Леон Романов
Транквиландия или Горячий Тур по Колумбии
Перед поездкой
* * *
Солдат бывшим не бывает. Даже если ты добрых полвека не тянул солдатскую лямку или запил своё горе сотнями литров алкоголя, твои руки вспомнят тяжёлый металл оружия, сознание вновь сделает тебя готовым к войне, стоит только напомнить об этом. Тот, кто был на войне, понимает, что только издали она кажется прекрасной и романтичной. Для меня — особо. Вся жизнь моя, собственно, и была войной, начиная с 1995, когда я, будучи зелёным пацаном, попал в Чечню, а потом судьба бросила меня в страны Латинской Америки, на Фолклендские острова, Суринам и Чили, где я отстаивал интересы Французского Иностранного Легиона. Десять лет лояльности были вознаграждены отставкой без проволочек, квартирой в районе Монмартра, и гражданством Франции. Тем не менее, я считал гораздо большей ценностью тот боевой опыт, что я получил в Легионе. Служба изменила меня. И теперь я уже не знаю, как мне жить без войны. Я убивал, я видел смерть своих товарищей, и я должен был поблагодарить Господа Бога за то, что выжил в этом аду. Но почему, моё пламенное сердце, неугомонное и испорченное, хочет обратно в ад? Почему я умираю со скуки, сидя в этой душной квартирке практически в центре Парижа? Я глушу свою тягу к приключениям алкоголем, и пока это не удаётся.
Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы в один прекрасный день, когда я вновь сидел перед полупустой бутылкой мадеры (именно полупустой, а не полуполной), в дверь моей квартирки постучали. Я, полагая, что никого особенного за дверью меня не ждёт (наверняка, какие-нибудь девчата из общественной организации: «Мы за канонизацию принцессы Дианы» или же хозяйка по дому — та ещё стерва, замечу)неспеша и вальяжно направился к двери, сжимая в руке стакан, из которого пил. Какого было моё удивление, когда я увидел, кто стоит на пороге.
— Ну, здравствуй, Товарищ! — услышал я этот знакомый невадский акцент, с нескрываемой долей иронии в тоне голоса.
— Чёрт побери! — вскричал я, — Это же Дикий Билл! Старый ты пёс!
Да, это был он, сержант Билл Уайлд, он же Дикий Билл. В бежевом с иголочке костюме, в свежей рубашке, загорелый, но всё с такой же хитрой миной на лице. Я заключил старого боевого товарища по Легиону в крепкие объятия. Он хрипло засмеялся:
— Узнал всё-таки, Товарищ, своего друга-янки!
— А ты всё не меняешься, — улыбнулся я, — Всё такой же прохвост! Только вот гляжу, обёртку ты сменил! Неужели бизнесом занялся?
— Ха-ха-ха! Я никогда свой боевой опыт не забываю! И старых друзей тоже!
— Проходи-проходи! — захлопнув дверь, я подвёл его к столу с мадерой.
Билл не торопился сесть за стол. Он оглядел квартирку и произнёс всё с такой же иронией:
— Да уж, неплохо о тебе государство позаботилось! Кстати, вид на жительство тебе дали?
— Конечно, — кивнул я, — Всё, как Дюмон обещал. Я теперь Рене Десперо!
— Рене, — проговорил Билли, — Я-то думал, что это женское имя!
— Ни слова об имени! — воскликнул я, схватив бутылку мадеры со стола, — Мне жаль вина, но вот твою голову не будет жаль нисколечки!
Дикий Билл вновь засмеялся и покачал головой:
— Знаешь, если ты хочешь разбить мне алкоголь об голову, то разбей лучше виски!
С этими словами, он открыл свой кейс, с которым он пришёл, и достал оттуда бутылку JackDaniels.
— О, вот это другой разговор! — хлопнул я в ладоши, — Ты меня подкупил, старый ты пёс! Ещё и подхалим к тому же!
Налив виски по стаканам, Билл поднял свой в торжественном тосте:
— За наше Братство!
Я чокнулся своим стаканом с ним, и мы осушили их до дна.
— Так, пока мы не напились вдрызг, давай поговорим о деле, по которому я к тебе заехал, — произнёс Дикий Билл.
— Ах вот оно что! — посмотрел я на него с укоризной, — Что же тебе от меня надо, старый пёс?
— Ты не горячись, Товарищ! — успокоил меня Дикий Билл, наливая мне вторую порцию, — Как там у вас в России говорят: между первой и второй?
Мы вновь выпили, но я уже был заинтересован в том, что мне скажет мой старый боевой товарищ.
— Чем же ты занялся после отставки? — спросил я.
— Ну…. — замялся Дикий Билл, — Я теперь работаю на правительство. Ну, можно так сказать.
— И как твоя контора называется?
Билл смотрел как играют на солнце остатки виски на дне своего стакана и ответил наконец:
— Рене, я делаю большое одолжение тебе, когда говорю о них. Центральное Разведывательное Управление не очень-то любит светиться….
— ЦРУ? — воскликнул я, — Как такого лентяя как ты взяли в Управление?
— Тише ты, — понизил голос Дикий Билл, — Да, я агент ЦРУ. Они испытывают недостаток людей, когда-то имевших дела со странами Латинской Америки. Всё же это другой менталитет.
— Что там забыло ЦРУ?
— На данный момент нас интересует больше всех Колумбия, — ответил Билл, — Ты же знаешь, что из этой страны идёт огромный наркотраффик. Вот меня сейчас и посылают в одну провинцию уладить дело. И я тут вспомнил о тебе.
— Я при чём тут? — удивлённо поинтересовался я.
— Ты же хорошо знаешь испанский, во время нашего пребывания в Суринаме шпарил, как на родном.
— Ну, это ты загнул, — рассмеялся я, — Тебе надо было к Оливейре ехать. Вот это его родной язык!
— Оливейра — трясущийся алкаш, который и автомата в руках не удержит! — возразил Дикий Билл, — А вот ты мне очень полезен будешь. И прикрыть сможешь, если что!
— Ладно! А мне какой резон ехать в Колумбию?
— Ну, во-первых, — начал Билл, — Колумбия — это страна больших возможностей. Тамошние господа любят людей с богатым военным опытом. Во-вторых, ЦРУ тоже нехилый куш отвалит в качестве премиальных. Да и потом, товарищ, я же вижу, что ты тут чахнешь. Твоё место не на Монмартре девок из кабаре цеплять, ты приспособлен к другим условиям жизни: спать под проливным тропическим дождём с автоматом в руках, например….
— Мне можно поломаться перед тем, как с тобой согласиться? — развёл я руками.
— Как хочешь! Но учти, товарищ, я единственный раз предлагаю тебе.
Опустошив свой бокал до дна, я утёр тыльной стороной ладони губы и произнёс:
— Ладно. Выкладывай, что там ЦРУ в Колумбии забыло?
Дикий Билл усмехнулся и начал вещать с серьёзной миной на лице:
— В общем, дело очень щекотливое, моё первое дело в ЦРУ. В ночных клубах и казино Лас- Вегаса участились случаи передозировки наркотиками с летальным исходом среди богемы и золотой молодёжи. В этом месяце на тот свет из-за передозировки отправилось 15 человек. В Управлении выяснили, что всему виной новый сорт кокаина, который ограниченными партиями поступает из Колумбии, вернее из одной отдалённой северной провинции. Самый крупный город — Санто-Валверде — тысяч 20 жителей всего, представляешь? В общем, где-то в этом захолустье изготавливают особо сильную дурь, от которой уносит в несколько раз сильнее, чем от обычного кокаина. Большая часть мажоров, сам понимаешь, из этого состояния не выходят. Моя задача узнать, где изготавливается этот смертельный порошок, и по возможности, прервать поставки его в Америку.
— То есть, — недоумевающе поинтересовался я, — ЦРУ посылает тебя в Колумбию ради нескольких подохших от кокаина избалованных сынков ваших политиканов? Что-то мало в это верится….
— Эй, — грубо осадил меня Дикий Билл, — Это вызов моей стране. Наркотики — это серьёзный бизнес, на нём наваривают миллионы баксов, и всё бы было ничего, но от этого страдают дети — будущее моей страны….
— С каких это пор ты стал патриотом, Билл?
— Я многое переосмыслил, — ответил Дикий Билл, — Не думай, Рене, что всё так просто. Мой младший брат связался с этим дерьмом, пока я служил в Легионе. Я с тех пор ненавижу тех, кто травит этой дрянью неопытных детей. Для меня это не просто задание, а дело чести. И я думал, что ты мне с этим поможешь.
