не отважилась признаться в этом Дилану, да и сама, честно говоря, с трудом мирилась со своими новыми демоническими наклонностями, они никак не вписывались в понятия нормы, за такое можно на всю жизнь попасть в тюрьму, быть убитой своим же кланом или стать подопытным кроликом в лаборатории. Получился парадокс: я училась на хирурга, но тайно мечтала разрывать чужие глотки, сворачивать шеи, слушать предсмертные вопли.
«Чёрт, в кого я превращаюсь… Может быть, в меня кто-то вселился?» – размышляла я.
Из-за меня Дилан находился в постоянном напряжении, старался контролировать каждый мой шаг, метался между работой и домом. Я видела, как ему тяжело со мной, видела, как много сил он вкладывает, чтобы мне жилось хорошо. Мне хотелось успокоить его, обнадёжить, быть с ним нежной, но на деле получалась этакая смесь язвительности и похоти. На его месте я дала бы мне хорошего подзатыльника.
Я была недовольна собой и тем, как обстоят дела в целом, хотелось где-нибудь сбросить накопленную негативную энергию. Фитнес спасал слабо, эффект от него был кратковременный.
Конечно, Дилан понимал, что мои капризы – это всего лишь провокация, поэтому научился просто осаживать меня, не меняя даже выражения лица. А мне так хотелось, чтобы любые мои действия воспринимались всерьёз, мне не хватало ощущения собственной значимости. Вероятно, все мои проявления характера были всего лишь веянием возраста, своеобразной юношеской шизой с недетскими последствиями, а потом я сама же бесилась от собственной неадекватности, искала смысл в безумных вещах, фантазировала, строила в голове разные почти сказочные сюжеты, а затем лениво возвращалась к делам насущным. Такие вот развлечения.
Дилан часто и подолгу бывал в командировках, собственно, основная часть его рабочей деятельности состояла в этом. И его разъезды пагубно сказывались на моём поведении, не спасал даже тотальный телефонный контроль. Я ловила любую возможность ходить на танцы, вечеринки и в клубы (изредка, в исключительных случаях, так как на клубы было табу), устраивала дебоши, вела себя, как пьяная оторва. Тайная сторона развесёлой студенческой жизни не миновала и меня, я даже не брезговала игрой «заведи диджея» и прочими не самыми приличными вещами и надеялась, что, кроме меня и моих подружек-соседок, об этом никто из близких не узнает. Я понимала, что это срыв и нарушение обещаний, но мне просто необходимо было наполнять свою жизнь хоть какими-то удовольствиями.
В моём кругу общения появились ребята, которые не скрывали своей влюблённости. Меня забавляло, что любой мой вполне дружеский и не более взгляд или жест в их сторону рассматривался как намёк на сближение. Противоположный пол слетался на меня, как мотыльки на огонёк, их не смущало даже моё семейное положение (об этом знал весь университет). На дискотеках ребята дрались за право потанцевать со мной, дарили цветы и даже признавались в любви. Впрочем, я относилась ко всему этому легко, как к игре, соблюдала дистанцию, не позволяла им ничего лишнего. Цветы и прочие подаренные мелочи я никогда не носила домой, оставляла подругам. Ночами я без боязни шла тёмными дворами домой, – напротив, мои глаза искали жертву, но раз за разом я так и возвращалась с пустым сосудом для ярких впечатлений, люди как будто подсознательно разбегались по своим норкам, прятались от меня.
Однажды после танцев в общежитии меня вызвался проводить до дома один паренёк (забыла его имя), он предложил сделать небольшой крюк через парк, немного пройтись, я согласилась чисто из любопытства. Был февраль, холодно, я ожидала, что, может быть, мой новый знакомый сумеет чем-то удивить меня, поможет отвлечься от цикличных мыслей о врагах и преследователях. Парень начал задавать мне вопросы личного характера, затем стал строить собственные предположения насчёт того, почему я вышла замуж за человека, который намного старше меня (сам он никогда в глаза не видел Дилана, спасибо университетскому сарафанному радио, не сказала бы, что разница в 10 лет – это фатально много). Потом я услышала предложение стать любовниками, потому что между нами промелькнула какая-то искра, и не стоит бояться, что о нас узнают. Я рассмеялась: настолько это было идиотское заявление, а парень тем временем начал приставать ко мне, полез обниматься, слегка прикусил мочку моего уха. Всё веселье у меня как рукой сняло, я резко оттолкнула нерадивого любовника и велела проваливать прочь.
«Какого чёрта я трачу своё время на этого недоделанного альфонса?» – бунтовало моё нутро. Да, от прогулки я ожидала явно не такого исхода.
Ещё чуть-чуть и он мог стать восемнадцатым трупом на моём счету. Однако он не знал, как рискует, поэтому продолжал свои попытки завладеть мной прямо посреди улицы, я не нашла ничего лучшего, как сбежать, а на следующий день пришла в университет в плохом настроении, благо, тот парнишка учился на другом факультете и во вторую смену. Я поняла, что веду себя непозволительно неосторожно, а последствия так называемого веселья мне совсем не по нраву. Хорошо, что Дилан не лез в мою учебную жизнь, иначе, если бы он узнал о моих похождениях, запер бы меня дома и был бы, как обычно, прав.
После того случая паренёк, который чудом избежал нелепой смерти, распустил слухи, что я – «динамо». Ох уж эти гонки до постели… С этих слухов начался конкурс: кто добьётся того, чтобы переспать со мной. Сплетни – это такая вещь, которая обязательно доходит до того человека, о котором она придумана. Сначала я махнула рукой, мол, какая ерунда, но потом тайные записки в капюшоне моей куртки и сообщения с незнакомых номеров превратились в наваждение: смех и грех. Девочки из группы потешались, что меня как будто облили феромонами, Анка с Людой были того же мнения. Так я стала самой популярной девушкой в университете, почти каждый знал мои имя и фамилию, и мне уже вовсе не казалось, что это здорово. Слишком много внимания.
Меня начали караулить после пар, вечером после читального зала, после спортзала, и от всех этих разнообразных чужих имён меня уже порядком мутило, однако не отказываться же из-за этого от любимых занятий.
Как только домой приезжал Дилан, я выплёскивала все свои бушующие потоки на него, испытывала его на прочность, вела себя, как маленький манипулятор. После очередной вынужденной прогулки до дома с навязчивым ухажёром я решилась-таки рассказать Дилану о том, что мне не дают проходу какие-то полузнакомые ребята, и что я никак не могу отделаться от них. Это была моя самая неловкая просьба в жизни: помочь отделаться от излишнего внимания к моей персоне. И меня ждала реакция, которой я больше всего опасалась: Дилан просто высмеял меня. Сначала он с серьёзным видом выслушал мою жалобу, потом прикрыл глаза рукой и прыснул со смеху. Немного успокоившись, он спросил:
– Что, ты уже не в силах самостоятельно справиться с толпами поклонников?
– Это не смешно! – обиделась я.
– Похоже, тебе не помешало бы посидеть год-другой дома или носить маску и ходить в парандже. И сколько же у тебя воздыхателей?
– Всё, я жалею, что рассказала тебе. Спасибо, что посмеялся надо мной! Больше не буду беспокоить тебя. – я встала из-за стола и ушла в комнату, через некоторое время появился Дилан и сел рядом:
– Ладно, извини. Не знал, что быть популярной – это так тяжко для тебя.
– Не в этом дело.
– А в чём? Как же это так получилось, что за тобой стали выстраиваться в очередь? М?
– Проехали. – сказала я и открыла тетрадь с лекциями на первой попавшейся странице, чтобы показать, что занята и не хочу продолжать разговор.
– Диана? – позвал он, но я проигнорировала.
Он вынул тетрадь из моих рук, положил подальше, чтобы я не могла до неё дотянуться, и внимательно посмотрел на меня:
– Эй? Хватит дуться, иначе опять напридумываешь всяких глупостей, я тебя знаю.
Я фыркнула в ответ. Дилан привлёк меня к себе и обнял:
– Я что-нибудь придумаю, чтобы все эти мальчики отстали от тебя. Хорошо? – он пощекотал меня за бок, я
