Постепенно, я приближался к городу, раздумывая о том, в какое положение попал. По всей видимости, я ещё не утратил со времён Легиона способность вляпываться в неприятности, и, что немаловажно, не по собственной инициативе. Хотя, с другой стороны, Дикий Билл заплатил за это жизнью, а я вновь умудрился остаться в живых.
Но вот я добрался до первых домов города Санто-Валверде. Насколько я помнил из рассказов Дикого Билла, маленький городок, но в этой забытой Богом провинции — самый большой населённый пункт. Очутившись на окраине города, в достаточно бедном районе, навроде американских Хобокенов, постепенно двигался вглубь городка. Маленькие, бедные потрёпанные домики, разбитые, частью заросшие каким-то диким кустарником дороги, разваленные старые пикапы и прогнившие насквозь машины. Вдоль стен время от времени попадались бродяги, просящие милостыню, торговки семечками, страшные, как моя жизнь уличные проститутки. Дважды ко мне подходили местные бандиты, пытаясь меня ограбить и угрожая мне перочинными ножами, но рукоять моего «Кольта», которую я обнажал при встрече с ними, убеждали их в том, что связываться со мной им не стоит.
В конце концов, я сумел выбраться на относительно оживлённую улицу. По проезжей части лениво передвигались автомобили: от «ретро-американцев», вроде «Шевроле», «Понтиаков» и «Фордов», до «советской классики»: «Копеек», «Троек» и «Девяток» и вполне себе современных «европейцев». Пешеходы, которых я встречал, тоже отличались друг от друга: тут были и респектабельные господа в строгих костюмах, в которых было наверняка нестерпимо жарко; были и фермеры в драных джинсах и безрукавках на голое тело. Около какой-то мелкой скобяной лавки я встретил всамделишного индейца, стоящего посередине тротуара и исполняющего какой-то странный ритуальный танец. Неподалёку от него на углу стояло двое полицейских и спокойно наблюдали за нелепыми ужимками индейца, в дело не вмешивались, но следили, чтобы тот не совершил ничего противозаконного.
Выйдя на площадь, я первым делом поймал одного мальчишку: явно какого-то местного шалопая — и, насыпав ему в ладоши горсть местных монет, расспросил, где у них бар «Пантерро». И пацан, улыбаясь пожелтевшими зубами, указал мне на бар через дорогу. Выяснилось, что искать это заведение долго не придётся. Небольшое деревянное здание с огромной вывеской «Пантерро» и весьма нелепым изображением этого хищника из семейства кошачьих, замершего в прыжке. Тем не менее, я уверенно направился в бар. Следовало промочить горло, иначе ещё один час на такой жаре меня бы просто убил.
За стаканчиком вина
Войдя в бар, я удивился. В отличие от парижских пабов, в «Пантерро» было относительно спокойно. За столиками, в основном, сидели завсегдатаи пожилого возраста. В дальнем конце, однако, столик был занят тремя мужчинами, с волнением озирающимися по сторонам. В середине бара располагалась стойка, за которой стоял крепкий мужчина атлетического телосложения и с короткой курчавой седой бородой. Думаю, если бы громовержец Зевс решил спуститься с Олимпа на землю и прожил бы в Колумбии пару лет, то он бы выглядел именно так. Именно к нему я и направился.
— Ola, незнакомец! — вполне приветливо произнёс мужчина, сильно коверкая английскую речь, когда я опустился на один из стульев перед стойкой, — Добро пожаловать в мой бар! Меня зовут Эдуалдо, но многие называют меня Эд. Чего изволите?
— Добрый день, — поприветствовал я бармена на испанском языке, — Сегодня жаркий день, так что я был бы не против охладиться.
— Ох, ну надо же! А — то думал, что американцы и не знают других языков, кроме своего! — перешёл на испанский Эд.
— Нет, я — не американец! — покачал я головой, — Я из Франции, простой турист! Учил испанский по ускоренному курсу. Что посоветуете выпить?
— Извините, сеньор! Ну, а посоветую вам крепкие напитки. Сразу скажу, лимонад и пиво у меня только местные, и для иностранца они покажутся, хм… странными. Может быть, закажете кальвадос? Он, конечно, отличается от французского….
— Отлично, налейте порцию! — кивнул я.
— С вас 10 песо, сеньор!
— Так дёшево? — удивился я.
Эд усмехнулся:
— Я беру количеством, сеньор. Мои завсегдатаи оставляют здесь примерно сотню-другую в день. Вполне возможно, и вы к ним присоединитесь!
С этими словами он налил в стопку терпкого вина и придвинул её мне. Кальвадос в Колумбии вовсе не был кальвадосом в полном понимании этого слова. Однако вино мне понравилось. Пригубив стопку, я заказал ещё две порции.
— Значит, турист? — улыбнулся Эд, — Первый раз в Колумбии?
— Да.
— У нас почти не бывает туристов. Вы — первый за пару месяцев.
— Правда? — удивился я.
Эд зажмурился, опираясь на стойку:
— Да. Господь забыл эту часть мира.
— Но мне у вас уже нравится, — ответил я, приподнимая стопку с кальвадосом, — Ваше здоровье!
— Сынок, — раздался над моим ухом дребезжащий возглас по-испански, — Угости старика, а я тебе добром отплачу!
Стоял передо мной высохший, словно куст солончака в пустыне, старик в старой соломенной шляпе, грязной майке и холщовых штанах. Обуви у него так и вообще не было.
— Ладно, старик, — сжалился я, — Эд, налей и ему за мой счёт!
— Смотрите, сеньор, старый Валдез как пиявка: напьётся и не отдерёшь потом! — предупредил меня бармен, вытаскивая из-под стойки новый стакан.
— Ты, Эдуалдо, не болтай попусту, а наливай! — ворчливо осадил бармена старик.
Повернувшись ко мне со стаканом, Валдез поднял руку, исходящую мелкой дрожью так, что кальвадос грозился пролиться на стойку каждую секунду, и спросил:
— За что выпьем, сынок?
— Мой друг погиб недавно, — немного с горечью проговорил я, — Его похоронили здесь, в джунглях. Так что пусть ему хорошо лежится!
— За твоего друга, сынок!
Валдез хотел чокнуться со мной, явно незнакомый с обычаем не стукаться стаканами, если кого-то поминаешь, так что я отстранил его и опрокинул стопку в себя.
— Ну, вздрогнули! — расплескав-таки половину кальвадоса, хрипло произнёс Валдез.
Я живо познакомился с этим стариком, распив с ним ещё пару порций. Захмелев, старик сначала справился о своей нелёгкой жизни. Прежде он служил старшиной на одной из военных баз, где потихонечку спивался от однообразия армейской жизни, но потом его погнали в шею, ибо на одном из складов не досчитались пары ящиков с патронами. После этого Валдез устроился на защиту одной из плантаций у местного наркобарона, но старые годы постепенно брали своё, и теперь Валдез перебивался заработками, тут же тратя их в «Пантерро». Дома его ждут его старуха и внук, который уже четвёртые сутки как слёг в постель с лихорадкой. Раньше деньги в семью приносила дочка Валдеза Лола, работая, лёжа на спине под наркокартелем Ортеги, но вот в неё попала шальная пуля, и теперь Валдез со старухой одни воспитывают внука. Насколько я понимал, Валдез не особо в воспитании участвует. Вот, в принципе, и всё, что я понял из его бесконечного потока слов.
— Паршивая это страна, сынок! — продолжал ныть Валдез, — Нигде здесь нельзя быть в безопасности. В джунглях тебя ждут бандиты и наркомафия, в городе — кошмарит полиция. Слева — Герильяс, справа — Парамилитарес…
— Слушай, Валдез, — спрашивал я старика, — Ну а куда здесь молодёжи деться? Чем вообще в городе заняться можно?
— Ясно дело — куда… — едва ворочая языком, говорил Валдез, — Кто к бутылке не прикладывается, тот в джунгли уходит. В охрану картеля Ортеги записываются, кто-то в армию уходит, чтобы с голоду не подохнуть. А так, работы нет, сынок! Строек у нас нет, магазинов и складов мало. Особо ленивые здесь остались и людей на улицах грабят.
— Понятно, — с досадой произнёс я, — Ну, а шпионы с других стран у вас есть?
— Не знаю я, гринго! — пожал плечами Валдез, — Ты плесни мне ещё немного текилы, а я, быть может, и вспомню!
Не знаю, сколько бы ещё мы сидели, но на закате Валдез окончательно потерял человеческий вид. Эд очень подробно объяснил, где живёт старый пьянчуга, и я, хоть и мало был знаком с городом, потащил Валдеза домой. Когда мы вышли из «Пантерро», оранжевый закат застилал улицы Санто-Валверде. Впрочем, мне было не до красивых пейзажей, и дом Валдеза я нашёл достаточно быстро. В дощатую хлипкую дверь я стучал достаточно долго, прежде чем мне открыли. Пожилая женщина с изможденным лицом не ожидала увидеть на пороге помимо Валдеза ещё кого-то:
