коробку обратно, вновь закрыв Доре обзор, после чего одним движением отобрал вообще всю стопку и, легко удерживая ее одной рукой, протянул вторую:
– Я – Ганбата. А ты? Не ожидал, что кто-то еще в начале июня тут будет. Ты явно необычная!
Девочка оглядела своего незваного помощника: черные ботинки, ярко-оранжевые носки, выгоревшие джинсы, леопардовая рубашка и розовый пиджак, умудрявшийся блестеть без единого лучика солнца. И вот на фоне этого субъекта она – «необычная»?
– Дора. Извини, мне нужно поскорее все занести, пока дождь не начался.
Она хотела было вернуть коробки, но он уже снова ухватил их обеими руками.
– Тогда показывай дорогу! Да не смотри на меня так, не поломаю, честно. Что за школа у тебя такая чудная была, раз ты так боишься за вещи?
Решив не спорить с судьбой в виде общительного балбеса, Пандора указала на лестницу:
– Комната 210, предположительно второй этаж. А школа обычная, средняя общеобразовательная.
– Никогда о такой не слышал. Это где?
Дора замерла. Она много раз готовилась отвечать на вопросы, мысленно проговаривая в голове возможные варианты, и тот факт, что спрашивают ее с глазу на глаз, а не при всем классе, несколько успокаивал. С другой стороны, если сейчас выработать какую-то стратегию поведения, ее и придется придерживаться в дальнейшем. Ладно, постараемся не врать.
– В Москве.
Парень запнулся о ступеньку и было пошатнулся, но резко скакнул вперед, преодолев лестничный пролет, и тут же обернулся:
– Это чё, человеческая?
– Угу, – только и оставалось промямлить Доре, привыкшей, что окружающие все-таки стараются не щеголять своими способностями просто так.
– Всамделишная человеческая школа? – восхищению парня не было предела.
– Ну да, обычная.
– Фига себе, обычная. – Ганбата бодро нес коробки по коридору, даже не глядя на номера комнат. – Меня бы в жизни туда не пустили. И ты прям ходила-ходила, как настоящая? И долго?
Судя по реакции, подобные вопросы будут встречаться неоднократно. Надо привыкать.
– Десять классов. Собственно, в конце десятого и перевелась сюда.
Он сгрузил коробки у двери – ну да, номер 210, не ошибся – и оглядел Пандору с ног до головы.
– Десять лет проучилась в человеческой школе? Офигеть. Это же, блин… Ты, наверное, гений мимикрии? Зачем тогда перевелась? Окончила бы школу, поступила в человеческий вуз – тебя б с руками оторвали. Куча знакомых людей, которые совершенно уверены в твоей нормальности… Такое ж похлеще любого диплома! Ты наверняка про них все знаешь лучше наших преподов. Блин, реально, так круто! Тебя в чем-то заподозрили?
– Нет. Школьница как школьница.
Парень не сводил с нее удивленных глаз:
– Тогда зачем бросила?
Дора вдохнула поглубже. Надо объяснить, но не углубляться в детали. Что делать, если он начнет расспрашивать? Ладно, выкрутимся. Главное – не врать, на этом директор особо настаивала.
– Я не то чтобы захотела и бросила. Просто – с технической точки зрения – стала сиротой. А до совершеннолетия и без диплома хотя бы четвертого уровня мимикрии среди людей одной жить нельзя.
Ганбата резко посерьезнел:
– Прости, я не подумал. Пошли остальное принесу. – И, заметив, что она опять замешкалась, все-таки рассмеялся: – Да не оглядывайся, никто твои вещи не заберет. Нас тут трое на оба общежития, и уж шмотки-то Генке неинтересны совершенно.
Они спустились по лестнице под какой-то до боли знакомый мотивчик, который парень принялся насвистывать, под него же и занесли в холл оставшиеся коробки. После довольно продолжительного торга, вызвавшего в памяти стойкую ассоциацию с попыткой продать еврею ненужную фигню, Ганбата все-таки пустил Дору тоже носить хотя бы по одной небольшой коробке и опять принялся напевать. После седьмой ходки не выдержал и недоуменно протянул:
– Слушай, не обижайся, но куда тебе столько?
Пандора улыбнулась:
– Это не мое, а подружки, которая будет тут жить. До начала учебного года она в разъездах, и вещи разрешили заранее доставить. Сохраннее будут.
– Ну-ну, вещи сохраннее, а таскать тебе? – нахмурился парень.
– Мне не трудно, – девушка пожала плечами. – Да и ты помогаешь, спасибо.
– Пустяки. Я ж еще и нагрубил. От хорошей жизни в АСИМ никто раньше срока не въезжает, пора бы и привыкнуть. – Ганбата замялся было, но все-таки продолжил: – Слушай, можно я тебя еще про людей порасспрашиваю? Если опять чего ляпну, прямо скажи, мол, дурак. Хорошо?
– Да, без проблем. Только и ты мне тогда на пару вопросов ответишь? А то я не очень привыкла жить среди… своих.
Лицо парня осветила широчайшая улыбка.
– Конечно! Я, правда, как раз только среди своих жить и привык, так что знаю не сказать чтоб особо много… Можно сразу вопрос?
– Давай.
– А у людей принято такие длинные волосы носить?
– Скорее нет, чем да. Длинными обычно считают те, что до лопаток. А я свои долго отращивала, мне так больше нравится.
– Да, классные, – кивнул Ганбата с видом знатока. – А тебя по ним не вычислили?
Девушка пожала плечами:
– Волосы как волосы. Люди не такие уж параноики, и сами порой выглядят еще приметнее. Внимание мои косы привлекали, это да, но не более.
– Ясно, – предпоследняя партия вещей оказалась у двери. – А… можно потрогать?
Дора почувствовала, что краснеет, и кивнула. Парень взялся за кончик косички и стал вертеть его в руках.
– Круто, у нас ни у кого таких нет. Слушай, а ты кто по типу?
А вот и первый опасный вопрос. К счастью, из него легко выкрутиться:
– По правилам интерната это разглашать нельзя, по крайней мере так мне сказала Альма Диановна. Мол, если остальные догадаются сами – пожалуйста, а прямо в лоб – табу. Мы же вроде должны людьми притворяться все время? Если преподаватель не потребует обратного, конечно.
Ганбата задумался:
– Так-то оно так, но большинство друг друга с детства знает, вот и очевидно, кто есть кто. А ты ж на человека похожа как две капли воды! Тогда ответь хотя бы, точно не человек?
Девушка улыбнулась:
– Будь я человеком, на меня бы не распространялись наши правовые нормы.
Парень развел руками:
– Ну, спросить все равно стоило. Я, честно говоря, плохо представляю себе кого-то, кто мог бы с детства жить в окружении людей и не спалиться. Какой-то малоизвестный тип нечисти, который почти не выделяется?
В эту минуту Дора готова была буквально расцеловать Ганбату за то, что он не употребил слово «редкий».
– Не, наоборот, хорошо известный. И если бы я какие-то характерные вещи сделала – было бы заметно.
– Хм, ну тогда все просто: ты – гений мимикрии, а мне никогда не светит догадаться, какому созданию я помогал с переездом. Но, блин, десять лет среди людей… Папе расскажу – ни в жизнь не поверит! Даже, наверное, полезет работу предлагать. – Поставив последнюю коробку перед дверью, парень с сомнением оглядел получившуюся баррикаду. – Так, вроде всё дотащили. Пустишь внутрь? Помогу занести.
Пандора снова замялась:
– Слушай, это ты сама по себе такая паникерша или у людей научилась? Я ж не глупый, ноги еще в холле вытер.
Теперь пришла очередь Доры задавать вопросы:
– А без моего приглашения ты в комнату войти не сможешь? Как вампир?
Ганбата уставился на нее с настолько неподдельным восхищением, что стало даже почти неловко.
– Господи, ты реально точь-в-точь настоящий человек! Вампирам плевать, приглашают их или нет, они же бактерии. Это вроде духи не лезут, если не позвать, но там и банальным «заходи на огонек» не отделаешься, надо еще с обрядами заморачиваться. Подобное только медиумы умеют. Правда, папа говорил, что в школе один такой и живет… – Парень взглянул на нее с подозрением: – Слушай, а ты случайно не?..
Дора бодро замотала головой, мысленно поставив галочку – изучить связь вампиров с бактериями, и, поднеся к замку именную карточку, открыла дверь:
– Ну раз мы оба друг друга не боимся, добро пожаловать.
Небольшая комната – примерно восемнадцать квадратных метров – предназначалась для двоих. Двухъярусная кровать, два письменных стола со стульями, над каждым свои полки, заставленные учебниками. У другой стены – два платяных шкафа и два комода, одна большая вешалка и общее зеркало. Две двери – видимо, ванная и туалет на комнату. На столах по ноутбуку. Мягкий зеленый ковролин с высоким ворсом, голубые стены, лампа, похожая на безумное барочно-медное солнце, а на окнах – черные занавески с вышитыми звездами. Катя точно решит, что ее отправили в детский сад, но самой Доре такое оформление пришлось по душе. Внимательно следивший за ее лицом Ганбата вновь заулыбался:
– Знаешь, а ты классная. Нет, правда. Тебе здесь нравится, по глазам вижу. Мне тоже очень нравится! Ладно, подержишь дверь, пока я коробки занесу? А то тут магнитный замок, устанем открывать-закрывать.
Дора задумчиво следила, как парень таскает коробки, и внутренне содрогнулась, вспомнив, сколь легко он перескочил лестничный пролет. От хорошей жизни в общежитие раньше времени
