Расклад с тремя неизвестными - Надежда Цыбанова

Весьма упитанная дама налегла на мой стол всем весом, удобно разложив прямо на бумагах свою гордость размера так восьмого. За казенную мебель стало боязно.

– Найдите его, умоляю! – она с таким страданием взглянула на меня, что напарница за соседним столом вздрогнула. А Луизу не так-то и просто вывести из равновесия. – У меня на базаре украли кошель.

– Подробности, – устало выдохнул из своего угла Рик. Грубо говоря, следователем из нас троих являлся один он, а мы с Луизой – стажеры. В должности помощника нужно отработать год и только после этого тебе выделят… своих помощников.

– Ну, он такой, коричневый, – дама задумчиво почесала нос. – Из замши. Веревка на горловине черная.

– Да нет же, – как-то обреченно обратился Рик к потолку. – Приметы вора.

Дама мечтательно улыбнулась, и с придыханием, под натужный скрип стола, сказала:

– Черноволосый, со жгучими очами. – Прямо сейчас можно смело бросить протокол и выйти из кабинета. У нас регулярно бывают такие дамочки. По этому преступнику уже имеется целая папка дел, а его самого у нас не имеется. – С притягательной родинкой над губой…

– Много денег было в кошеле? – грубо оборвал ее следователь. Я его понимаю, типчика так описывают, что даже завидно становится.

– Ой, да слезы одни. Что купишь на тридцать медяшек? Вы цены нынче видели? – потерпевшая уже попала в привычную струю и визгливым голосом начала жаловаться. – Кругом жулье! А вы их еще и покрываете! Вам, небось, за это денежку отстегивают приличную.

Луиза выразительно хмыкнула, оглядывая наш скудный кабинетик. Да, шикуем мы, слов просто нет, как. Тут стол на столе стоит, и места развернуться совсем нет. Мы не единоличные владельцы обшарпанных половых досок, потрескавшейся краски на стенах и неоткрывающегося окна. Помимо нас здесь еще работают следователь и два его помощника. Сейчас они на выезде, и дышать чуть комфортнее, хотя бы никто не пыхтит в затылок. И все мы искренне верим, будто когда-нибудь в бюджете найдется сумма на постройку нового здания для отделения следователей. Уже лет десять ищут, а народ все верит.

– Что вы от нас хотите? – не выдержал Рик. – Найти украденное или просто поплакаться? Так давайте я вам расскажу, как живется на зарплату следователя.

– Да не нужны мне эти жалкие медяшки, – экспрессивно взмахнула руками потерпевшая, чуть не снеся с моего стола лампу. Раритет покачнулся, но новыми трещинами не обзавелся. – Вора найдите. Он так страстно сжал меня, когда споткнулся в толпе…

Вот бы поймать этого негодяя и выдать всем страдающим по нему женщинам. Но, увы, главный закон следователя – гуманность.

Избавиться от дамочки удалось только спустя час. Мы все дружно выдохнули. Но отдыхать в стенах отделения нельзя. Сразу карается повышенным вниманием начальства.

– Рик, – к нам заглянула секретарша Старшего, – на ковер. И молодняк с собой прихвати.

Мы с Луизой переглянулись, и напарница скривилась. Нет, она у нас девушка в самом соку, только рядом с ней многие следователи чувствуют себя ущербными. Мне иногда кажется, что ее послали сюда с целью пристыдить остальных. При гренадерском росте и далеко не женственных широких плечах, у Луизы еще и кулаки, словно молоты. Она как-то раз пришла на работу с выкрашенными в ярко-пурпурный цвет ногтями, и мы с Риком чуть не окосели. Если бы не два внушительных аргумента спереди, ее легко можно было принять за мужика.

В противовес напарнице я мелкая и тощая. Нас поэтому и решили поставить в пару. Как сказал Старший, суммарный шанс на выживание у нас ровно посередине. А еще я была девочкой, только об этом никто не догадывался. В отделение искренне полагали, будто у них служит Джулиан Экстер, а никак не Джулиана.

А все началось с того, что в семье зажиточного горожанина Оскара Экстера родились близнецы. Беременность и роды протекали тяжело, да еще и супруга Омелия впала в длительную депрессию. Врачи посоветовали чете Экстер поехать к морю. Супруг решил, чтобы не кататься зазря, купить небольшую судоходную компанию. И отдых, и польза. Спустя полгода приобрел еще одну. Деньги, что называется, зазвенели в кошеле. Но тут близнецы стали регулярно болеть. Вердикт – им противопоказан климат побережья. Оскару предстояло выбрать: либо комфорт супруги, либо здоровье детей. Решение было непростое и спорное. Два Джу, как их в шутку называли в семье, поехали в столицу под опеку нянек и слуг, а чета осталась у моря, поскольку отец уже присмотрел себе верфь.

С тех пор у нас были «приезжающие» родители. С интервалом в три месяца они проведывали нас.

Как сделать пакость – дети соображают моментально. Особенно удобно, если им для этого ничего сверхъестественного придумывать не нужно. Мы с братом настолько похожи, что определить, кто есть кто, можно было, только… раздев. Нет, няни, конечно, пытались наряжать меня в платьишки, а Джулиана в костюмчики, но для такого дела мы быстро научились переодеваться самостоятельно. Да и с волосами нам повезло. Или наоборот. Жиденькие, они не хотели нормально расти лет до восьми, и поэтому мы с братом ходили с одинаковыми короткими прическами.

Горничные часто выходили из комнаты, где спокойно играла я в куклы, и заходили к брату, где снова сидела я за маленьким столиком и пила чай с «подругами». Безобидная, по сути, шутка, но молоденьких девушек она часто доводила до слез. Чаще, конечно, мы подмену использовали, чтобы обеспечить алиби близнецу, который натягивал лески в коридоре или устраивал каток на лестнице. Вообще, с пакостями у нас проблем не было. Два мага льда на один дом – это самое настоящее бедствие. Вот сейчас, оглядываясь назад, я могу смело сказать, что пороть нас надо было нещадно.

Но доставалось не только слугам, но и нанятым педагогам. Но у них было преимущество – учили нас раздельно.

Родители считали, что классическое воспитание пойдет детишкам на пользу. Поэтому брат усиленно занимался историй, дуэльным кодексом и экономикой, а меня учили быть хорошей женой. Только как рояль мог помочь в семейной жизни, я до сих пор не понимаю. Так себе аргумент в споре умение сыграть гамму. И труп в него не спрятать. Да, мы проверяли. Но камердинер брата сам виноват