головы, я вытащу старуху Крюгер с того света и буду терзать её душу целую вечность.
Я прикрыл рот ладонью. В тесноте задымлённых коридоров я то и дело сталкивался с дезориентированными людьми.
— Настя! Кто видел Настю?
Наплевав на осторожность, я поднялся на второй этаж. Здесь разгром был не такой как внизу, похоже, взрывная волна сюда не добралась. Но дыма и тут было много, из-за чего я с трудом ориентировался в узких коридорах. Откуда-то с улицы доносился звук сирен скорой помощи и пожарных. Чёрт, пока я им объясню, что к чему, время будет упущено.
В отчаянии я вытащил телефон и набрал номер Соболевой. Гудки. Стоп. Послышалось, или я действительно услышал звонок её сотового? Узнаваемый рингтон. Точно. Вот из-за той двери. Я поспешно приблизился и дёрнул дверную ручку. Заперто. Пинком я выбил эту дверь.
— Настя!
Я бросился к скорчившейся на полу девушке. Проверил пульс. Есть.
Она жива. Правда, без сознания. Подхватив её на руки, я поспешил на улицу.
Лёгкие горели от нехватки кислорода, но я держался. Наконец, лестница осталась позади. Мы вышли из здания. Всюду суета, крики и просьбы о помощи.
Я уложил девушку на землю и принялся делать искусственное дыхание. Давай же, приходи в себя, родная. Дыши, дыши. Наконец, Настя вздрогнула и открыла глаза.
— Ты всё-таки пришёл, — её слабый голос был едва слышным.
— Конечно пришёл.
— Это хорошо.
В следующий момент меня оттеснили в сторону. Несколько человек в спецовке с надписью «скорая помощь» подхватили девушку и понесли её к машине. Я, молча, стоял и смотрел, как врачи увозят девушку. Проклятье. Я стиснул кулаки от бессильной ярости. Чтоб тебя, старая карга, чтоб тебя в аду черти драли! У неё почти получилось. Ещё несколько минут, и Настя была бы мертва. Ладно, Андре, возьми себя в руки. Главное, что всё обошлось. Крюгер была права, пока Настя рядом, я слаб. Враги будут бить по ней раз за разом. Я не всегда смогу быть рядом с ней, а значит, как бы мне этого ни хотелось, но придётся оборвать с ней все связи.
Усевшись прямо на бордюр, я с наслаждением закурил. Чёрт, как же просто мне жилось в Риме, а теперь я по уши увяз в дерьме. Одержимые, проклятые вещи, духи, ведьмы и это только вершина айсберга. Судя по тому, как стремительно Крюгер засобиралась в дорогу, грядёт что-то нехорошее. Жаль, что я до сих пор даже понятия не имею, чего мне ждать дальше. Куратор держит меня на крючке и, сдаётся, что в ближайшее время он обязательно сделает свой ход. А иначе просто быть не может. Нет, даже если бы я знал, что Крюгер с ним повязана, меня бы это не остановило. Исход был бы один. Ну а теперь уже поздно что-либо менять. Я сделал свой выбор. Теперь у меня два варианта: либо стремительно линять из страны, либо попытаться залечь на дно. Оба варианта ни к чёрту. Зная свой характер, я долго не просижу без дела, а значит, меня быстро найдут.
Докурив сигарету, я поднялся на ноги и направился к машине.
Неожиданно из-за угла выскочил смутно знакомый бродяга и, вцепившись в край куртки, увлёк в сторону. Я, было, дёрнулся, чтобы высвободиться, но неожиданно узнал этого человека.
— Пётр? Ты тут откуда? И какого хрена?
— Тсс, молчи.
Бродяга воровато огляделся по сторонам. Убедившись, что за нами никто не наблюдает, он взял мою руку и вложил в неё какой-то предмет.
— Спрячь и никому не показывай. Слышишь? Никому.
— Да понял я. Какого чёрта происходит? И кто тебя так отделал?
— Не важно, главное, что я успел тебя найти раньше них.
— Них? Что вообще происходит? Может быть, объяснишь?
— Нет времени объяснять. У тебя слишком много вопросов. Если у тебя есть голова на плечах, то ты и сам разберёшься. Пусть эта вещь побудет у тебя, нельзя, чтобы она попала к ним. Понимаешь? — Пётр посмотрел на меня безумным взглядом.
— К ним? Ты о ком?
— Не важно.
— Чёрт, как же с тобой сложно.
— Ты ещё не готов, но лучше передать его сейчас, пока ещё не стало слишком поздно.
— Поздно для чего? Хватит говорить загадками.
— Слушай сюда, парень, — Пётр понизил голос до шёпота, — твой предшественник оставил его мне перед тем, как… В общем, главное, что ты должен знать, за этой вещью охотятся. Никому не доверяй и не вздумай её кому-нибудь показывать.
— Если так, то не проще ли от неё избавиться? Уничтожить или бросить в реку.
— Смеёшься?
— Нет, ты что, меня совсем не слушаешь? Я же сказал, сохрани его. Как только всё уляжется, я тебя найду, и уже вместе будем думать, как расхлёбывать ту кашу, которую ты заварил.
— Ты ничего не путаешь? Я ни черта не понимаю из того, что ты мне тут бормочешь.
— Не кипятись, Андрей, сохраняй холодный рассудок. Просто поверь мне, так будет лучше для всех.
В этот момент рядом резко затормозил тёмный внедорожник. Из него выбралось два накачанных парня. Увидев их, Пётр закрутил головой, явно раздумывая над тем, куда бы ему слинять. Заметив бродягу, один из верзил рыкнул:
— А ну стоять.
Пётр грубо меня оттолкнул в сторону и, прихрамывая, бросился во дворы.
Верзилы рванули за ним следом. Один из них бросил в мою сторону злой взгляд, не предвещавший ничего хорошего.
— Проклятые бомжи, вконец обнаглели, — рыкнул я, поднимаясь с земли и отряхиваясь.
Сработало, парень видимо решил, что бродяга просто столкнулся со случайным прохожим. Топот ног удалялся. Убедившись, что за мной нет хвоста, я поспешил вернуться к машине. Главное успеть до того момента как оба дуболома догонят Петра и сообразят, что их развели как маленьких детей.
Оказавшись в машине, я завёл двигатель и, разжав ладонь, рассмотрел отданный мне на хранение предмет. Ключ, крошечный ключ из серебристого метала. Сквозь него продет грязный кожаный шнурок. Похоже, Пётр долгое время носил его на груди. Судя по тому, какие серьёзные ребята охотятся за моим знакомым, этот ключ — не простая побрякушка, а нечто ценное.
Отъехав на приличное расстояние, я наконец-то перевёл дух.
Сегодняшний день меня изрядно вымотал, нужно отдохнуть и проанализировать всё, что со мной произошло.
Спустя час я припарковался у нашей штаб-квартиры. Нырнув в исповедальню, я привычно активировал лифт. Джус был на месте,
