убить первого из Ратко — Бернарда. Опять же с помощью богини и ее подсказок. Да мало того — я еще и поглотил его прану, моментально прибавив в силе.
И вот здесь возникает первый вопрос. Если богиня знала, что в этом мире поглощение чужой праны порицается и считается чем-то отвратительным, почему она велела мне это сделать? Если она знала, что я ни за какие коврижки не откажусь от способности стать сильнее, еще сильнее, чем стал, обзаведясь сигмой, если она знала, что я буду впитывать прану всех, кто перейдет мне дорогу и буду убит, то не могла не понимать, что рано или поздно об этом узнают и те, кто меня окружают. И, само собой, не обрадуются этому. Мне еще крупно повезло, что о моем поглощении праны узнала одна только Ника. И еще больше повезло, что к тому моменту она уже была привязана ко мне достаточно, чтобы отвращение от этого знания не перевесило эту привязанность.
Хотя лично я так и не понял, что в этом такого отвратительного…
Конечно, можно предположить, что богиня просто хотела мне помочь поступить в академию и сохранить жизнь. Можно предположить, что она таким образом восстанавливала справедливость за свою ошибку, из-за которой обещанная спокойная жизнь накрылась медным тазом… Ну вроде как пыталась помочь мне разобраться с проблемой максимально быстро, чтобы эта самая спокойная жизнь наконец наступила…
Да, в это можно было бы поверить. Если бы не одно «но».
Во время спасения АГАТа из подземного плена я видел богиню в последний раз. И не просто видел, а, говоря прямо, трахнул ее, хоть и не уверен до сих пор до конца, что это действительно происходило. Тогда она мне пообещала, что мы больше не увидимся, но это обещание быстро забылось на фоне потрясающих новых способностей, спасших мне жизнь и последовавших за ними событий, вырвавших меня прямо с больничной койки.
Это сейчас я знаю, что на самом деле тогда, в АГАТе, я помог себе сам. Более старый я — более молодому. Но даже этим полностью объяснить произошедшее не получится, ведь если я в тот момент, воспользовавшись местом силы, замедлил место для всего мира, то и себя молодого замедлил тоже. А значит, молодой я тоже приложил усилия — и не только для того, чтобы замедлить падающий вагон, но еще и для того, чтобы преодолеть дополнительный слой замедления, который наложил поверх более старый я. Не зря же мне в тот момент казалось, что вагон падает слишком медленно даже для моего уровня манипуляции со временем.
При этом никакого дополнительного сопротивления, как например в тот момент, когда Бернард пытался растереть меня по пространству, я не испытывал. И почему-то мне кажется, что именно соитие с богиней дало мне эту новую способность, которую я тут же применил на практике.
И я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что она выдернула меня к себе именно в этот момент именно для того, чтобы этой способностью наградить.
А потом были еще два брата Ратко, и самое главное — был скиллтрит. И, когда одно наложилось на другое, я снова оказался там. Я снова увидел богиню, и, возможно, снова смог бы ее коснуться, если бы меня не разбудил Суджук. Значит ли это, что я в очередной раз перешел какую-то грань в своем владении реадизом?
Определенно, да. Ведь после визита в чертоги богини моя почти до донышка потраченная прана восстановилась в полном объеме, и даже больше — ее стало так много, что она без остановки пульсировала во мне, словно я вместо воздуха перешел на дыхание чистым скиллтритом.
Со мной что-то происходит. Это, в общем-то, не новость. Даже нет особого резона пытаться выяснить, хорошее со мной происходит или плохое — до тех пор, пока оно играет мне на руку, оно безусловно хорошее.
А вот что следует бы выяснить — какая связь между богиней и моими изменениями? Конечно, хочется верить, что родом эта связь исключительно из альтруистических побуждений, и богиня таким образом пытается спасти своего нерадивого адепта, который вылезает из очередной клоаки только лишь в следующую…
Но я прожил на свете слишком много времени, целую жизнь и кусочек второй, чтобы верить в такие сказки. Мое чутье на дурно пахнущие ситуации слишком часто помогало мне в жизни, слишком часто вытаскивало из задницы и слишком часто велело отказаться от сомнительных заказов, исполнителей которых потом находили лицом вниз в городском канале. Слишком часто все это происходило, чтобы я перестал ему доверять.
И сейчас мое чутье буквально вопило о том, что все, что происходит — происходит неспроста. Как бы не оказалось, что моими руками богиня втихую проворачивает в этом мире какие-то свои дела. Сама-то она не имеет власти над людьми, у нее, так сказать, руки связаны.
Хотя если вдуматься и эта идея не самая умная — если бы она хотела, чтобы я продолжал служить ей в новом мире, ей не было нужды использовать меня втемную — я был готов исполнять ее волю с самого начала. Тогда она еще оставалась моей богиней и перестала быть таковой лишь после того, как упростилась до состояния голоса в голове. Именно тогда, если вдуматься, произошло качественное изменение, которое и перевело ее из разряда вершителей судеб в разряд той, с кем можно поспорить, кого можно обматерить и даже трахнуть.
Если вдуматься, я просто сам для себя решил, что она спустилась на один уровень со мной.
А если вдуматься еще глубже — получится, что это я сам для себя решил, что я поднялся на один уровень с ней.
Ох, слышали бы это наши богословы! Зуб даю, они бы моментально велели четвертовать меня через повешенье за подобное богохульство!
А ведь не стоит сбрасывать со счетов еще и таинственных Арбитров, ведущих свою игру если не на уровне богов, то максимум на один уровень ниже. Причем в их отношении нельзя быть уверенным вообще ни в чем — ни в мотивах, ни в средствах достижения целей.
Ох, Серж-Лирс, куда тебя вообще занесло? Где те славные деньки, когда главной дилеммой было выбрать метод убийства очередной жертвы — стрелой в горло или ножом сзади в печень
