это… Ага… – И, внезапно сощурившись, она метнула томик в Феникс, громко прокричав: – Я несу возмездие во имя Луны!
В голове Пандоры автоматически начали толпиться вопросы. Кажется, это была манга. Брошенная с земли явно не главным специалистом по метанию гранат, она и без того не имела ни малейшего шанса достигнуть Жар-Птицу, но последняя, чтобы наверняка, еще и сразу же ее испепелила.
– Чем ты пытаешься бороться со мной? Бумагой для растопки?
– Ага. Бумагой. Для растопки. Все так, – сосредоточенно ответила Ирина и громко скомандовала своим помощникам: – Следующую!
Теперь подал уже Кирилл. Библиотекарь мельком оценила обложку и снова швырнула том:
– Ведьмаку заплатите чеканной монетой!
Хохоча, Феникс сожгла и его. Дора скосила взгляд на Ганбату. Вот сейчас он снова стал в разы больше похож на себя прежнего: смотрел с несказанным восторгом и широчайшей улыбкой.
– Блин, а ведь реально по красоте делает. Интересно, сама додумалась?
– А, собственно, что она делает? – уточнила девочка. Из блюдца тем временем донеслось: «КОШКИ! КОШКИ – ЭТО ХОРОШО!»
– Не хочу сглазить, – продолжил вампиреныш, снова напоминая незнакомца, – но, похоже, Ирина пытается связать свое и ее пламя.
– Типа, Ира питается историями, а Жар-Птица – бумагой, из которой они сделаны? И получается, будто от одной книги силу черпают обе?
«Ты не пройдешь!»
– Ага. Знакома с концепций управления подобным через подобное?
– Не знала, что тебе знакомо слово «концепция», – честно ответила Пандора. – Но да, конечно. Куклы вуду и все такое, слышала.
«Да пребудет с тобой Сила!»
– Вот если я правильно понимаю происходящее, она сейчас вовсю пытается прикоснуться к огню Феникс своим, – загадочно пояснил Ганбата. – Опять же, и фигуры эти…
– Какие фигуры? – моментально нахмурилась Дора, вглядываясь в отца и второго помощника Ирины, словно кочегары подбрасывавших ей книгу за книгой.
«После стольких лет? Всегда!»
– Разве твой вид не воспринимает чуть шире физического мира? Я думал, ты притворяешься, – сказал он с извиняющейся интонацией.
– Огонь Иры я сейчас вижу, но раньше – до Леса – не видела. И фигур никаких тоже не наблюдаю, ну, кроме тех двоих, – пожала Пандора плечами.
«Концовки бессердечны!»
– Понятно, прости. Тогда попробую описать. Каждый раз, когда книга сгорает, из тепла, пепла и света возникает образ и встает за спиной Ирины. Я не знаю зачем, но, кажется, они помогают.
– А как выглядят?
Вампиреныш задумался, вглядываясь в блюдце.
«Чтобы слышать других, самому нужно молчать!»
– По-разному, но в основном это люди. Есть и женщины, и мужчины. К примеру, у девушки, которая вылезла первой, такие же длинные волосы, как у тебя, и безумно короткая юбка. Кто-то вообще в балахоне с головы до ног и с… косой? Не твоими косами, а прям с реальной косой в руках…
– Кажется, я поняла, – остановила его Пандора, жадно смотря в тарелочку и немного жалея, что сама не может всего этого увидеть.
«Даже у сумасшествия должен быть предел!»
Книги в сумках закончились, мужчины нервно переглянулись: осталась только одна, в руках у папы. Пандора все еще не понимала, зачем Ирина все эти дни таскалась с ними в Лес и на что рассчитывала, но жадно следила за происходящим. Крионикс, пытавшийся делать вид, будто его это не касается, тоже постоянно косил глазом в блюдце. Даже Ганбата – ну или кто сейчас за него? – казалось, понимавший больше прочих, не отвлекался. Прислушивались и старательно обнятый Александр Витольдович, и Репа…
– Не задавай вопросов, и тебе не будут лгать!
Последняя книга, как и все ее товарки, сгинула в огне, и Феникс, мерзко вскрикнув, взвилась вверх. Разогнавшись и хорошенько разгоревшись, камнем полетела вниз, туда, где находились библиотекарь с помощниками. Ирина что-то им сказала – видимо, велела бежать? – но оба остались стоять как стояли, одновременно, словно чемпионы по синхронному плаванию, вытянув перед собой большие черные перья. Жар-Птица метеором неслась к ним с небес, и Ира схватила ту самую, знакомую Доре тетрадку, крепко сжала и со всей дури швырнула:
– Всё! Началось! Утром!
Эту цитату Пандора не узнала, зато она внезапно подействовала иначе, чем предыдущие. Любой имевший опыт метания тетрадей (то есть, по сути, каждый второй посещавший школу) индивид подтвердит, что объект этот обладает крайне печальными аэродинамическими свойствами и способен максимум на неубедительно-краткий полет с глупым и обязательно заминающим страницы приземлением. Однако тетрадь Ирины, презрев физические законы, птицей взвилась ввысь и, застыв между Феникс и хозяйкой, ослепительно засияла. Феникс закричала, заголосила и, перевоплотившись в женщину, плюхнулась на землю. Свет расширялся, гасил ветер и огонь, подминал их под себя, и вскоре только зола под ногами напоминала о недавнем пожаре. Сияние добивало и до их ледяного убежища, тепло окутывая, забираясь вглубь, до самого сердца, любимой кошкой вылизывая лоб и руки. Жар-Птица непонимающе озиралась, пытаясь от него отмахнуться, но в конце концов бросила и кинулась к библиотекарю. Ирина, напротив, застыла на одном месте. Глядя противнице прямо в глаза, подняла руку в сторону парящей в воздухе и шуршащей страницами тетради и медленно, с выражением произнесла:
– Феникс остановилась.
Феникс и вправду остановилась.
– Ее глаза, лучившиеся злобой, внезапно стали пусты.
Ее глаза, лучившиеся злобой, внезапно стали пусты.
– Огонь, пылавший в сердце, ушел; лишь пепел да зола питали теперь чувства, и, как и после всякого пожарища, им нужно было время, чтоб прорасти вновь.
Жар-Птица моргнула, а оравшая до этого песня неожиданно смолкла.
– Я… не чувствую пламени? Что ты с ним сделала? Ты украла мой огонь?
Эмоций в вопросе не было – только сухая констатация факта, и считать вопросительную интонацию оказалось непросто.
– Хватит быть такой зацикленной на своей силе, – пожала плечами Ирина. – Твоя – огонь. Моя – истории, и они, как и талдычили мне все на свете, не убивают. Истории заставляют тебя заново родиться.
– Кажется, я просек фишку, – зашептал Ганбата на ухо Доре. – Из книг появлялись их герои. Из последней вылезла сама Феникс. То есть Ирина…
– Написала про нее историю? – продолжила, наконец-то поняв, девочка.
– Типа того. Написала сюжет про все это, заставила Жар-Птицу по самые ушки – ну или что там у пернатых? – измазаться в книжном огне, а потом превратила нашу реальность в свою историю. Ненадолго – но ей хватило.
– Как по мне, звучит слишком заумно и по-философски, – нахмурилась Пандора, продолжая вглядываться в тарелку.
– Есть такое. Не бойся, скоро вернусь в норму и грузить перестану, – хмыкнул вампиреныш.
Феникс все так же стояла, недоуменно оглядываясь вокруг, и вдруг послышался громкий хруст – это, ломаясь под собственным весом, исчезал защитный купол над ребятами.
– Как думаешь, все кончилось? – спросил Ганбата у Доры.
– Есть только один способ узнать, – ответила та, вставая и придерживая стучащего зубами Александра Витольдовича.
Вампиреныш каким-то чудом поймал мечущуюся по тарелке шишку, выбросил ее, спрятал блюдце обратно в нагрудный карман Пня и помог тому подняться. Поняв, что идти самостоятельно леший не способен, легко забросил его на плечи и потащил к Феникс и Ирине. Девочка и перекинувшийся обратно в мини-форму енот двинулись за ним, а вот Крионикс остался стоять, где стоял.
Поравнявшись, Пандора поздоровалась с мужчинами и уставилась на библиотекаря:
– Ты победила? Расходимся?
– Типа того, – ответила та, ловя переставшую светиться и шмякнувшуюся прямо ей в руки тетрадь. – Если честно, экспириенс – не дай бог никому. Надо подумать, как рассказать об этом другим Искрам.
– Ты про переписывание реальности?
– Я про борьбу с Феникс, – стрельнула на нее глазами Ира. – Понятия не имею, проканало ли бы с кем другим, да и, если честно, выяснять не хочу. Программа минимум выполнена. Хотя…
Она перекинула задумчивый взгляд с Кирилла на Жар-Птицу и неожиданно обратилась к той:
– Как ты вообще обо мне узнала?
Та, медленно ковыряя носком пепел, словно впервые его увидела, лишь пожала плечами:
– Ты стала сильнее, сама позвала.
– Не сейчас. В детстве. Помнишь меня?
Феникс ответила, не подняв головы:
– Я помню всех, кого упустила, – и забываю сразу, как только поймаю. Да, маленький дачный домик на берегу реки. У тебя еще брат был, умный. Сумел спрятать. Поплатился.
– Как ты нас тогда нашла? – продолжала гнуть свое Ирина.
– По наводке, – односложно ответила Жар-Птица, пожав плечами. – Сама чую только тех, кто входит в силу, а давать вам разгораться опасно. Старалась найти раньше. К счастью, Искрами интересовались и другие. Поначалу, конечно, было сложно – очень уж упрямые соперники попались, но появился подходящий человечек, и мы договорились. Я отдала ему свои слезы, мне за это обязались поставлять информацию обо всех, кто имеет подозрительные склонности.
– Кто? С кем ты договорилась? – упорствовала библиотекарь.
– С богатырем – только у них хранится такая информация, – под Кириллово «кирпич силикатный мне в лобовуху» ответила Феникс. – Сперва пыталась взять силой – не вышло. Наглые попались, заперли все самое важное за зачарованным замком,
