class="p1">– На большую оконную раму похожая? Вижу.
– Вон на ней меня родня этой девушки распяла и собиралась разделать, как тушу баранью. Заживо.
– Ты тоже с нами не особо миндальничал, – возразила Любава. – Кто меня ножом ударил? Кто Сашка чуть не прибил?
– Но начали-то вы, – парировал ее выпад Швецов. – Смахнули с улицы, завязали глаза, привезли невесть куда, угрожали, в тарелку с едой плевали.
– Последнее, конечно, свинство, – поддержал его я. – И по Покону, и просто по жизни. Но это все же прошлое, а мы сюда приехали, простите за пафосность, ради будущего. Милая дама, скажите, вожак ваш тут, в доме? Или отбыл куда? Нам бы с ним переговорить.
– А ты кто? – чуть сузила глаза оборотница. – Прежде чем он с тобой говорить станет, представься. Может, не по чину тебе его видеть?
– Александр Смолин, ведьмак, – охотно выполнил я ее просьбу. Волкодлакам, как и вурдалакам, и арысям, свое имя называть можно смело, они над ним силы не имеют. – И сразу скажу, против вашего племени и тебя лично ничего не имею. Но только до тех пор, пока меня не надумают съесть или убить.
– Так дома Дормидонт? – голос Валеры ощутимо похолодел. – Не тяни время, Любава. Летний день длинен, но не бесконечен, а дел у нас еще очень много. Обоюдовыгодных как для нас, так и для вас.
– Дома, – раздался от порога дома гулкий старческий голос, а секундой позже мы увидели его обладателя – кряжистого, высокого, почти седого старика. Впрочем, несмотря на почтенный возраст, даже на расстоянии сила в нем ощущалась о-го-го какая. И духовная, и физическая. – Здравствуй, Хранитель Кладов. С чем пожаловал?
– И тебе не хворать, Дормидонт, – помахал деду рукой Валера. – Ратмир, мое почтение.
Последняя фраза была адресована к одному из двух оборотней, вышедших из дома следом за вожаком, только не знаю, к какому именно – рослому крепышу или невысокому живчику.
– А со мной поздороваться? – спросил тот волкодлак, что был пониже.
– А тебе, мелкий, хрен в сумку, а не привет, – широко улыбнулся Швецов. – Радуйся, что жив до сих пор. Если бы не отдельские со своими закидонами, точно бы я тогда тебя прикончил. Из принципа.
– Если бы не они, я бы в ту ночь твою печень сожрал, – оскалился оборотень, которого, похоже, как раз и звали Сашок. Это он, похоже, Валере в тарелку плюнул. – Даже не сомневайся.
– Угомонитесь оба, – стукнул Дормидонт о землю массивным резным посохом, который держал в левой руке. – Живы – и ладно. А ты, паря, значит, ведьмак?
– Так и есть, – подтвердил я. – Надеюсь, вы против моего рода ничего не имеете? Просто есть одна взаимовыгодная тема, которую хотелось бы обсудить.
В это время Жанна, легко, даже пританцовывая, приблизилась к старику и, встав на цыпочки, положила свои руки на его плечи. Толян же обосновался рядом с Ратмиром, как видно увидев именно в нем наибольшую угрозу для нас с Валерой.
– Сдается мне, я про тебя слышал, – проигнорировав мой вопрос, прогудел Дормидонт. – Беседовал недавно с одной ведьмой, она новостями со мной поделилась. Говорила, народился тут на свет новенький ведьмак. Молодой, наглый, всюду свой нос сует.
– Саш, а ты популярен, – сказал мне Швецов. – Позавидовать можно.
– Так себе характеристика, – ответил ему я. – Не сильно лестная.
– Ведьма же. – Дормидонт положил обе ладони на посох, а после умостил на них подбородок. – От них добрых слов не дождешься. Еще она мне сказала, что ты Ходящий близ Смерти. Это так?
– Так, – не стал скрывать я. – Вот это чистая правда. Остальное – не совсем. И не сильно я молодой, и не такой уж наглый.
– Оно и видно, – с ехидцей усмехнулась Любава.
– В дом-то пригласите? – поинтересовался у оборотней Валера. – Или так и будем общаться – вы там, мы тут? Да и холодненького чего-нибудь мы бы выпили. Есть – нет, не хотим, а жажда мучит.
– В дом не пущу, – распрямился Дормидонт. – Ты опять там чего-нито поломаешь или окно выбьешь. Вон под навесом располагайтесь. По нынешним погодам оно и приятственней. Любава, подай гостям квасу из погреба. И вот что еще… Ты, ведьмак, своим подручным скажи, чтобы близ меня не терлись.
Я изобразил на лице удивление.
– Видеть я их не вижу, но давнюю смерть всегда учую, – усмехнулся вожак. – Повторяю, вы мои гости. И пока против меня и моих ближних ничего не измыслите, вас никто не тронет.
Жанна посмотрела на меня, я еле заметно кивнул, и девушка сняла свои ладони с плеч волкодлака.
Запомним – матерые оборотни присутствие призраков чуют не хуже ворожеев. Еще один любопытный фактик в копилочку.
– Заходите, – повторил старик и ткнул посохом в сторону навеса. – Располагайтесь.
Квас у оборотней оказался вкусный, на ржаных корках и с изюмом, брошенным туда ради брожения приятного, да еще таким холодным, что аж зубы заломило.
– Уф-ф-ф, – уговорив приличных размеров кружку, я вытер пот, выступивший на лбу. – Вкусно. Спасибо.
– На здоровье, – проворчал Дормидонт и обратился к Родьке, который, нимало не стесняясь, приперся сюда с нами. За стол, правда, лезть даже не подумал, усевшись неподалеку на чурбачке и сложив лапы на коленях. – А я тебя знаю, малой. Ты Захару прислуживал, верно?
– Так и есть батюшка-волкодлак, – покивал башкой он. – Служил верой и правдой. А теперь вот новый хозяин у меня.
– Стало быть, помер Захарка? – уточнил оборотень. – Прискорбно. Я ведьмачий род не сильно жалую, больно от него беспокойства много, но все одно жалко. Правильный был мужик, честный. Обиды никому не спускал, но и понапрасну на рожон не лез.
– Хоро-о-о-оший, – печально протянул Родька, а после добавил: – Но новый хозяин не хуже. Слово свое держит и зла понапрасну ни на кого не умышляет. А мне квасу можно?
– Налей, – велел Дормидонт Любаве, а после обратился к Швецову: – Так зачем пожаловал? Никак должок решил с меня стребовать?
– Нет, – допив кружку до дна, ответил ему Валера. – Наоборот, решил до конца дело довести.
– Это какое именно? – недобро процедил Сашок. – Нас перебить, что ли? Так замучаетесь, даже вдвоем.
– Их тут больше, – мотнула головой в моем направлении Любава, ставя пятилитровый запотевший глиняный кувшин с квасом на стол. – Чем слушал? Вот с этим сюда мертвяки приперлись.
– Что вы за существа такие? – устало произнес Хранитель Кладов. – Чуть что – сразу зубы показываете. Можно подумать, что весь мир только и думает, как бы вам жизнь испортить. А на самом деле вы на хрен этому миру не сдались и всем, кто в нем живет, тоже. Кто про вас знает? Кто помнит? Разве что сотрудники отдела, да и те по служебным обязанностям.
– Чистая правда, – подтвердил я. – Если бы не Валерка, в жизни бы не узнал, что ваша стая на свете есть.
– Но ты-то помнишь, Хранитель? – изогнул седую бровь Дормидонт. – Раз ему рассказал и сам сюда приехал.
– Потому что, повторюсь, хочу давнюю историю до логического финала довести. Проще говоря, есть у меня желание клад вашего родителя у земли забрать. Вернее, у нас с Сашей.
– Интересно выходит, – снова влез в разговор мелкий Сашок. – Клад нашего деда, лежит в нашем лесу, а заберете его вы.
– Мы, – поправил его я. – Валера, я и вы. И каждый получит по трети от того, что мы найдем.
– А если оно не делится? – упершись ладонями в стол, Сашок вскочил на ноги. – На всех?
– Делится, – не стал отступать я. – Там мандрагыр закопан, очень старый и потому очень сильный, а уж он-то точно пилится хоть на троих, хоть на десятерых. Линейку я с собой захватил, так что все будет по-честному.
– Даже про начинку проведали, – кхекнул Дормидонт. – Молодцы. Только вот ваша дележка мне не подходит. Сашок все верно сказал, это наследство, что мне от родителя должно перейти. Какая треть тебе и вон ему? Ты о чем? Мой этот корень. Мой.
– Не вопрос, – встал из-за стола я. – И правда, Валер, они очень странные, эти волкодлаки, дальше своего носа не видят. Ваш корень, говорите вы? Пусть будет так. Вы сколько его уже ищете? Вроде как полвека? Ищите дальше, настолько, насколько вам здоровья хватит. Ратмир, когда возглавите стаю, приезжайте к нам с Валерой в Москву. Уверен, вы будете дальновиднее бывшего вожака и осознаете, что лучше часть, чем ничего.
– Часть лучше, чем ничего, –
