пригласили его в один из них.
— Отлично, — сказала я. — Передайте ему, что я спущусь… как спущусь.
— Конечно, мисс Кэррингтон, — он удалился.
Я не назвала точное время, но не потому, что собиралась заставить его ждать. Я нашла чистую одежду, доставленную из местной прачечной, нацепила на себя джинсы и футболку, сунула ноги в кеды. И, несмотря на мораторий на насилие, действующий в стенах «Континенталя», сунула за широкий пояс джинсов свой «смит-вессон». Конечно, сегодня вечером я не собиралась из него стрелять, но так было спокойнее.
Я вышла из номера, прихватив электронный ключ, спустилась на лифте в лобби, которое уже не напоминало внутренний двор осажденной крепости и возвращалось к обычной жизни, вошла в бар. Официант узнал меня и проводил к отдельному кабинету, в котором меня уже ждали.
Уняв волнение в груди, я открыла дверь и предстала перед взглядом того, кто за ней ждал. Взгляд у него был довольно усталый, но это и неудивительно, учитывая, с чем организация, которую он возглавлял, столкнулась за последние несколько дней.
— Доброй ночи, мисс Кэррингтон, — сказал он.
— Привет, Эллиот.
— Прекрасно выглядите.
— А вы выглядите как обычно, — сказала я, отодвигая для себя стул и усаживаясь на него так, чтобы рукоятка пистолета не слишком сильно давила на живот.
Он и правда выглядел, как всегда. Строгий костюм, галстук, темные очки, которые он так и не снял несмотря на то, что в помещении царил полумрак. На столе перед ним стоял стакан с виски, и, судя по тому, что лед в нем почти растаял, директор ТАКС довольно давно к нему не притрагивался.
Интересно, он специально дожидался, пока Борден улетит в Сингапур, или оно совершенно случайно так совпало?
— У нас проблемы, Боб.
— Мисс Кэррингтон, — сказала я. — Для вас только «мисс Кэррингтон».
— Хорошо, — сказал он. — У нас проблемы, мисс Кэррингтон.
— Я что-то об этом слышала, — сказала я. — И я не могу сказать, что вы недостаточно старались, чтобы их заполучить.
— В данном случае, когда я говорю «мы», я имею в виду не только ТАКС, Бо… мисс Кэррингтон.
— Как я понимаю, и к этому вы приложили свою руку, — сказала я. Не сами же по себе записи с камер наблюдения попали на рабочий стол Гарольда.
— Вы должны понимать, все, что я делаю, я делаю в интересах национальной безопасности, — сказал он, пуская в ход стандартную отмазку наделенных властью злодеев.
— Ага, — я помахала ему остатками своей правой руки.
— Я не знал, что еще делать, и не думал, что последствия будут необратимыми, — сказал он.
Это было не слишком похоже на извинения, но понятно было, что других я не дождусь. И это, наверное, здорово бы меня расстроило, если бы они были мне нужны.
— Вы же понимаете, что эту проблему можно было бы решить более радикально, — добавил он.
— И огромное спасибо, что вы не стали этого делать.
— Если бы сарказм был отравляющим газом, я бы уже трижды умер, — сказал Эллиот. — И это только сегодня вечером.
— Вам не позавидуешь.
Он оторвал руки от стола и продемонстрировал мне свои пустые ладони.
— Я пришел с миром, мисс Кэррингтон.
— Кто бы мог подумать?
— Речь, возможно, идет не о глобальном перемирии. Но, по крайней мере, я хотел бы просить вас о временном прекращении огня.
— Так я, вроде бы, в вас и не стреляла, Эллиот. Или вы тоже думаете, что прошлой ночью в вашей штаб-квартире побывала я? Потому что если вы так думаете, то я хотела бы обратить ваше внимание на некоторые несостыковочки…
— Разумеется, я так не думаю, мисс Кэррингтон, — сказал он.
— Тем не менее, вы зачем-то переслали записи Гарольду и не снабдили их соответствующими комментариями.
— Он требовал отчета и мне нужно было дать ему хоть что-нибудь, — сказал он.
— А тот факт, что это могло здорово осложнить мне жизнь, стало приятным бонусом.
— Я не сомневался, что вы сумеете найти аргументы, которые его убедят, — сказал он. — Но если вы считаете необходимым, то я готов дать показания в вашу защиту. Могу позвонить ему прямо сейчас. Не факт, что он сразу возьмет трубку, конечно, но…
— Это настолько мило с вашей стороны, что я даже не хочу задумываться о размере ответной услуги, которую вы от меня потребуете.
Он деланно вздохнул.
— Я оказался в весьма затруднительном положении, мисс Кэррингтон.
— Я знаю, — сказала я.
Весьма затруднительное положение — это был эвфемизм, который не описывал и четверти глубины той задницы, в которой он оказался. И хотя мстительность беременным не к лицу, и я знала, что ничем хорошим наша встреча не кончится, сейчас я наслаждалась каждым мгновением этого разговора.
Он действительно влип, и я даже не представляла, как он собирается из этого выпутаться. В голову приходил только побег в какое-нибудь тихое местечко вроде Белиза, но я не была уверена, что в его случае сработает даже это.
Он совершил сразу две критические ошибки. Он пошел против теневого правительства, а это смертельно опасно даже в том случае, если ты сам являешься частью теневого правительства. И он проиграл.
Я не знала, где и как именно он проиграл, но сам факт его поражения был очевиден. Иначе он просто не пришел бы ко мне.
— Так вы готовы меня выслушать?
— Начинайте умолять, — сказала я. — А там посмотрим.
Он усмехнулся. Криво и безрадостно.
— Что ж, я полагаю, выбора у меня нет, — сказал он. — Раз вам известны подробности о нападении на нашу штаб-квартиру, полагаю, вы уже знаете, кто и как это сделал, и почему у нападающей была ваша внешность.
— У меня есть кое-какие соображения по этому поводу, — сказала я.
— И кого же вы подозреваете?
— А какая разница? — спросила я. — Какое вам дело до того, что я думаю, если у вас есть правильный ответ?
— Вы думаете, что это сделала ваша подруга Аманда?
— Бывшая подруга, — поправила я.
— И это действительно так, — признал директор Смит.
— Как у нее это получилось чисто технически? — поинтересовалась я. — Вы оставили в ее камере ноутбук и даже не отслеживали, что она там печатает?
— Немного не так, — сказал он. — Главную роль здесь сыграл так называемый человеческий фактор. Ваша подруга… бывшая подруга — весьма привлекательная женщина, и один из агентов, отвечавших за ее режим, ей увлекся. Уже после нападения мы выяснили, что он без моего ведома передал ей ручку и тетрадь и подтасовывал записи с камер наблюдения. Разумеется, речь идет только о его сменах, но одно только это подарило
