что думал, что ни тебя, ни Диана его смерть не шокирует, как прочих. Или ты в рядах его почитателей?
— Нет, — бормочет Ён. — С чего бы? Просто я…
— Тогда, — начальник Пон склоняется над ним и едва слышно цедит сквозь зубы, — прекратил мне тут драму разводить. Мы должны найти подозреваемых.
— Но разве судмедэксперт только что… — Ён расправляет плечи, убирая руки с ушей. Шума больше нет.
— Мало ли что он сказал, — продолжает шептать начальник Пон. — Ты представляешь, что будет если люди узнают, что их единственная надежда умерла, да ещё так?
Ён не представляет. Он вообще плохо соображает. Никак в себя прийти не может. Вместо него отвечает Диан:
— Когда во что-то верит меньшинство — это секта. Когда большинство — это уже истинная вера.
— Не вздумай подобного на публику ляпнуть, — грозит ему Син Тэ Пон.
Диан невинно жмёт плечами.
— Обычно такие дела быстро закрываются, с пометкой «на “нет” и суда нет»?
— Не в этом случае, — снова одёргивает его начальник. — Нам нужен виновник. Сверху намекнули. Никто не хочет разгребать, чем вот это, — он, не глядя, махнул в сторону мирно лежавшего Гао, — грозит.
— Уже? Какие они там сверху быстрые. Как по мне, нужно сказать, как есть, — настаивает на своём Диан. — Просто естественный отбор сработает: от всех недалёких избавимся законным способом. Последуют за ним? Ну и скатертью дорожка! С перенаселением наконец покончим.
— У тебя сердце вообще есть?
— Не было бы, здесь бы не стоял.
Ёна их перепалка не интересует. Он смотрит на куртку, собираясь с мыслями. Нужно отмести маловероятный, но всё-таки вариант того, что именно его той злосчастной ночью повстречал Ён. Надо же, тот мелкий правонарушитель совсем вылетел у него из головы. Жаль, что вспомнить о нём вынуждают чудовищные обстоятельства. В любом случае, не походил он на уставшего от жизни человека. И кое-что ещё.
— Его Борд не проверяли? — уточняет Ён. На том парне её не было, так что дело одной секунды разобраться, он это или нет.
Начальник Пон затихает и меняется в лице. Вопрос, который не должен вызывать и доли смятения, заводит его в ступор.
— Об этом, — шепчет он. — Предупреждаю сейчас, чтобы потом не орали на всю округу и не трепались. А при расследовании всё равно всплывёт… — он сомневается, вытирая выступивший на лбу пот, но по итогу сообщает: — На нём нет Борд.
— Что? — оживляется Диан. Значит, его, как и Ёна, не рискуют подпускать к трупу. Вблизи почившего Гао пока разглядели только персоны, которым можно безоговорочно верить. — Как так получилось?
— Более того, — начальник Пон встаёт к ним вплотную, — за ухом у него нет отверстия.
— Получается, Борд ему никогда не устанавливали, — Диан буквально светится от собственной догадки.
— Но на трансляциях он её носил, — упорствует Ён.
Не может быть всё настолько плохо.
— Бутафория, — снова соображает быстрее него Диан.
— Именно, — соглашается с ним начальник Пон. — Это наводит меня на мысль, что он был незарегистрированным младенцем отправлен в Серый дом, но его почему-то забрали обратно.
— Столько нарушений у всех на глазах, — мотает головой Диан. — Кажется, у Больга Враш наступают тяжёлые времена.
— Примерное время смерти Великого Гао известно? — Никакие Больга Враш Ёна сейчас не волнуют.
Он оглядывается и видит на тумбочке рядом с кроватью книгу, потрёпанную, с жёлтыми страницами.
— В ту же ночь, когда произошла дилевская мясорубка, — опережает начальника Диан. — А что? Думаешь, дела связаны?
Какой он шустрый. И об этом подумал.
— Я… — Ён всего-то собирается рассказать о том, что — вероятно — встретил Гао незадолго до его смерти. И прыткости этого мальца любой бы позавидовал.
Телефон начальника Пона звонит, прерывая Ёна. Видя номер того, кто хочет с ним переговорить, Син Тэ бледнеет сильнее и шикает:
— А ну умолкли!
Затем он берёт трубку и заискивающе приветствует собеседника.
Тратить время на простое ожидание жаль, и Ён подходит к тумбочке.
— Можно? — тянется он к книге.
— Да, тут всё осмотрели, — разрешает Диан. — Только не забудь их надеть, — и кидает ему пару перчаток. — И к Гао не приближайся! Даже не дыши в его сторону! Вот испортишь там что-нибудь — точно башку оторвут! Уж ты не сомневайся!
Ён берёт книгу, стараясь держаться запрета и не осмотреть — хотя бы бегло — труп. Нарываться никто не хочет, а Ёну и подавно не надо создавать лишних проблем, как напутствовал ему накануне отец. Он вертит её, изучая с каждой стороны. Буквы, убористо напечатанные на страницах, он видит впервые. Многие языки канули в небытие после объединения народов. Однако по выцветшим иллюстрациям Ён предполагает, что перед ним сборник сказок.
— Старый экземпляр, — рассуждает он вслух, надеясь привлечь к своим наблюдениям Диана. Тот прибыл на место преступления раньше и явно услышал больше, чем Ён. — Добыть такой непросто. Зачем ему сказки? Детская книга? — Он быстро пролистывает её, но никаких ответов она в себе не прячет. — Сам достал? И во сколько же тогда ему обошлось это самодурство? Или кто-то принёс? — Ён смотрит на Диана, но тот гипнотизирует книгу. — Есть ещё что-то? — захлопывает он её, и Диан вздрагивает.
— Гао хоть понимал, что в ней написано? Или ради картинок отхватил? — чешет он затылок. — Что тут? «На-род-ные сказ-ки»? — читает он.
— Ты знаешь этот язык? — Ён снимает перчатки, но замирает, услышав Диана.
— Меня в детстве учили. Что-то вроде сохранения традиций и другой чуши… Тебе что книжек на языке далёких предков не читали?
— Мне их вообще не читали, — продолжает осматриваться Ён. — Даже проекцию, не то что оригинал.
— Иногда мне тебя жаль, — мотает головой Диан. — А я крайне редко кого-то жалею.
Ён предпочитает пропустить его комментарий мимо ушей.
— Диан, опросил гостей и персонал? — Окликает его начальник Пон. Тот неохотно кивает. Ён по пути в номер почти никого, кроме полицейских, не заметил, так что Диану в этом плане особо и делать было нечего. — Езжайте тогда в участок, — приказывает он, прикрывая телефон ладонью. — Там и обсудим дальнейшие действия. Что встали? — не выдерживает он, когда оба его сотрудника не двигаются с места. — Живее!
— Целый выходной насмарку, — жалуется Диан. — Я надеялся не покидать стен квартиры до следующего утра. Как тяжело всё-таки работать в маленьком, обделённом участке! Сотрудников раз-два и обчёлся. Вечно крайним остаёшься! А моя социальная батарейка, между прочим, медленно заряжается. Поэтому, свинорылый, будь любезен, не лезь ко мне. По крайней мере, до тех пор, пока начальник Пон не вернётся.
Ён и не собирается. Сперва ему нужно прийти в себя, затем принять реальность, в которой человека, провозглашённого
