относиться с должным уровнем паранойи. Где гарантии, что, даже согласись она на мои вопросы ответить, скажет правду?
Кирилл все равно не видел проблемы:
– Ну вы же напарники! Рано или поздно придется доверять друг другу, почему бы не начать сейчас?
ДТП покосился на Спящую Красавицу и беспомощно развел руками.
– Тимбилдинг придется отложить, по крайней мере пока: у сударыни есть дела поважнее. В данный момент – тетрис на максимальной скорости.
Кирилл неодобрительно покачал головой, после чего развалился на диване и уставился в потолок.
– Видишь ли, парень, я и сам не сказать чтоб прям разбирался в этом вопросе. Знаю на уровне сказок да легенд, плюс-минус. По-хорошему, лучше у деда спросить, он со Спящими хотя бы работал. Более того, считается, что после войны их и вовсе не осталось: схрон-то разнесли.
– Схрон? – значение слова Дмитрий знал, но понимания ситуации это не прибавляло.
Отец задумчиво почесал щетину и беспомощно развел руками:
– Бункер, в котором тела Красавиц прятали. Не знаю, успел ты прочувствовать в полной мере или нет, но в боевых условиях лучшего напарника богатырю представить сложно. Причем симбиоз взаимовыгоден – ведь Спящие без человека, к которому прикипеть душой могут, далеко от физической оболочки не уйдут. Ну, а во времена Второй мировой сам понимаешь чё было: массовый призыв, потери, ни пяди врагу и все в таком духе. Если Красавица своего напарника лишалась, тут же возвращалась обратно в тело. Так и стали их скопом держать – получилось чуть ли не на конвейер поставить перепривязку к добровольцам и уменьшить время отправки на фронт. Схрон Спящих охраняли по высшему разряду, однако ж враги как-то до него добрались и разнесли все к чертям. Не выжил никто. Потому на Спящих и поставили крест: новых-то без помощи старых не найдешь.
Внезапно раздался вежливый кашель, и оба богатыря перевели взгляд на высунувшегося из Центнера домовенка.
– Я вовсе не удумал отвлекать, – осторожно начал Лохматыч, – скорее просто свериться на всякий: у вас рассказ педагогически-поучительный или исторический?
– А в чем разница? – нахмурился Кирилл.
– В фахтах! – гордо вздернул палец вверх домовенок. – Для пущей педагогичности порой краски можно и сгустить, а ежели у нас историческая справка – желательно строго по случившемуся излагать. А то не комильфо выходит.
Отец и сын, переглянувшись, хором выдали:
– Историческая!
– Тогда я пару моментов подправлю, ничё?
Кирилл и ДТП синхронно кивнули. Домовенок закряхтел, подтянулся и уселся на краю раскрытой груди робопса. Приосанился и неспешно начал:
– Ну, во-первых, упомянутые Красавцы да Красавицы не совсем перемерли. Не, тел-то, конечно, лишились, а раз плоть им – словно якорь, то и за наш мир зацепиться почти и нечем по итогу сделалося. Но и не сказать чтоб прям всё – исчезли – и поминай как звали. Тут скорей… – Лохматыч задумчиво почесал затылок. – Вот хрен поймет, як объяснить правильно. В Лесу они теперь, в общем, по большей части. В смысле душевно. Иногда к нам проскользнуть могут, но тихонько да слабенько, словно ветерка дуновение. Не упокоилися, ждут чего-то. Может, возмездия, кто ж знает. Промеж нас таких Непроснувшимися кличут. Ни поговорить, ни увидеть, ощутить – и то непросто, а посему чаяний не выяснить. Но в Лету не канули, нет.
Дмитрий сглотнул: мысль, что где-то в мире на самом деле водятся призраки, жизнь радостнее не делала. Скосил взгляд на Лолу:
– Эй! Ты-то нормальная, живая?
Та ненадолго отвлеклась от очередного уровня и успокаивающе покивала: да-да, все ок, в голову не бери. Выдохнул. Ну, хоть на том спасибо. Домовенок собрался уже юркнуть обратно в недра мотоцикла, как ДТП поспешил напомнить:
– А во-вторых?
– Ась? – недоуменно переспросил потерявший мысль Лохматыч.
– Ты начал с «во-первых», значит, еще какие-то неточности в батином рассказе есть?
Домовенок пошевелил губами, повращал глазами и спустя минуту выдал:
– Точно! Есть! Атаман в целом, конечно, правильно глаголал, но явно не шибко сведущ в вопросе-то.
Дмитрий укоризненно посмотрел на отца. Тот взвинтился:
– Издеваетесь, что ли? Я все это черт знает сколько лет назад от деда выслушивал, и далеко не по доброй воле.
– Ну да не суть, – примиряюще помахал рукой Лохматыч. – В общем, не тайный вражина схрон разнес-то, а свои. Перелом в войне на тот момент уже за вами был, верх над супостатами одержали, вот и приняли решение о массовом разоружении. Мол, ни к чему богатырей под ручку со Спящими Красавицами в мирное время выпускать, больно то для власть имущих неспокойно.
Кирилл аж подпрыгнул:
– Какое, к черту, разоружение? Свои же и перебили, получается?
– Агась, – как ни в чем не бывало кивнул домовенок. – А ты к словам моим не цепляйся, не сам выдумал, а строго по приказу говорю. Наши-то в вашем штабе тоже водились: где солдат – там и горилка, а посему доподлинно собственными ухами диспут слыхали. «Разоружение», мол, звучит в разы лучше «геноцида», оттого так и назвали. Вроде как бы даже и благое дело, если мельком на бумаги глянуть да и особо не вчитываться.
Оба богатыря – в розыске и при исполнении – погрузились в мрачное молчание. Лохматыч же, так и не дождавшись новых вопросов, нырнул обратно – апгрейдить мотоцикл. Обкатав гложущую его мысль со всех сторон, Дмитрий вновь заговорил:
– Бать?
– Да?
– Ты бы на мое время особо не грешил. Похоже, сломалось все сильно раньше.
Кирилл застонал:
– Да уж. Вторая мировая… это ж при Радаманте было. Только как тогда сам дед живым остался, если со Спящей Красавицей работал?
– Он вроде о контузии упоминал. Может, напарницу к другому перевели, пока отлеживался? И кстати, я правильно понял, что Спящими были не только женщины?
– Правильно-то правильно, – протянул Кирилл, задумчиво подперев подбородок, – но все равно странно, как по мне. Не сходится, хоть ты тресни. Неужто старик не знал, чьих это рук дело? Не докопался? Не верю. Только не после его баек. Тут точно творится что-то не то.
Глядя на слушавшую батины страшилки с абсолютно невозмутимым видом Лолу, Дима задумчиво протянул:
– Откуда тогда моя Красавица, если, по словам Лохматыча, те, кто остался, никак вмешаться не могут, а по твоим – без других Спящих новые не появятся?
– Хороший вопрос. Кстати, имя у нее есть?
– Есть. Только я пока не знаю, можно ли его тебе называть.
Напарница пристально посмотрела на своего богатыря, потом кивнула, поднял большой палец и вновь нырнула в игру.
– Мне представили ее Лолой.
– Лола, значит? – Судя по лицу, Кириллу имя ничего не говорило. – Интересно. Ладно, откуда берутся Красавицы, секрета никогда особого не делали: если молодуха на сносях в Лесу окажется и проведет там больше положенного, детки как раз Спящими и станут. Вроде бы человек, но и не совсем: может душу от тела отделять по собственному желанию. Конечно, Лес для беременной не самое подходящее место, а точнее даже гиблое, но другие Красавицы подобные трагедии чуяли и старались на девиц в беде богатырей вывести, чтоб помогли горемыкам. И чем больше таких спасали, тем больше рождалось Спящих и тем больше новых получалось найти.
От Дмитрия определенно ускользала главная часть концепции:
– Подожди, а почему они вообще в Лес попадали, беременные-то?
Кирилл начал излагать заунывным голосом, словно пересказывая лекцию:
– Если, к примеру, поселение основано в местности с истонченной стеной меж мирами, порой для переноса достаточно случайной матерной тирады. Но чаще всего девицы сигают прямо так, насквозь, используя, к несчастью, реально работающие заговоры и заодно тем самым еще и границу истончая.
– Бать, вопрос не в технике, а в смысле действия. Зачем?
Кирилл на него посмотрел неуверенно:
– Ну… беременным иногда туда надо.
– В Лес? – выгнул бровь Дима. – Ты шутить изволишь?
Внезапно вмешалась Лола. Тяжело вздохнула – похоже, ненавидела растягивать неловкие моменты, – поднесла руку к груди и, когда та засветилась, растерла какой-то светящийся шар меж пальцев и приложила ладони одновременно ко лбам обоих мужчин. Вспышка. Тьма.
Лес. Ночь. Страх. Женщина бежит, не разбирая дороги. Ветви пытаются схватить ее за подол длинной юбки, и это не образное сравнение – деревья и вправду тянутся, пусть и нерасторопно, словно не до конца очнувшийся от спячки хищник. Со всех сторон слышны неприятный скрежет, топот и вой. Она обливается слезами, но бежит. Обернулась всего на секунду, не заметила внезапно возникшей преграды и со всей дури врезалась в кого-то. Мужчина. Морда самоуверенная, цигарка во рту, фуражка набекрень и ироничный прищур. Он ухает, но не падает, хватает ее за плечи и поворачивает к себе.
– Спокойно, свои. Пришел помочь. Давно ты тут?
Она от страха словно вообще речь забыла. Мужчина оглядывается, прислушивается к чему-то и покрепче прижимает к себе женщину. Судя по округлому животику – беременную.
– Меня Радамантом звать. Занесла же нелегкая… Дай угадаю. Ты пошла к повитухе, та сказала, мол, срок поздний, сделать ничё не может, но есть верное средство? Просто ночью в лес пойти, чертей позвать – те душу ребенка и унесут?
Женщина закивала, на что незнакомец закатил
