ему смерть.
Беглец с кладбища отскочил в сторону от извивавшегося на полу Ираклия, выкрикнул что-то на грузинском, а после бросился на меня со словами:
– Тебя убью, потом его убью! И всех остальных тоже!
Ничего я на это заявление отвечать ему не стал. Зачем? Было бы что новое, тогда ладно, а так я все это уже не раз слышал. Призраки вообще жутко однообразны, а те, что служат колдуну, – вдвойне. Разве что Рагулин удивил, да и то не сильно.
Еще один росчерк ножа распорол бок Чхирхавы, причем сильно. По сути, этот удар стал для призрака критичным, поскольку призрачная плоть начала распадаться на тонкие истаивавшие нити, а сам рухнул на пол. Осталось только нанести последний удар и…
– Привет тебе от Кузьмы, – с торжеством в голосе вдруг заорал Георгий. – Он знал, что так случится, понял! Я специально поддался, чтобы вот!
Пресловутым «вот» оказалось то, что он, изогнувшись, ткнул указательным пальцем руки, на котором переливалась черным светом маленькая искорка, мне в бок.
– Его не убил, но зато ты сдохнешь! – радостно провыл грузин, а после засмеялся.
И смеялся до тех пор, пока я не воткнул нож ему в грудь, в сплетение черноты. Ну а напоследок я отправил душу отбывшего в вечное небытие грузина к Моране. Пусть порадуется.
– Все, – сказал я фсиновцам, которые застыли на пороге кабинета, распрямляясь. – Забирайте своего пациента, он нам больше не нужен. Спасибо, мужики!
– Точно все? – проскулил бледный как бумага Ираклий. – Да?
– Точно, – подтвердил я, после хотел добавить еще пару слов о том, что это касается лишь земной юдоли, а за ее пределами они, конечно же, еще встретятся, но не успел, поскольку в этот миг такая боль живот резанула, что я на ногах не устоял.
– Саш, ты чего? – Нифонтов мигом оказался рядом со мной. – А?
– Хрен знает, – пробормотал я, морщась от боли. – Он меня в бок ткнул, сказал, что это привет от Кузьмы. Блин, больно как! По ходу, опять я дуриком подставился.
– Ты умеешь, – подтвердил Николай.
– Это мы уроды! – всхлипнула Жанна. – Тебя не прикрыли! Стояли смотрели! Толька, все ты виноват!
– Может, скорую вызвать? – обратился ко мне Александр. – А?
– Забирайте этого душегуба и уезжайте, – велел я. – Спасибо за содействие! Дальше мы сами.
Какая скорая? Что они сделать смогут? Елки-палки, как больно-то! Бок прямо рвет на части, так, словно кто-то или что-то прогрызает в нем себе дорогу дальше, туда, где бьется сердце.
Может, так и есть?
– Вика внизу, к ней надо, – поднял меня с пола Николай. – Идти сможешь?
– Наверное, – ответил я, сделал шаг, цепляясь за него, потом второй. – Но не быстро.
– Приятель, подхвати его под вторую руку – и понесли, – приказал помощнику Носова Нифонтов. – Ребята, вы за нами. Не отставайте.
Когда меня запихнули в микроавтобус, я начал шалеть от непрестанной боли. Мало того, в ушах начал звучать рвущий разум на части вой, перемежаемый старческим хохотом, который мне показался очень знакомым. Да что там, я был уверен в том, что это Кузьма веселится.
– Вика, беда, – быстро протараторил оперативник. – Сашку здорово накрыло, призрак этот его ударил. Говорит боль адская, идти не может.
– У него черная искра была на пальце, – выдавил из себя я, глядя на ту, которая мне снилась если не каждую ночь, то через одну точно. – Сказал, что привет от Кузьмы. Вик, мне очень плохо. Изнутри рвет просто.
Девушка молча задрала мою футболку, глянула на бок, который представлял собой один большой синяк, отдававший в черноту, резко выдохнула и еле слышно пробормотала:
– Вот и расплата.
– Ты о чем? – топнул ногой Нифонтов. – Делай что-то!
– Что? – дрожащим голосом спросила Вика. – Что делать? У него внутри могильный червь, понимаешь? Ермолай этот его из своей посмертной силы сотворил, ни я, ни кто-то другой сделать ничего не сможет. Это даже не проклятие, внутри него сейчас обитает посмертное зло в чистом виде. Ему даже живая вода не поможет!
– Значит, всё? – задыхаясь, спросил я. – Нет вариантов?
– Они есть всегда. – Вику ощутимо трясло. – Но все нереальные. Надо либо колдуна убить, тогда червь сдохнет, либо на его могиле ритуал провести. Только для него много чего нужно, в том числе полнолуние.
– Либо? – деловито уточнил Николай. – Третий вариант какой?
– Попросить помощи у Костяного Царя. Любого, не обязательно с того кладбища, на котором колдун лежал. Они все власть над могильными червями имеют.
– Так поехали, – просипел я, давя в горле крик. – Коль, ты понял куда?
– Не дурак, – откликнулся оперативник, захлопнул дверь, обежал микроавтобус и забрался на водительское сиденье. – Не трухай, Саня, быстро домчимся. Оно отсюда не так далеко.
– Выпей, – поднесла к моим губам мензурку с какой-то жидкостью Вика, причем в этот миг на мою щеку упали одна за другой несколько горячих капелек. – Минут двадцать выиграем у этой мерзости.
Зелье, что она мне дала, огненной волной окатило кишки, но при этом чуть пригасило боль, да и вой в ушах стал поменьше.
– Саш, ты должен знать, – горячо зашептала Вика. – Сейчас ты перед умруном полностью открыт будешь. Как тебе объяснить-то, чтобы понятнее… Пока в тебе могильный червь, он будет над тобой иметь полную власть. Этот червь что-то вроде ключа к дверце человеческой сути. Твоей души. И этот ключ в его руках.
– Я ведьмак.
– Да какая разница, – Вика погладила меня по щеке. – Это даже хуже, особенно если учесть то, кто ты есть. А если червь убьет тебя в его владениях, то ты навсегда останешься там. У душ хоть какой-то шанс выбраться есть, у тебя его не будет. Ты станешь рабом умруна навсегда. Даже если кладбище снесут, и то не освободишься. Понимаешь? Все, что ему будет нужно сделать, – это просто стоять и смотреть, как ты умираешь.
– Лучше попробовать, чем просто ждать, – выдохнул я. – Ты понимаешь?
– Понимаю, – Вика оплела мою голову руками и прижала к своей груди. – Всё я виновата. Я. Господи, когда же это кончится? За что мне это?
– Если он умрет, тебе не жить, – пробубнила Жанна, с ненавистью смотря на девушку. – Не знаю, что ты сделала, и знать не хочу. Просто убью.
– Я в деле – вставил свое слово Толик.
– Только вздумай, – прорычал я, ощутив, что боль снова становится все сильнее. – Только тронь! Запрещаю! И на кладбище за мной не суйтесь.
Когда отдельский микроавтобус наконец остановился, я уже без всякого стеснения не то, что стонал, а почти орал в голос. Для меня не было ничего, кроме боли, заполнившей все тело.
– Давай пошли, – Николай распахнул дверь и вытащил меня из машины. – Повезло нам, Сашка, ворота открыты, что-то здесь ремонтируют.
– Уйди, я сама, – оттолкнула его Вика, закинула мою руку к себе на шею и поволокла ко входу на кладбище, у которого суетились узбеки с лопатами и тачками. – Уйди, говорю!
– Тебе туда нельзя, – выдохнул я. – Тени досуха выпьют. Ты же не просто так… Силы в тебе много.
– Значит, вместе будем здесь вековать, – пропыхтела Вика. – Может, оно и хорошо. Станешь у местного Хозяина правой рукой, меня после по карьерной лестнице двинешь.
– Что такое? – встал у нее на дороге один из рабочих, голос которого мне показался знакомым. – Закрыто тут. Ночь!
– Нариман, – я с трудом задрал голову вверх и скрипнул зубами. – Помнишь меня? Мне надо туда. Сильно надо.
– Ай, беда, – узбек бросил на меня короткий взгляд и всплеснул руками. – Понимаю. Все понимаю. Кызым, ты мне его дай, я отведу.
– Нет, – мотнула головой Вика, судорожно глотая воздух. – Я с ним.
– Иди, – из последних сил велел ей я. – Жди. Скоро вернусь!
Нариман перехватил мое тело у девушки, с другой стороны меня подпер какой-то молодой парень с бородкой и в наушниках-«затычках», и они сноровисто понесли меня вперед.
– Куда? – уточнил Нариман. – Кладбище большое.
– Скажу, – в глазах все двоилось, но все же я разглядел пару призраков, которые бродили по аллее, после чего велел им: –
