двадцати лет жизни Кирилла встал на свое место.
С Ганбатой пришлось расстаться, так и не дойдя до вайфая, – Котов-Шмулинсон настаивал, что время уже позднее и даму ждут домой. Глядя на вмиг погрустневшее лицо парня, Пандора, вопреки всяческому здравому смыслу и внезапно даже для себя, предложила подарить ему футболку с Акирой. Мол, фанаты должны друг друга поддерживать и все такое. Сама Катино что-то наденет, та ситуацию наверняка поймет и точно разрешит. Глаза Ганбаты засияли, однако от плана позаимствовать одежду подруги он тут же принялся Дору отговаривать, предлагая взамен свою леопардовую рубашку: мол, и рост у них почти одинаковый, и просто так принять столь дорогой подарок он не готов, а это вроде как даже и фирменная, хоть немного компенсирует. После нескольких минут взаимного торга Пандора все-таки согласилась и шмыгнула в ванную. Тимофей Иванович не без интереса наблюдал, как енот Денис, словно переговорщик меж двух враждующих лагерей, степенно курсировал между детьми, передавая футболку мальчику и рубашку девочке. Размер и вправду подошел, а логотип Гуччи насторожил, но Пандора наивно решила, что это какая-нибудь подделка с ближайшего рынка. Никто же не стал бы отдавать настоящую кутюрную рубашку за дурацкую футболку, правда?
Сменив кеды на резиновые сапоги, накинув дождевик и взяв на руки енота с зонтиком, Пандора получила тонну заверений, что ее новый знакомый в сухости и безопасности доберется до своей комнаты в самом скором времени, а продолжить совместные игры можно и завтра. Договорившись встретиться тут же, у женского общежития, в десять утра, Дора не без чувства вины забрала наконец у Ганбаты почти разрядившийся телефон и, попрощавшись, к собственному удивлению, получила счастливые объятия и мольбы завтра обязательно прийти. Пообещала, но и с него взяла условие, что, если заболеет, чтобы и не думал вставать с кровати: уж больно холодными были и его руки, и он сам. Ганбата радостно поклялся никогда-никогда не болеть, и не особо поверившая в такой исход Пандора зашагала домой.
Ощущения и вправду были странные: мальчик удивлял все больше и больше. С первой ноты определить голос Акиры, но при этом не знать о том вообще ничего? Чудно. Видимо, взаимоотношения сказов с современными технологиями складывались в разы печальнее, чем ей казалось. Хотя как вообще можно спрятаться от интернета? Только если в каких-нибудь горах безлюдных, и то не факт, что туристы с вайфаем не прискачут. Удивительно. Хм, а ведь у Александра Витольдовича интернета тоже нет…
Еще чудеснее было то, насколько легко Ганбата ей понравился. Обычно Пандора сторонилась незнакомцев – не важно, какими милыми они были, – и уж точно не обладала даром находить общий язык с чужими людьми. С мальчиком, однако, все ощущалось иначе, словно они дружили уже тысячи лет и никогда не расставались. Вроде бы он ничего особенного и не делал, вел себя даже навязчивее опекуна. Но в Пне это почему-то раздражало, а в Ганбате – располагало к себе. И открытая улыбка, и неподдельная честность, и полный восторг от простейших, казалось бы, вещей – все подкупало. Хоть парень никаких романтических чувств и не вызывал, но картина, как она приводит Ганбату домой и представляет Александру Витольдовичу, пробуждала у Доры исключительно мстительную улыбку. Да, определенно игра стоила свеч.
Как только они покинули территорию интерната, на небе появилось солнце, а тучи исчезли, словно их и не было. Пандора с некоторым недоумением спустила на землю енота, явно рассчитывавшего на долгий и полный поглаживаний путь домой, закрыла зонт и, любуясь облаками, зашагала в сторону избушки.
За день ситуация существенно не изменилась: выбившийся из сил Пень все так же продолжал увещевать валун, недвижимой преградой лежащий на дороге. С одной стороны, Пандоре хотелось повредничать. С другой – Ганбата и так уже был припасенным в рукаве тузом, и девочка легкой походкой подошла к неполадившим взрослым, подмигнула опекуну, в очередной раз присевшему у межевика и утиравшему шею платком, и с легкой укоризной в голосе произнесла:
– Бабуля Безвариантов, вы уже целый день с ним заигрываете. Я понимаю, юноша симпатичный, вам скучно, но, может, все-таки и вправду сойдете с дороги? Александр Витольдович обязательно будет приходить к вам пить чай. К примеру, в четыре часа дня. Что скажете? Вот и чудненько.
Пандора легонько погладила маковку камня, отступила на шаг и кивнула. В некотором замешательстве опекун вновь поднялся, с легкостью оторвал межевик от земли и спокойно отнес вглубь двора, поставив рядом с крыльцом. Снова достал заткнутый за пояс платок, тщательно утер им руки и вдруг с хитрецой посмотрел на Пандору:
– Симпатичный?
– Самую малость, – задрала нос та. – С точки зрения камня, конечно.
Тот хотел было парировать, но вдруг обеспокоенно нахмурился:
– Мне кажется или утром сударыня покидала дом в несколько ином наряде?
– Не кажется, – все так же гордо кивнула Пандора. – Вот только ничего не поделаешь, встретила в интернате одного юношу, а дальше – искра, буря, безумие. У меня же сейчас пора проб и ошибок, сами понимаете.
И, старательно не глядя на лицо опекуна, чтобы не рассмеяться в голос, гордо прошествовала в избушку. Сзади прозвучало растерянное донельзя «но, позвольте…» и топоток – енот поспешно кинулся объяснять хозяину произошедшее. Да, зря Ганбата переживал, что ничем не сможет ей пригодиться. Уже пригодился. Да еще как!
Богдан Иванович ждал, и ждал терпеливо. В Татьяне он не сомневался – если уж она согласилась, то исполнит его просьбу без вопросов или напоминаний, и оставалось одно – надеяться на ответ, который не факт, что и будет. Несмотря на всю власть и деньги, патриарх прекрасно осознавал разрыв между собой и тем, кого звал на встречу. Его вполне могли просто проигнорировать: в конце концов, вампиры и лешие никогда не были братьями навек и наличие в анамнезе помощи от Зеленого Князя вовсе не гарантировало продолжение банкета. Тем более неизвестно, какую цену Древний запросит за свои услуги: деньги его не интересовали, а то, чем пришлось расплатиться в прошлый раз, поражало до сих пор. Насколько далеко в будущее мог заглянуть Зеленый Князь? Или он сам тогда не знал, во что для патриарха выльется обещание исполнить его наказ? Оставалось лишь ждать и гадать. Ждать и гадать.
Богдан Иванович откинулся на спинку кресла, гипнотизируя лампу, и заметил краем глаза какое-то шевеление за окном. Поначалу не придал особого значения, но быстро опомнился: он же на самой вершине небоскреба, и если это не промышленный альпинист или не какой-нибудь супермен, то движения тут в принципе быть не может. Патриарх подошел к окну и даже не вздрогнул, когда в стекло внезапно, прямо как в его любимых фильмах ужасов, впечаталась белка-летяга в защитном шлеме из крупного ореха. Пристально на него посмотрела. Богдан Иванович ответил тем же.
После молчаливой дуэли взглядов белка осторожно заскользила к окну, которое Богдан Иванович аккуратно, чтобы не напороться на луч солнца, приоткрыл. Просунула в щель лапу, судорожно сжимавшую свернутую в трубочку бересту. Патриарх забрал, распечатал, вчитался. Повернулся к белке.
– Я все понял. Передайте мою благодарность. Буду.
Белка козырнула, оторвалась от стекла и с тихим писком улетела прочь. Богдан Иванович осторожно сел обратно в кресло. Получилось. Встреча состоится.
Остался всего один вопрос.
Цена.
Глава 18. Что сделано, то сделано
– Почему вы решили работать именно у нас?
– Белый конь в наличии, дело за принцем. А у местных вполне подходящие родословные.
Выдержка из собеседования с Ипполитой Найтмаровной
Обратно к коттеджу Игорь брел практически не разбирая дороги, а желание есть отрезало начисто. Ничего не скажешь, избежал неловкой встречи. Как в этом андрогинном нечто узнать дочь сестры? Господи, в кого она вообще пошла? Нет, смуглая, конечно, в Мишку, но тот явно был крепче сбит. На Машку не похожа тем более – ни намека на женственные формы, высокая, жилистая, еще и под пацана одета. Хотя логично, наверное. Она же в мужском прайде воспитывалась, вряд ли ради нее завели отдельного портного.
Баранов всеми силами души старался не думать о произошедшем. В сухом остатке – он представился, они пожали друг другу руки, и племянница закрыла дверь. Могло быть и хуже, причем в разы. А так – даже более-менее мирно получилось, почти без трагедий. Он прекрасно понимал: шансов на радостный прыжок на шею, мягко говоря, было не много.
Гроза разошлась не на шутку, но свежеиспеченный преподаватель обращал на нее не больше внимания, чем на жужжащую при работающем миксере муху. Родственники поневоле теперь знали друг друга в лицо, а встреча без свидетелей обеспечила обоих временем на выбор
