с ними своими мыслями я. — Думаю, вряд ли эти ребята прогулялись к большой мусорке, чтобы мой телефон выкинуть.
— Вернее всего, нет, — отозвался из-за руля Николай. — А что тебе в нем толку? Наверняка эти вандалы аппарат твой изувечили так, что он ремонту точно не подлежит.
— Да и ладно, аппарат я новый куплю, тем более что все равно собирался это делать. Но симку-то они в труху не смололи? Больно неохота ее восстанавливать.
— Понимаю как никто, — заявила Мезенцева, сидящая прямо передо мной. — Сама недавно телефон потеряла.
— Утопила, — уточнил из-за руля Николай.
— Ну, утопила. — Недовольно поджала губы рыжеволоска. — Так вот. Пошла я в салон и спокойно так прошу у них восстановить симку. Эти — ни в какую! Жуть!
— Так ты же без паспорта туда приперлась и начала на повышенных тонах права качать, — снова уточнил наш водитель. — Тебя чуть в отделение местное не загребли за это!
— Вообще ничего говорить не стану! — возмутилась Евгения, сложила руки на груди и уставилась в окно.
— Ну вот, только хотел спросить, что это у вас за патроны такие в ружьях, — притворно расстроился я. — И что за дробь в них такая?
— Измельченные старинные серебряные монеты. — Повернулась ко мне Мезенцева. — Обычное серебро оборотням вредит не больше, чем свинец, а такое их может убить. Почему, отчего — не знаю. Может, магия денег, может, определяющим фактором является то, что эти монеты через сотни рук прошли. Ну и плюс над ними кое-какие слова знающие люди произнесли.
Забавно. Хотя магия денег — это да. Это весомо.
Кстати, о деньгах! Точнее, о злате-серебре.
— Простите, а листка бумаги и ручки в вашем чудо-экипаже не найдется? — спросил я у Павла.
— Стесняюсь спросить — зачем? — удивился он. — Нет, правда любопытно.
— Хочу кое-что нарисовать, пока не забылось, — не стал скрывать я. — Память дырявая.
— Дорогу, что ли? — присоединился к беседе Николай. — Так я тебе после координаты сброшу.
— Не совсем. — Я принял из рук Жени лист бумаги и ручку. Хорошая девчонка все же, никаких вопросов задавать не стала, просто дала что попросили — и все. — Спасибо.
Скажу честно: все недавние треволнения, конечно, подвыбили из памяти мелкие детали украшения, что я увидел во сне, но в целом я все вроде изобразил верно — и красивый тройной изгиб сережек, и любопытный рисунок, который ювелир изобразил из камней. Вот только расцветку их забыл. Точнее, порядок, по которому расцветки менялись, а он был. Вот в центре точно находился бриллиант, он крупнее прочих камней был. За ним вроде…
— Да твою-то маму! — Николай крутанул руль, снаружи, за окнами микроавтобуса, взвизгнули резкие гудки. — Паш, по ходу. это по нашу душу кто-то заявился! Однако! И главное, этот кто-то жутко безвкусен. К чему устраивать такой балаган, да еще и на федеральной трассе?
И верно — перед отдельским автомобилем раскорячился на дороге черный мерс, а еще одна машина, судя по всему, подперла нас сзади. Само собой, объехать их можно было, трасса не мост, но мои спутники, похоже, не особо испугались тех, кто находился в черных машинах. Скорее им было любопытно узнать, кто же это решил поиграть в голливудский боевик.
И я этим людям не завидую.
Двери мерса синхронно распахнулись, и из черной машины вышли несколько девушек. В руках у них обнаружились пистолеты, которые были направлены в нашу сторону.
— Очень красиво, — оценила Мезенцева, загоняя патрон в ствол какого-то раритетного пистолета, по-моему, браунинга. Странно, разве у нее не должен быть табельный макаров? — Прямо загляденье.
— Угомонись, Женька, это всего лишь ведьмы, — недобро усмехнулся Павел и, напротив, убрал в наплечную кобуру извлеченное из нее было оружие. — Видно, тебя, Валера, выручать ехали. Ох, не хороводился бы ты с ними, не выйдет из этого добра. Проклятое племя.
Последней из мерседеса выбралась Стелла. У нее в руках ничего не имелось, зато лицом она напоминала грозовую тучу.
— А заодно призадумайся над тем, как это они так быстро тебя отыскали, — посоветовал Николай, усмехнувшись. — Ладно мы, за нами стоит государство со всем его правоохранительным механизмом. Но они?
Он открыл дверь, не торопясь выбрался из автобуса, поднял руки вверх и крикнул:
— Привет, Воронецкая! Смотрю, вы сегодня на хороших машинках передвигаетесь, а не на метлах? Хотя глупость сказал, каюсь. По твоим меркам подобный экипаж, конечно, скромен, скромен. Не так давно ты на куда более роскошном авто ездила. И еще — оружие. Что, у вас заклятия кончились? Или вам просто нравится то, как вы красиво с пистолетами выглядите?
— Нифонтов, завидуй тише, — донесся до меня голос Стеллы, причем любви в нем не имелось ни на грамм. — Знаешь, а на этот раз ты палку сильно перегнул, похищение Хранителя кладов даже вам с рук не сойдет. Не поймут этого многие сильные мира сего.
— Да что ты? — Николай рассмеялся. — Ой, напугала! А может, все наоборот? Может, на этот раз тебе а-та-та Марфа выпишет за то, что ты своего подопечного проморгала, а мы его взяли и спасли? И неизвестно, что ее выбесит больше. Она ведь наверняка тебе велела за этим парнем приглядывать, да так, чтобы с его головы волос не упал, а ты жи-и-и-иденько… хм-м-м… того самого. И не сверкай так глазами, меня таким не зацепишь. Нужно что-то поосновательнее.
— Где он? — не стала продолжать перебранку Стелла.
— Черт, очень хочется скорчить скорбную физиономию и сказать что-то вроде «ты имеешь в виду тело?» — весело ответил ей сотрудник Отдела. — А потом полюбоваться на то, как тебя карачун хватит.
— Сдается мне, они давно знакомы, — не обращаясь ни к кому конкретно, произнес я, — и очень сильно друг друга не любят.
— Не то слово как, — хихикнула Женя. — Но если честно, я эту особу тоже не жалую, и на то есть масса причин.
— Хороших ведьм не бывает, — мрачно изрек Пал Палыч. — Все они на одну колодку. Тьфу!
— Ладно, пойду, предъявлю себя. — Я встал с мягкого и удобного сидения. — А то и вправду дело до стрельбы дойдет. Вон мою подругу как корежит!
И это было правдой. На реплику Николая Воронецкая разразилась заковыристой тирадой, на сто процентов сплетенной из обсценной лексики.
Боковая дверь мягко отошла в сторону, я спрыгнул на асфальт трассы, успел поймать любопытный взгляд водителя случайной машины, которая огибала стороной нашу дружную компанию, и гаркнул:
— Стелла, а ну хватит! Честное слово, как домой приедем, я тебе рот с мылом вымою!
Воронецкая, заметив меня, замолчала, а Николай, одобрительно крякнув, сказал
