его ужалила в него парочка ос, и вислые мешки под глазами, в каждом из которых могло поместиться по коту на продажу.
— Мисс Хенсли, полагаю? — спросил сержант. — Но ведь соседи сообщили о вашей пропаже. Что здесь творится? Вы пропали, или нет? Похоже, что нет.
Полли не успела ответить. Стоявший за спиной сержанта констебль сказал:
— Нет, мистер Кручинс. Это не мисс Хенсли. Это мисс Полли Трикк. Добрый вечер, мисс Трикк.
— Добрый вечер, мистер Дилби.
Сержант Кручинс раздул губы и с шумом выпустил из них воздух:
— Пф-ф-ф… Требую объснений, мисс. Что вы делаете в квартире пропавшей?
— Я работаю в «Сплетне», — призналась Полли. — Господин главный редактор отправил меня…
— Газетные крысы! — рявкнул сержант. — Вечно лезете во все щели, суете свои крысливые носы!
Полли побагровела.
— Ну раз уж полиция не чешется…
Констебль Дилби, который в этот момент неловко почесывал затылок под шлемом, тут же прекратил это дело.
Сержант Кручинс в ярости топнул ногой, словно Полли была кошкой, которую требовалось шугануть.
— Это шутка?! — рявкнул сержант: — Я не понимаю шуток! Пропажей людей уже занимаются официальные лица — глаза протрите! Главный редактор замшелой газетенки с площади Неми-Дрё не выдает своим писакам очки? Крупперт Кручинс в деле! Я не потерплю никаких газетных крыс, желающих состряпать статейку! Дилби, выпроводи нежелательную особу за дверь!
Полли раздраженно фыркнула и двинулась к выходу из антресольной квартирки Хелен Хенсли.
Констебль Дилби, пунцовый от стыда, двинулся следом.
Оказавшись за дверью, Полли повернулась к нему.
— Это возмутительно! Я не заслужила оскорблений в свой адрес!
Дилби закивал.
— Прошу прощения за сержанта, мисс Трикк, — негромко, чтобы его слова не долетели до ушей Кручинса, сказал он. — Мне очень стыдно. Его манеры оставляют желать лучшего. Я бы никогда не посмел с вами так разговаривать, вы же это знаете?
— Извинения не приняты, — горделиво вскинула голову Полли, и констебль с грустным видом потупился.
— Вы не оставите это дело?
— Еще чего!
Дилби вжал голову в плечи и испуганно зашептал:
— Мисс Трикк, прошу вас. Мистер Кручинс очень опасный человек. Вы ведь слышали: он не понимает шуток. С ним лучше не связываться…
— Пусть лучше это он со мной не связывается!
Из квартирки раздался возглас сержанта:
— Дилби! Забыл дорогу обратно?! Хватит там топтаться!
— Будьте осторожны, мисс Трикк, — прошептал Дилби и скрылся за дверью.
Полли развернулась и пошагала вниз по лестнице.
Джон Дилби, в отличие от своих коллег-злыдней, был честным, добрым и очень наивным. А еще он за нее переживал, что, в общем-то, было довольно мило, но при этом совершенно напрасно! Когда она говорила, что это сержанту стоит поостеречься с ней связываться, она не преувеличивала. Полли не боялась этого мерзкого Кручинса и была настроена как никогда решительно: в способность габенской полиции отыскать пропавших она не особо верила. Пусть копаются, пусть ищут. Она опередит этих увальней! Тем более она уже знала, что делать.
Улики, которые мисс Трикк нашла в квартире мисс Хенсли, походили на ниточки, которые она крепко сжимала в своих пальцах.
Куда же они ее приведут?
* * *
Причины и предпосылки… Они всегда приводят к определенному итогу. И то, что может на первый взгляд показаться случайным стечением обстоятельств, на деле является непреложностью и закономерностью. Кто-то считает, что люди и их жизни — это просто сброшенные осенью древесные листья, разносимые ветром, кто-то верит в судьбу, в рок и в беспричинные случайности, но мало кто поспорит с тем, что если вы выйдете из дома во время дождя без зонтика, то промокнете, возможно, промочите ноги и подхватите простуду.
Очевидные вещи, казалось бы… вот только очевидность этих вещей никак не противоречит толпам вымокших до нитки, промочивших ноги и простуженных господ, которые каждую осень с неизменным упорством появляются в городе.
Часто можно услышать: «Эх, если бы я только знал, к чему все приведет, я бы…»
Взял зонтик? Но ведь дождь не появился внезапно — о нем еще с утра сообщало Погодное ведомство Габена по радиофору. Ах, вы не слушаете «эту дребедень»? Что ж, вот и ответ.
«Эх, если бы я только знал…»
По большому счету, люди понимают и считывают простые причины и следствия, как то: не взял зонтик — промок, не посыпал отраву от гремлинов — гремлины сожрали все часы в доме, съел тухлую рыбу — к вечеру ты сам превратишься в нечто тухлое. Это очевидные вещи.
Реже можно услышать: «Эх, если бы я знал, что тетушка не выпустит меня из дома, пока моя прическа и внешний вид не будут соответствовать ее пониманию “удовлетворительно выглядящего джентльмена”, я бы не опоздал на свой рейс, дирижабль не улетел бы без меня и мне не пришлось бы покупать билет на следующий. И как следствие я бы не сидел сейчас у иллюминатора с белым от ужаса лицом, вцепившись скрюченными пальцами в запястье дамочки с места 18-б, и не слушал сообщение от капитана: “Дамы и господа, к сожалению, вынужден сообщить, что дирижабль терпит крушение и все мы умрем через три… два…”»
Люди полагают, что знание о том, что грядет, помогло бы им избежать напастей, но на самом деле если бы все знали о подлинных первопричинах, которые в итоге приведут к тем или иным событиям в жизни, все попросту сошли бы с ума.
Все действия, все, даже, кажущиеся незначительными, обстоятельства, связаны. Всё переплетено. И порой случается так, что какая-то совершеннейшая глупость однажды, может быть, даже много лет спустя, приведет к трагичным и необратимым последствиям.
Младший констебль Джон Дилби, разумеется, не знал, что виной его нынешнему незавидному положению была страсть к экспериментам со сладким некоей мадам пятнадцать лет назад. А если бы ему кто-то сказал об этом, он бы лишь рассмеялся.
Впрочем, сейчас ему было не до смеха. Совсем не до смеха.
Он открыл глаза и застонал. Протянул руку и коснулся затылка. Пальцы окрасились красным. Перед глазами все
