ног на голову меньше чем за неделю. Он выглядел диким, ел руками, ходил вечно босой и полуголый, будто всю жизнь
