любом случае, я озвучил два фактора, а не один, и эти факторы важны именно в сумме. Если нет хотя бы одного — ни о какой кредите доверия и речи идти не может.
— То есть, Беловых выпустят только если нам понадобится армию воздухом перебрасывать? — я развел руками. — А Тесслеров — только если на заводе пропадет электричество?
— Тесслеров не выпустят. — майор покачал головой. — Почти никто из Тесслеров так и не попал к управлению, что означает, что почти все они поддерживают заговор и заговорщиков. А значит, и к оставшимся доверия нет никакого.
— Справедливо. — вздохнул я. — Кто еще остался без доверия?
— Много кто. Ратко, Дон Йены, Чемберс, Никс, Вагнер, много кто…
Вагнер… Что-то знакомое. Такая звучная фамилия…
Ах, мать его, это же фамилия директора академии! Неужели его клан тоже примкнул к заговорщикам? Неужели он сам — тоже? Или наоборот — именно он отказался следовать планам геноцида и предпочел сдаться управлению? Я ведь совершенно ничего не знаю о его судьбе после того, как последний раз слышал его голос в громкоговорителях академии.
Я открыл рот:
— А среди…
А хотя какая разница? Если Вагнеры попали в черный список управления, то директора не выпустят, даже если он действительно у них. Суровая реальность — один отвечает за действия множества, к которому он имеет весьма косвенное отношение. Вынужденная необходимость, продиктованная хрупкостью сложившейся ситуации. Любая, даже самая крошечная ошибка, может сломать весь план, поэтому необходимо изъять из него максимум элементов, в которых нет уверенности. Не скальпелем изъять, но отбойным молотком. Чтобы наверняка.
Я махнул рукой:
— Нет, ничего. Лучше скажи, сколько вообще человек нам стоит ожидать? Сколько бойцов управления и сколько реадизайнеров? И как скоро?
— Висла прибудут в течение нескольких минут…
Я нахмурился:
— Майор.
— А остальные — по готовности. — майор развел руками. — Это не быстрый процесс. По каждому будут поднимать личное дело, изучать его, коллективно решать, насколько можно доверять конкретному индивидууму. Это явно займет не меньше трех часов.
— Три часа это нормально. — я кивнул. — А что по количеству?
— Мы сможем оперативно перекинуть сюда еще сотни три бойцов и сотню Иллюзионистов. Это то, на что мы можем рассчитывать в течение тех же трех часов. Плюс реадизайнеров… Ну, думаю, сотни три тоже наберется.
Я покачал головой:
— Обычных стрелков не надо.
— Думаешь?
— Мы и без них будем превосходить заговорщиков количественно почти в полтора раза. К тому же, они будут побиты и обессилены, а на нашей стороне будут свежие силы. Обычные стрелки же в этой суматохе будут мало того что бесполезны, так еще и вредны могут оказаться — если по ошибке постреляют своих же. Даже тут, на заводе, прецеденты были, что говорить о ситуации, когда почти тысяча реадизайнеров режут друг друга?
— Ты прямо мысли мои читаешь. — кивнул майор. — Но я все же возьму с собой оперативную группу из двадцати бойцов. Для прикрытия слабых точек, если такие образуются.
— Дело. — согласился я. — Два десятка это не так уж и много, в близящейся круговерти до них заговорщикам не будет дела, если они сами не будут высовываться без причины.
— Не будут. — усмехнулся майор. — И с причиной тоже не будут. Высунутся только если получат соответствующий приказ.
— Добро.
— Тогда через три часа готовимся к атаке на заговорщиков. — резюмировал майор. — Твои-то люди готовы? Согласны?
— Они были готовы и согласны уже давно, с того момента, как мы организовали наш отряд. — твердо ответил я. — Сегодня мы просто закончим начатое.
— Рад слышать. — кивнул майор. — Тогда сходи разъясни им всю ситуацию, а потом пусть отдохнуть перед атакой. Три часа это не так уж и мало. И сам, кстати, отдохни, а то я тебя разбудил.
— Обязательно. — туманно ответил я, поднимаясь с бетона. — Увидимся.
Майор кивнул и я пошел искать своих реадизайнеров, чтобы разъяснить им ситуацию и отправить отдыхать.
Сам я отдыхать не собирался. Фантастическим образом за каких-то десять минут (вряд ли разговор майора по телефону длился дольше) я умудрился выспаться так, что, казалось, я теперь неделю не усну.
А еще по телу с каждым ударом сердца прокатывалась чарующая пульсация праны внутри меня. Праны, которая не просто успела полностью восстановиться, но и без всякого скиллтрита перешла границу переполнения, приняв теперь это за норму.
Но как раз это странным уже не казалось.
Глава 23. Неприкосновенный запас
Три часа пролетели как несколько минут, даже несмотря на то, что я не спал. Ника с удовольствием прикорнула в одном из шатров, подложив под голову какой-то рюкзак, а я не смог. Мне не спалось.
Вместо этого я сидел рядом с Никой и вспоминал все те изменения магического плана, что происходили со мной в этом мире.
Начались они, конечно же, с того, что в моем теле в принципе появилась какая-то склонность к магии, которой не было в моей прошлой жизни. Тогда это казалось чем-то необычным и новым, но я с помощью богини быстро узнал, как пользоваться новым даром, и оказалось, что ничего сложного в этом нет. По сути, я перенес это умение из прошлого мира, просто там я управлял магией… без магии. В принципе, то, что я делал, можно назвать каким-то суррогатом магии — ведь я убеждал самого себя, что в стреле находится частица меня, и поэтому я попаду именно туда, куда целюсь, стрела сама найдет путь. Вот и получилось, что здесь я оказался уже умея управлять своим даром.
После этого мне понадобилось поступить в академию, чтобы разойтись краями со своим отцом, но возникла новая проблема — я оказался слишком слаб по мнению приемной комиссии. Что характерно — никого не интересовал мой уровень обращения с реадизом, сколько бы у меня его ни было. Всех интересовали именно изначальные условия, ведь в глазах приемной комиссии я был слабаком без рода и племени — ну какие у меня могут навыки, правильно?
Это заставило меня сделать сигму, и в процессе
