– Не-е-ет! – кричал я, пробегая по коридору. – Только не это!
Первый выстрел раздался внезапно, за ним последовали еще три. Когда я настиг грифонца, то уже не сомневался в том, что Красная Королева мертва.
– Зачем ты это сделал?
Шон ответил:
– Прости, Эван, не мог иначе.
– Я так и не спросил ее насчет рисунка!
– Да это просто намалеванная куском угля тварь, – вымотанный напарник бросил пистолет. – Это ничего не значит.
– Отдай его мне, – потребовал я.
Шон с удивлением покосился на меня, но возражать не стал. Передал заляпанный кровью рисунок, который я бережно сложил и убрал в карман штанов.
– Надеюсь, ты чувствуешь облегчение, – процедил я.
– Еще какое! – блаженно улыбнулся напарник и приподнял голову, словно подставляя ее невидимым освежающим каплям дождя.
– Полагаю, обратно мы не вернемся тем же путем. Наверняка бой в подземелье поднял на уши все гнездо сектантов, тем более они могли уже обнаружить мертвого шамола. Предлагаю идти вперед и надеяться, что мы выберемся где-нибудь в черте города.
– Командуй, генерал, а то я слишком слаб, чтобы принимать решения, – отозвался последний из ордена Грифона и пошатнулся.
Проклятье! Кажется, рана серьезная, и он теряет рассудок от боли.
Подхватив напарника под руку, мы переступили через некогда влиятельную девушку в кругах экстремистов, а теперь просто лежащую без дыхания с развороченным пулей затылком, затем доковыляли до лестницы, ведущей наверх.
Я полез первым и наткнулся на люк, запертый изнутри. Отодвинул засов, выбрался наружу и помог вылезти Димитру.
Мы очутились в переулке, который оканчивался аркой. За ней светилась огнями Песочная Крепость.
– Нам туда, – указал я в сторону желтой стены.
– Что ты там забыл, Эван? – прохрипел напарник.
Я просиял, озаренный хорошей идеей.
– У меня есть план, как накрыть гнездо сектантов.
– Давай без меня...
– Шутишь? Тебе нужна помощь?
Шон поднял залитые кровью глаза.
– Моя миссия выполнена, и я не собираюсь возвращаться в университет. Также я не буду показываться на людях. У живых теней везде глаза и уши, а мне еще хочется пожить.
– И куда ты направишься?
– В убежище. Оно недалеко.
– Ты не сможешь дойти, – покачал головой я.
– Тогда ты плохо меня знаешь, – хохотнул тот и закашлялся. Когда приступ прошел, он махнул рукой. – Хватит пустых разговоров, надо действовать. Накрой этих гадов за меня, ладно?
– Хорошо.
– Прощай, законник.
– Прощай, грифонец.
На том мы и расстались.
Димитр смог пройти только две улицы, затем он прислонился к стене закрытой бакалейной лавки и сполз на землю. Совершенно обессиленный и высушенный. Вся энергия испарилась, вытекла из раны на боку, как вода из воронки выплескивается из открытого отверстия.
Отсутствующим взглядом грифонец изучал серый камень мостовой. Перед ним встал человек в серых поношенных сапогах. Димитр задрал голову и увидел мужчину в плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Сердце быстрее застучало от радости, кровь пульсировала в висках.
– Учитель, это вы?
В ответ донесся ровный спокойный голос.
– Конечно, я, сын мой.
Мужчина нагнулся и протянул сухую ладонь.
– Вставай, давай убираться отсюда.
Каждый раз, когда появляется этот человек, боль от смерти собратьев отступает куда-то на задний план и притупляется. Нет, не исчезает совсем. Просто уходит в тень. Ведь Учитель своей сильной личностью способен разжечь пламя веры в добро и уверенности в том, что самоистязание и бесконтрольная ярость – это далеко не лучшие союзники.
– Твоя месть свершилась? – спросил человек в плаще.
– Да, Учитель.
Димитр схватил ладонь и рывком поднялся на ноги.
– Хорошо, – кивнул загадочный собеседник. – Но мы только ослабили нашего противника. Битва продолжается, и Салию ожидают ужасные перемены, если мы не вмешаемся.
– Я это понимаю.
– Тебе нужно отдохнуть, Димитр. Выглядишь совсем паршиво.
Грифонец растянул в улыбке потрескавшиеся губы.
– Как скажете, Учитель.
И оба они убрались с пустынной улицы.
Песочная Крепость ослепляла огнями. Самое яркое здание в городе, пылающий факел в кромешной тьме. И с башни университета, и с собора Храмовой площади, даже с холма, на котором расположен склеп в самой северной части города будет видна крепость.
Я выбрался с улицы и ступил на небольшую площадь песочного цвета. Соломенно-желтые плиты плотно подогнаны друг к другу, по сторонам светят лампы со стеклянными плафонами. Я прикрыл глаза рукой и приближался к величественному строению.
Караулящие возле входа гвардейцы оживились. Ребятки не спешили предпринимать активных действий, пусть даже и видели потенциального преступника, гуляющего во время комендантского часа. А зачем? Их пятеро, все вооружены пушками, а тут всего один-единственный человек, неторопливо бредущий прямо к ним. Воины скептически оглядели мою порванную рубашку, пятна крови на ней и на осунувшемся лице, затем похватались за пистолеты. Самый ближний ко мне гвардеец выступил вперед, так и не вооружившись.
– Заблудился? – участливо поинтересовался он.
Тон не предвещал ничего хорошего. Наверняка воин уже видел, как заковывает меня в цепи и передает в руки судьи, так что хищное выражение лица сменилось недоумением, когда я вытащил серебряный значок.
– Меня зовут Эван Периш, я – агент ордена Меча и Короны. Проводите меня к Ричарду Саннерсу немедленно, – отчеканил я.
Возникла тишина, нарушаемая едва слышимым треском электричества под стеклянными колпаками.
– Я что-то непонятно сказал?
– Эй, парень, остынь, – робко промолвил один из воинов.
– А ты мне не указывай, что делать!
– Полегче, – подошедший гвардеец примирительно выставил ладони. – Дай взглянуть на значок.
– Мое дело не терпит отлагательства. На счету каждая минута, – в отчаянии процедил я, но отдал форменный предмет на пристальное изучение.
– Как там старик Гедеон? – внезапно спросил гвардеец.
– Рвет и мечет, как всегда.
Ответ удовлетворил мужчину, и он протянул мне значок обратно. В свете ламп блеснули выгравированные меч и корона.
– Есть ряд процедур...
– Так давайте пройдем их быстрее, – поторопил я.
Гвардеец принялся меня тщательно обыскивать.
– У меня из оружия только трость, внутри нее спрятан клинок, – сразу предупредил я. – Больше ничего нет.
Закончив осмотр, воин кивнул.
– Прикажи своим орлам убрать стволы. Они меня нервируют.
– Ты чего такой взвинченный? – опасливо поинтересовался тот, но сделал знак ребятам и забрал боевую трость.
Гвардейцы беспрекословно убрали пистолеты в кобуру.
– Я только что убил несколько экстремистов, и если вы меня не проводите к Ричарду Саннерсу, то еще больше преступников скроется от правосудия.
– Осталось последнее.
Гвардеец сделал несколько шагов назад и вытащил нечто, похожее на фиолетовый осколок стекла. Посмотрел через него и нахмурился.
– Правая рука, указательный палец. Что это?
Я снял кольцо.
– Артефакт под названием Воздушный Молот. Забыл про него.
– Нужно сдать. Тяжелые сейчас времена – мы никого не пропускаем с такими побрякушками.
– Похвальная осторожность.
Кольцо перекочевало в руки гвардейца, и мы вошли в здание.
Внутри все просто горело огнем. Оказавшись в гигантском холле, я был дезориентирован. Огромная люстра под потолком и светильники на стенах резали миллионами игл сетчатку глаз, я отвернулся, и на плечо легла широкая ладонь.
– Скоро привыкнешь, – ободряюще произнес гвардеец и подтолкнул меня. – Нам вперед.
Мы двигались, шагая по цветной ковровой дорожке до ступеней, ведущих наверх. По краям стояли два постамента с мужчиной в доспехах и женщиной с гуслями, созданных из белого мрамора. Красиво, очень красиво, и я бы оценил по достоинству, если бы смог полностью разлепить веки.
