Я поставил литой ствол на «рогатку», прищурился. В прицел легла крупная фигура тролля. Попался, голубчик!
Бах!
Прозвучал неожиданный выстрел, и пуля высекла твердую крошку из нароста, за которым я спрятался. Мгновенно ложусь на тропу и чувствую, как гулко и пронзительно бьется сердце. Неизвестный стрелок промахнулся на жалкий дюйм.
Бах! Бах!
Вражеские пули прогрызались через нарост, но я пока был в относительной безопасности. Экстремисты затаились в самом конце тропы. Их я увидел, когда аккуратно выглянул из своего укрытия. Две живые тени вооружились винтовками и пытались достать меня со своей позиции, а третий экстремист, – обычный преступник, не наделенный магией Кристалла, – стоял, закрывшись невероятно мощным башенным щитом. Судя по интенсивной стрельбе, патронов у приспешников Эдвина при себе было навалом. А вот мои скромные пожитки составляли всего девять пуль.
Я переместился за соседний нарост, выглядевший более надежным. Для этого пришлось пересечь восемь долгих футов и нырнуть за образование неизвестной природы, разминувшись со свистящими росчерками. Запахло озоном, но не так сильно. Один из живых теней готовился к телепортации, и наверняка он появится на некотором расстоянии от меня. Об этом подсказывал слабый запах. Так оно и получилось. Чернильная клякса раскрылась за наростом, располагавшимся выше. Я рискнул и выстрелил, не особо надеясь на попадание. Пуля прошла левее, противнику удалось надежно спрятаться.
Теперь обстрел происходил с двух точек. Той тени, что телепортировалась, помогал товарищ, которого вдобавок прикрывал террорист с щитом. Я оказался в достаточно незавидном положении.
Винтовка живой тени харкала огнем. От моего укрытия отваливались крупные куски, и вскоре следовало бы вновь поменять позицию. Дождавшись, пока ближний противник начнет перезаряжать винтовку, я высунулся и выстрелил в дальнего врага. Тот сразу нырнул за щит товарища, и тогда я рискнул. Выскочил из-за укрытия и ринулся по витку тропы наверх, выпуская еще одну пулю. Пусть и на бегу, но я прицелился достаточно точно, попав в толстый прямоугольный щит. На последнем образовалась вмятина, не причинившая обидчикам никакого вреда, зато они затаились, не решаясь высунуться. Для уничтожения такого щита требуется огонь из артиллерийского оружия, а не мелкокалиберная пушка!
Краем глаза слежу за происходящим внизу. Димитр и Синклер все еще боролись с ловким троллем, и пока было сложно предугадать, кто одержит верх.
Нарост, за которым спрятался ближайший террорист походил на большой сугроб или же на вздувшуюся от поразившей болезни двуглавую человеческую мышцу. Приближаясь к нему, я успел услышать щелчок сдвигаемого затвора, то есть тень перезарядил винтовку и готов продолжить сражение. Да только я с ним не церемонился. Просунул сверху ствол ружья и приставил к расплывчатой голове. Дуло уперлось в лоб тени, когда тот поднял яркие глазки с вертикальными, как у кошки, зрачками. Промелькнувшее удивление быстро сменилось обреченностью... Бах! Террорист рассыпался пеплом, который разметало невидимым ветром и вынесло за пределы тропы.
– Кха!
Этот выдох отчетливо донесся до моих ушей. Я посмотрел на «нижнюю арену» и ужаснулся.
Стон сорвался с губ Димитра, которого насадили на копье. Острие вошло между ребрами и проткнуло легкое, что означало лишь одно – бывшему грифонцу не выжить. Не с такой раной и не в условиях Недр. Этот вывод я сделал быстро и ощутил острое сожаление вперемешку с закипающей яростью. Проклятье! Но он знал! Готов дать руку на отсечение, Димитр знал, что из этой передряги ему не выбраться!
Я спрятался за «сугробом» с другой стороны. Отсюда открывался отличный обзор на Недра. Бесконечные пустоши с желтыми реками и непонятными существами, снующими из стороны в сторону. Очевидно, что обитающих здесь демонов полно, но дорогу нам расчистили кровавые ритуалы с жертвоприношением. Насытившиеся хозяева Недр не показывались на пути, хотя нам все-таки не повезло нарваться на одного из них в храме.
Я выскочил из-за укрытия и побежал вверх по дуге. Больше нельзя медлить! Открываю шквальный огонь. Первая пуля свистит рядом с противникам, следующая бьет в щит. Лавирую между наростами, отталкиваюсь ступней от небольшой «кочки», чтобы увеличить скорость.
Попавшие под обстрел противники оторопели от такого напора.
Снайпер-тень спрятался за правым плечом своего товарища. Тот, в свою очередь закрылся непробиваемым щитом и обнажил короткую саблю. Бах! Бах! Я стрелял, проделывая во вражеской защите новые ямки.
Экстремист с винтовкой попробовал высунуться, однако я выпустил последнюю пулю, пролетевшую рядом с его расплывчатой макушкой. Стрелок в страхе юркнул обратно за щит, как черепаха прячет голову в панцирь.
Приблизившись к противникам вплотную, я пинком отталкиваю башенный щит. Боец ближнего боя отступил на шаг, затем сделал выпад саблей, целясь мне в сердце, но я уже вильнул вправо, обходя стальную преграду, и ударил экстремиста прикладом по ребрам, затем стволом по открытому затылку. Ружье сыграло роль тяжелой дубины. От пробитой черепушки бойца спас бронзовый шлем, на котором появилась заметная вмятина.
Стрелок поднял винтовку, рассчитывая выстрелить в упор. Я разжимаю пальцы, бросая свое ружье на землю, и перехватываю нагретую сталь вражеского оружия у самого дула.
Боец ближнего боя опустился на колени и ошарашено помотал головой. Он пока не пришел в себя.
Палец снайпера тянется к курку. Одним выверенным движением отвожу дуло от своей груди и направляю его на скорчившегося от боли экстремиста с саблей. Бах! Мои пальцы обжигает волна жара, подтолкнувшая пулю по стволу винтовки. Снаряд вырывается из оружия и на бешеной скорости пробивает грудь несчастного террориста.
Тот орет от боли и катается по земле.
Я улавливаю запах озона и понимаю, что живая тень сейчас телепортируется. Рукоять зазубренного ножа, данного мне еще в конюшне, ложится в руку и в следующее мгновение лезвие врезается в живот противника. Тот сдавленно охнул, выронил винтовку и попятился назад. Запах озона исчез, мне удалось отменить перемещение и не упустить опасного террориста.
Усиливая давление на рукоять, я оттесняю тень к наросту возле пропасти. Тот пытается схватиться за выступы ослабшими пальцами, однако я хватаю его за ткань одежды и буквально выталкиваю с тропы в пропасть.
– Не-е-ецис! – орет террорист, и вопль его постепенно стихает.
Всем сердцем ненавижу фанатиков!
– Тебе уже никто не поможет, друг мой, – промолвил я тем назидательным тоном, которым любит изъясняться Хранитель. Кстати, как он там?
Я оборачиваюсь и еле успеваю нырнуть под лезвие сабли. Озверевший от боли экстремист со злобной мстительной гримасой на лице хотел застать меня врасплох.
Надо признать, он достаточно умело обращался с холодным оружием и хорошо маневрировал, учитывая, что к другой руке прикреплена тяжелая неповоротливая пластина щита.
Присев на корточки, я сделал шаг вперед и обхватил бойца за пояс. Не сбавляя темпа, протаскиваю экстремиста вперед, тот еле перебирает ногами, отступая под моим напором, и врезается спиной в бугристый нарост. На такой скорости это весьма и весьма болезненно. Сабля выпадает из ослабшей руки. Я хватаю противника за грудь, бью ногой в пах, тот обнимает меня за плечи, разворачивает и отталкивает. Я утягиваю бойца за собой, и вместе мы катимся по крутой горке. Слава Хранителю, что не в пропасть...
Закрученная спиралью тропа оканчивалась спуском, ведущим на площадку, которую я видел еще снизу. Кувыркаясь по земле, мы с противником расцепились, однако ему пришлось очень худо. Громоздкий щит, прикрепленный ремнями к его левому предплечью, помешал безопасно приземлиться. Террорист получил многочисленные синяки и ушибы, а пулевое отверстие в его груди ужасно кровоточило. Рассеченные артерии выплескивали наружу алую жидкость, а вместе с ней и жизнь.
Когда я оклемался после головокружительного падения, тот был уже мертв. Он запачкал мне кровью платье, данное Димитром. Одежда, в целом, выглядела жалко. Грязная, заляпанная и порванная в нескольких местах. Даже бездомные постеснялись бы ее надеть.
