— Нет, не так, — сказала Элья, наблюдая, как официант, налив в стакан воду из графина, расставляет бокалы и откупоривает бутылку вина. — Пока вы не услышите то, что вам нужно, вы не сможете принять решение, отпускать меня или нет. Так что моя откровенность вовсе не означает, что вы меня действительно отпустите. К тому же правда бывает разная. Моя правда в том, что я не шпионка. Но есть и другая правда, менее приятная. И я действительно хотела вам её открыть, хотела вам довериться…
— Что же вам мешает это сделать сейчас? — Нарго задал вопрос только когда официант удалился. — Этим вы облегчите жизнь нам обоим.
— Я облегчу жизнь вам. Но насчёт себя не уверена.
— Даю слово, что если вы расскажете мне всё честно, и я пойму, что ваше пребывание в Рагире не угрожает безопасности моей страны, то уже сегодня вечером вы вернётесь в «Синее солнце».
— Я не могу верить слову человека, который похищает женщин. Я вообще, если хотите знать, с некоторых пор не верю мужчинам. Я почти поверила вам — но меня снова предали. И снова во имя высоких целей… В самом деле, расспросите Жерру. Она всё вам расскажет.
В их разговоре наступила небольшая пауза. Элья была уверена, что они оба вспоминают то свидание, когда он поцеловал её в щёку. Хотя тогда, наверное, он ещё не подозревал её, и был искренним. Но Элья всё равно сбежала. Потому что точно знала, во что превращается такая искренность. Всегда.
— Боюсь, слов Жерры будет недостаточно, — сказал, наконец, герцог, с такой интонацией, будто перед этим обдумывал её предложение. — Я должен быть уверен…
— Вот именно, господин аи Сальгур, — перебила его Элья. — И моих слов вам тоже будет недостаточно. Вам нужны доказательства. А я не знаю, как вам доказать, что я не виновна в том, в чём вы меня обвиняете. Вы слышали о презумпции невиновности, герцог?
— Разумеется. Но боюсь, что в нашем случае…
— О, ну конечно. Я понимаю. Кто я такая, чтобы обращаться со мной хотя бы так же, как с преступником? Я этого не заслуживаю.
— Я этого не говорил, Аль…
— Разумеется, нет. Это я говорю. Потому что я вижу ситуацию такой, какая она есть, несмотря на те бантики, которые вы стараетесь на неё навесить. И, кстати, меня зовут не Аль.
— Что?.. А как же?
— Это продолжение допроса или любопытство?.. Как бы там ни было, это единственное, что вы обо мне узнаете, больше я ни слова не скажу. Вызывайте полицию, если хотите.
Герцог отвёл глаза. Наверное, он думал, что будет проще. Наверное, он думал, что она в слезах будет клясться в своей невиновности — такая испуганная, такая искренняя — а он её будет успокаивать.
Наверное, именно так Элье и следовало бы поступить. Однако она уже избрала другую тактику, и менять её было бы неразумно. Да и не вяжется такое поведение с заявлением про Подземный Дворец.
Герцог поднял бокал, снова улыбнувшись своей пленнице:
— Предлагаю выпить за благоразумие. За ваше благоразумие.
Элья с неподдельной радостью подняла стакан с водой:
— Прекрасная идея! Благоразумие никогда не бывает лишним.
Она чокнулась с его бокалом и отпила несколько глотков.
Герцог, не пригубив вина, поставил бокал обратно.
— Значит, вы всё-таки отказываетесь со мной разговаривать, — подытожил он.
— Отказываюсь. И что теперь? Будете меня пытать?
Нарго вздохнул:
— Зачем же? Мне просто нужно вас изолировать на пару месяцев. Посидите здесь, а потом…
— Пару месяцев?!
— Да, думаю, дальнейшее ваше заточение не потребуется, даже если вы на самом деле шпионка. А если нет… ну, устроите себе отпуск. Госпожу Скавну я предупредил. Кстати, я взял на себя смелость попросить Коринлу забрать некоторые ваши вещи — вы найдёте их в шкафу в вашей каюте. О том, в чём вам спать, мы не подумали, но надеюсь, в пижаме вам было удобно. Если что-то понадобится, пошлите кого-нибудь из слуг на берег, вам всё купят, о средствах не беспокойтесь. Кроме того, на «Ярчайшей» есть книги…
— На чём?
— «Ярчайшая» — так называется это судно. Мой отец назвал её «Ярчайшей звездой», но со временем полным именем почти перестали пользоваться. Здесь лучшие световые кристаллы, ночью их зажигают… впрочем, сами увидите. Судно принадлежит мне лично. Я говорил вам о нём; здесь обычно находится плавучий ресторан, один из лучших в Рагире. Но «Ярчайшая», как вы можете видеть, на ходу и всегда готова поднять якорь, когда мне понадобится. Горожане привыкли к этим отлучкам, думаю, они и сейчас меня простят. Здесь даже есть небольшой оркестр, в эти два месяца он будет полностью в вашем распоряжении…
— Я не собираюсь сидеть тут два месяца! — Элья снова вскочила на ноги. В отдалении замер официант с подносом — он, должно быть, обратил внимание, что разговор снова перешёл на повышенные тона, и не решился подойти ближе. — Я не хочу… я требую — слышите, требую! — чтобы вы меня отпустили!
Нарго аи Сальгур поднялся и заложил руки за спину.
— Боюсь, у вас нет выбора, — спокойно и твёрдо сказал он. — Никто вас отсюда не выпустит. Иллюминатор в вашей каюте открывается, так что вы можете дышать свежим воздухом — но на внешней стороне борта прикреплён магический амулет, и я бы не советовал вам вылезать наружу.
«Всё предусмотрел, скотина», — подумала Элья.
— Вы ответите за это.
— Если окажусь неправ — да. По всей строгости закона. А потом, как обещал, буду вашим вечным должником.
— Но ещё раньше вы убьёте меня. Нет, даже хуже… намного хуже…
Элья снова опустилась на стул, будто раздавленная открывшейся ей перспективой.
— Вы о вашей жизни в Подземном Дворце? Но вы пробыли рядом с водой уже два дня, и я не заметил, чтобы вы становились чудовищем. Я полагаю, вы просто преувеличили… Должно быть, под влиянием момента… Что вы всё-таки имели в виду?
«Два дня, — повторила про себя Элья. — Осталась неделя».
— Жаль, что вы мне не верите… — Она проигнорировала и этот вопрос. Плечи её чуть поникли, пустые глаза уставились на ковёр, лежавший на полу. — Но, наверное, такова моя судьба… Зря я пытаюсь от неё бежать… Иллюминатор с амулетом не спасёт ни вас, ни меня. Однажды мне надоест сидеть взаперти и я разозлюсь. И всё. Так уже было. Только теперь рядом вода, везде вода, поэтому уйти от Болотного Короля мне не удастся…
— Болотный король далеко, моя дорогая, — терпеливо заметил Нарго. — Он в Белоборе.
— Болотный король везде. И я ему уже очень много задолжала. Он заберёт меня… И теперь уже я не вернусь…
— Здесь вам ничего не грозит, вы в полной безопасности. — Герцог Гортолемский явно растерялся. Он, по всей видимости, решил, что его подопечная сошла с ума. — Успокойтесь, пожалуйста. Вам нужно поесть…
Элья мрачно проследила за тем, как официант, дождавшийся перерыва в их перепалке, торопливо расставляет на столе блюда. Про хлеб он тоже не забыл — принёс и белый, и чёрный.
— Расстегните мне платье сзади, пожалуйста, — попросила Элья, когда официант удалился.
Герцог, по-прежнему стоявший возле девушки, невольно отступил.
— Простите?..
— Платье, — повторила Элья, не глядя на него. — Несколько пуговиц. Не бойтесь. Вам ведь нужны доказательства?
Она подняла волосы.
— Может, лучше не стоит? Поймите меня правильно: люди здесь, конечно, верно служат мне, и они не болтливы, но всё же я опасаюсь…
— За мою репутацию? — Элья, наконец, посмотрела на него. — Вы уже её разрушили, когда брали для меня отпуск у Скавны.
— Уверяю вас, всё выглядело совсем по-другому…
— Не стоит тратить слова. Вы не могли бы выполнить мою просьбу поскорее? У меня устали руки.
Герцог всё-таки прошёл вперёд и встал за ней. Только делал всё очень медленно. Когда Элья почувствовала, как его пальцы расстёгивают пуговицы, щёки её вспыхнули. Ей стоило большого труда не отпрянуть, не выпустить волосы, скрывая то, что никто больше не должен был видеть.
— Что это?! — Он дёрнул ткань, и Элья, почувствовав, что спина обнажилась почти наполовину, зажмурилась. — Кто вас…
