этих ушлепков у ворот собственной хаты, опомниться, как Жирный с рёвом помчался вперед, прямо на тех, кто свои тыкалки еще не расчехлил!
Ками, это был тупейший поступок в его жизни.
Но разве был выбор?
Темный мир — то еще место. Серые границы весьма зыбки, но существует баланс, благодаря которому все люди могут жить и свободно дышать. Этот баланс зиждется на столпах, правилах, которым неукоснительно следуют все. Даже такой тормоз как Жирный понимал это, основы ояс-сан вдалбливал в каждого новичка беспощадно. Так вот, столпы — это не всегда принципы. Иногда это люди.
Эти персоны неприкосновенны.
Утырки в черном, назвавшиеся подчиненными Главного Утырка Токио, решили залупнуться на одного из таких людей, который, спасаясь от беспредела, прибыл в Аракаву и находился сейчас под защитой Сенко-гуми. Сечёте, почему Жирный кинулся на ушлепков с шокерами? На гребаные два десятка черных гадов в балаклавах, решивших, что если им власти дали отмашку на отстрел отморозков с окраин, то теперь они, суки, закон?
Якудза знают закон и знают, что надо делать, когда закон не прав.
Благодаря своему идиотизму, Тенджо не только нахватал ударов по жопе и спине, отправивших его в отруб, да еще и заставивших обоссаться, но и подарил своим братанам время, необходимое, чтобы перестать щелкать клювами. А перестав, братаны взялись за черных всерьез, тем более что стволов у них не было. Каждый дятел, вылезший из двух матово-черных автобусов, имел при себе только эту гребаную дубинку с электричеством, документы, дохрена пафоса и приказ арестовать цель. Но не стволы.
Видимо, даже такая отбитая мразь как Соцуюки понимала, что будет, если он натравит вооруженных спецназовцев брать этого человека.
А значит борёкудан Сенко-гуми имели шанс отбиться, в который вцепились, пусть и голыми руками. Они тоже не идиоты выходить на карателей с оружием.
Махач завертелся адовый. Полиция была со своими дубинками, но парни из якудза, во-первых, были уже среди них, вовсю работая руками и ногами, а во-вторых, они это делать умели куда как получше многих, потому как старик старика регулярно засылал своих людоедов в их мирное бандитское логово, а что устраивали эти изверги, пусть и не часто, заставляло большую часть народа как минимум подкачиваться регулярно, чтобы кишки не выплевывать во время следующего визита. Так что будь ты хоть спецназовец, хоть Майк Тайсон, хоть сам Соцуюки, но душевный удар Огавы, прилетающий в твою черную тыкву, уносит тебя в темноту раннего утра выключенным, а если тебе уж совсем не везет, то и через заряженные палки твоих приятелей по гей-клубу!
Нет, ну чего там, бахвалились парни, накидываясь на черных, подбадривали друг друга, крыли лютыми словами противника, который, вот гадство, быстро пришёл в себя, начав организовываться… Вырубили даже сколько? Огава двух, Сумияма двух, Куко одного… пятерых надежно выстегнули! Но остальные встали.
И начали, козлы такие, по вырубленным пацанам контрольные отрабатывать. Без особого зла, типа того, чтобы за их спинами не встали, а то вон, Жирный, шевелился! Шевелился… его три раза тыкнули. Суки.
Оставьте Жирного, гады! Он никого из вас даже пальцем не тронул! Только сиськами…
Якудза знали, что им придётся отступить. Что учиненный мордобой — это подачка черных, взятка им, что типа сохранили лицо, не зассали схлестнуться с самой грозной силой в Японии. Обидно, унизительно, но хей, взглянем потом за банкой пива правде в глаза — мы всего лишь маленькое гуми, которое защищает свои принципы! Что мы можем с голыми руками против ублюдков в какой-никакой броне и с шокерами?
Ну, например, напасть и упасть.
— Вперед, парни! — рёв сятейгаширы был грозным и сильным, как будто не получил чертов Огава несколько шоковых тычков, — Тогеки-и!!
И они, сотрясая всю округу воинственными воплями, кинулись прямо на трещащие дубинки черных упырей, чтобы, попав кулаками пару раз по черным мордам, свалиться мешками с дерьмом на асфальт. Все вместе, дружно, как и заведено, вместе с Огавой, рванувшим вперед первым.
То, что добрый Огава решил тоже дать подачку, причем всем сразу, они узнают позже. Он, старый опытный гокудо, повидавший многое на своем веку, будет не только гневно пялиться на гадских черных придурков, но также, как какой-никакой военачальник, смотреть по сторонам. А там, в одной из сторон, будет довольно прозаичное и неинтересное явление в виде долговязой фигуры, вовсю работающей ногами в направлении заварушки. И в руке у этого быстро бегущего типа Огава заметит нечто, от чего у него в кишках запляшут ледяные черти.
Сятейгашира моментально поймет, что ему с парнями, к моменту, когда это подбежит, очень надо иметь алиби. Прямо наглухо алиби, сечёте? Такое, что не подкопаешься. Поэтому надо прекратить тянуть время и дать доблестным, но очень… очень, сука, несчастным соцуюковцам их срочно победить! Прямо очень срочно!
— Вперед, парни!!
— Вперед, Харима! Быстрее!! — орал почти подпрыгивающий на месте Тануки Ойя, сидящий на заднем сидении машины рядом со мной. Впереди, за рулем, была одна Харима и ей было страшно. Это не мешало девушке давить на педаль газа, превращая небольшой японский автомобиль в несущийся по утренним улицам Токио гоночный болид, преследуемый завыванием полицейских сирен, а вот крики начальства определенно не добавляли спокойствия.
— Тануки-сан, не кричите на водителя, — попробовал я урезонить возбужденного карлика, — Харима делает всё возможное.
— Да по нам сейчас стрелять начнут! — каркнул организатор турниров, — Смотри! Вертолё…!
Резкий поворот машины бросил немолодого компактного японца на мой меч, ну, на рукоять, которую я успел убрать, но получив немолодого компактного японца поперек своих колен в самой удобной позе, чтобы выдать ему по заднице. Удержавшись от рефлекторного движения немалым волевым усилием, я подвинул подзащитного на свободное место.
— Не начнут, — отрезал я, — Иначе бы к Конго пришли с оружием, а не с шокерами. Это загонщики. Харима, попробуйте изменить маршрут непредсказуемым образом…
— А⁈ — истерично выкрикнула девушка, — Что⁈
Плохо, я не знаю города и у меня отсутствуют практические навыки водителя. Так бы мог её сменить. Неудобная ситуация. Она определенно принесет проблемы в будущем.
Вновь страстный поворот от Харимы, но Тануки Ойя в безопасности, я не собираюсь на него валиться. Пять часов утра, только светает, поэтому улицы мегаполиса более-менее чисты от автомобилей, что и позволяет эту бешеную гонку, в которой уверенно лидирует легкий автомобиль Конго, а не бронированные «гробы» преследующих нас людей в черном. Вертолет
