А наши всезнающие психологи-аналитики — только не надо их путать с психоаналитиками — наших, в отличие от последователей Фрейда, интересовали не ночные сексуальные фантазии, а подробности твоего участия в проводимой операции, — так вот, наши психологи, натаскавшие нас на очень многие, порой даже полезные, психологические трюки, в один голос всегда твердили нам не уставая, что к предчувствиям, возникающим в ходе оперативно-следственных действий, нужно относиться предельно внимательно. Дескать, то может быть голос если и не разума, то уж, во всяком случае, интуиции, которая успела схватить и осознать происходящее гораздо раньше сознания.
Поэтому я и не колебался ни секунды, прежде чем начать действовать, а точнее — кричать в полный голос, стараясь перекрыть вой ветра, шум дождя и плеск воды, сливающейся на растрескавшийся асфальт из проржавевших дождевых труб.
— Эй, девушка! — позвал я. Она не обернулась и не остановилась, но, кажется, чуть замедлила шаг. — Не надо туда ходить. — Никакой реакции. — Там опасно!
Она уже почти поравнялась с аркой, подходя к ней — и я следом — под острым углом, так, что видно было только полукружье входа и часть его противоположной стены, но не весь тоннель до конца.
На последних моих словах она все-таки обернулась и наградила меня пристальным испытующим взглядом, в котором почему-то не было и следа удивления. Казалось, она не интересуется — откуда я знаю, а спрашивает — кто я такой.
Но это длилось секунду, не больше. Затем она молча отвернулась и шагнула под арку, сразу же погрузившись в густую тень.
Я побежал.
— Ах ты, черт!
Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять: это голос Стаса, а не моей обманувшейся в ожиданиях интуиции.
Из тоннеля донесся металлический скрип, словно открыли плохо смазанную дверь, а сразу за ним — торопливые пистолетные выстрелы.
Я услышал, как несколько пуль, деловито жужжа, будто пчелы, торопящиеся снять урожай нектара и сладкой пыльцы, улетели в глубину двора.
Секунду спустя темное жерло тоннеля выпустило свою жертву.
Выбегая и заворачивая за угол, женщина поскользнулась на мокром асфальте и чуть не упала. Равновесие она все же восстановила, но мне показалось, что ее качнуло на стену, будто от толчка невидимой руки.
Я был уже совсем близко. Наверное, она вообразила, что теперь и я собираюсь напасть на нее, потому что вновь попыталась принять то положение, в котором я заподозрил скрытую боевую стойку. Ее ноги немного согнулись, а ладони взлетели вверх, как бы обхватывая плечи. Но тут же ее лицо исказила гримаса боли, правая рука упала и повисла плетью, а между пальцев левой показалась кровь.
Голос Стаса, спокойный, почти скучающий, предупредил меня:
— Малыш, к вам бегут двое. У них пистолеты.
С усилием оторвав взгляд от раненой женщины — она вжалась в стену, а лицо ее заметно посерело, — я миновал ее и, подбежав к углу, резко затормозил.
— Ясно, — еле слышно шепнул я в пространство, не двигая губами.
— Я могу снять их сзади, если ты не справишься.
— Не надо, — прошептал я со злостью. — Я справлюсь.
Глава 5. Макаровские стрелки
1
Менты из «Уазика» действовали не по правилам, но это, конечно, Стаса нисколько не удивило. Мысленно он крепко выругался, кляня себя за непредусмотрительность. Хотя, если разобраться, трудно было бы предусмотреть такое.
Стас находился на противоположной стороне улицы, точно напротив входа во внутренний двор, и весь этот сводчатый тоннель, недлинный, но такой мрачный, словно специально был создан для ночных разбойных дел, был виден ему полностью, от начала и до конца.
Плавно свернув на подъездную дорожку, «УАЗ» вдруг резко увеличил скорость, так что на несколько секунд Стас преисполнился уверенности: милицейский патруль вознамерился ворваться во внутренний двор и повязать всех участников потасовки (которая, как он понял, к этому времени уже завершилась).
Малыш только что справился с четырьмя здоровенными бандитами, и не просто справился, но и безукоризненно отработал свою роль — тем более сложную, что она в этой спонтанно развивающейся пьесе, у которой, судя по всему, оказалось слишком много авторов, никем из них не была прописана хотя бы вчерне. Осложнять эту роль разборками с полицией было конечно, нельзя. Тем более что закончиться эти разборки могли в камере предварительного заключения, что в планы оперативно-следственной группы никак не входило.
Поэтому, укрывшись за чахлыми ободранными кустиками, Стас быстро огляделся по сторонам и, убедившись, что внешних признаков присутствия посторонних не наблюдается, вытащил из кармана газовый револьвер.
Попутно он вел разговор с Капитаном, который поделился с ним своим открытием. На доске появилась новая фигура — блуждающий снайпер. Это было странно и, конечно, опасно, но еще большую и, самое главное, непосредственную опасность на данный момент представлял этот подозрительно своевременно появившийся полицейский патруль.
«Уазик» не влетел на полной скорости во двор и даже в арку заехал не до конца — задние дверцы так и остались на уровне фасада этого огромного здания (или, если угодно, комплекса зданий), занимающего целый квартал.
— Собираются заехать внутрь? — спросил Капитан.
— Не знаю… Похоже… Да, точно. Они остановились прямо в арке, в самом ее начале. Решили, значит, заблокировать. Даже мотор выключили.
— Они выходят, Стась?
— Пока нет. Сидят внутри. Кажется, проверяют оружие.
— Держи их на контроле.
— Конечно, Кэп. А ты присматривай за снайпером.
Этот диалог занял, наверное, шесть-семь секунд. Еще столько же протянулось в томительном ожидании.
Снайпер не стал сворачивать под арку. Странно. Но с этим разберется Капитан. А у него здесь и так ситуация на грани управляемости.
«Держи их на контроле». Капитан этого, конечно, мог и не говорить. Держать на контроле — это и было его заданием, его частью игры, его вкладом в общую операцию. И надо же такому было случиться, что в какой-то момент он потерял этот контроль.
Точнее, он видел все происходящее, но времени вмешаться у него уже не осталось.
В дальнем конце тоннеля, под аркой, выходящей во двор, появилась на все еще светлом сером фоне темная тень — человеческий силуэт.
Стас был готов к этому, поскольку оперативная связь заблаговременно донесла до него реплику Малыша, обращенную к женщине.
Та, однако, предупреждение оперативника проигнорировала. Да и что еще можно ожидать от своевольного субъекта женского пола с метровым ножичком за спиной. Дамочка с самурайским мечом — объект по определению ненормальный, и ничего удивительного нет в том, что в ответ на совершенно дружеский призыв не ходить туда она попрет, ни о чем не думая, именно в запретное место.
Так оно и случилось. Но что в этой ситуации оказалось действительно удивительным, так это реакция на ее появление засевших в «луноходе» ментов.
Оружие они заранее приготовили, как это успел разглядеть Стас, и сейчас, едва завидев объект, немедленно распахнули дверцы и, не успев даже спрыгнуть на землю, открыли частый и, насколько это возможно прицельный огонь.
Женщина такого явно не ожидала. Она отшатнулась, потом отпрыгнула в противоположную сторону, спасаясь от пуль, а в итоге развернулась и побежала назад. Сообразила, должно быть, что ее ножичек-переросток ровно ничего не стоит против четырех полицейских «Макаровых».
Впрочем, Стас тут же понял, что несколько ошибся: стреляли только двое — водитель и тот, кто сидел с ним рядом. Двое с заднего сиденья хоть и порывались присоединиться к потехе, но сделать этого не смогли — иначе пришлось бы им подстрелить своих передних напарников.
С преследованием убегающей дичи у охотников-любителей вышла заминка: арка была слишком узка, и передние двери «Уаза», распахнувшись, почти уперлись в некогда оштукатуренные, а теперь просто кирпичные стены тоннеля. Полисменам пришлось сначала закрыть двери и лишь после этого броситься в погоню.
