— Таррагана. — Элья всё-таки вывернулась и стала торопливо застёгиваться, забыв попросить об этом Нарго и путаясь в петлях и собственных волосах. — Одна из слуг Болотного Короля. Низшим служанкам нельзя нарушать царящий в Подземном Дворце распорядок. За это их наказывают.
— Но вы здесь уже довольно давно, а шрамы будто совсем свежие…
— Это из-за того, что рядом вода. И ещё из-за того, что я злюсь. И может, отчасти, из-за вашего амулета. Я не шпионка, Нарго, мне нет дела до того, как грызутся между собой Эрест с его сынком. У меня хватает своих проблем, чтобы обременять себя ещё и государственными.
Герцог коснулся её спины ладонью; платье уже было застёгнуто, но Элья всё равно вздрогнула.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Отпустите меня. Пожалуйста.
Он снова обошёл стул, на котором сидела девушка, и сел на корточки возле её ног. И так проникновенно взглянул на неё снизу вверх, что Эльино дурное предчувствие усилилось.
— Почему вы сбежали в Илану, а не в Татарэт? — спросил герцог.
— Я там вне закона, герцог. Впрочем, я вам уже говорила, спросите у Жерры, хватит меня расспрашивать, я не хочу…
Он не должен так доверительно с ней разговаривать, не должен так участливо смотреть! Она становится слабее от всего этого, а так нельзя, не сейчас…
— Вам грозила тюрьма? Что вы сделали?
— Это вас не касается, — холодно отозвалась Элья.
— Мы так с вами ни до чего не договоримся.
— Мы с вами в любом случае не договоримся.
Герцог вздохнул.
— Послушайте, Аль… Или как вас зовут на самом деле… Видите ли, известны случаи, когда людям обещали помилование в обмен на кое-какую работу в пользу государства. Я хочу точно знать, что вы не из таких людей.
— Я не из таких людей. Я вам уже объясняла.
— Недостаточно. Мне нужна вся история целиком.
— Вы всё равно меня не отпустите. Вы будете знать обо мне всё — и не отпустите.
— Но если…
— Если. Вот именно. Я могу вывернуться перед вами наизнанку — и вам по-прежнему будет недостаточно. Вам всем всегда мало. Моё слово ничего не стоит — а ваше, герцог, должно стоить просто потому, что вы мужчина, даже не потому, что дворянин. Но при этом вы считаете, что есть вещи, которые сильнее вашего слова: та же безопасность государства, например. Однако я, со своим ничего не стоящим словом, никогда никого не сажала под арест, никогда ни от кого ничего не требовала, и лучше бы сама сдохла, чем отправлять любимого человека к Болотному Королю… Я больше не хочу вас видеть. Никогда, слышите? Сходите на берег, берите лошадь и скачите в Рагир. У вас там много важных государственных дел. Только скажите моим тюремщикам, чтобы выпустили меня через два месяца.
Она вскочила и быстро вышла из ресторана, на ходу вытирая лицо.
— Аль!
Не оборачиваться, не оборачиваться…
Элья ускорила шаг. Но не очень, чтобы герцог, побежав за ней, смог её догнать.
Только он не побежал.
5
В тот день ей, чуть попозже, снова принесли форель, хлеб, воду и бокал вина. Деликатно постучались, сказали: «Обед, госпожа. Оставлю на столике возле двери».
Есть, что ни говори, хотелось, но Элья демонстративно взяла только пару кусков хлеба. И графин с водой тоже.
На следующее утро Коринла принесла завтрак и поинтересовалась, не нужно ли госпоже что-нибудь ещё.
— Нет, благодарю. Скажите, герцог уехал?
Элья ожидала отрицательного ответа, однако слова служанки её огорошили:
— Уехал ещё вчера вечером, госпожа Аль.
— О своём возможном возвращении он ничего не говорил?
— У господина аи Сальгура сейчас очень много дел, он сказал, что возвращаться не планирует. Только отдал капитану приказание, чтобы тот через два месяца взял курс на Рагир.
Каринла ушла, а Элья осталась один на один с едва тронутым завтраком.
Она потерпела поражение. И как агент Татарэта, и как женщина. Всё, что было сделано, было сделано неправильно и зря.
Оставалась ещё надежда, что герцог всё-таки поговорит с Жеррой, та расскажет ему правду — известную ей самой — и, возможно, что-то из этого выгорит. А пока… пока Элья не будет сидеть сложа руки. Будет танцевать, как обычно. Заниматься и утром, и вечером. И слушать, и наблюдать…
Так решила Элья, и взялась за исполнение своего нехитрого плана, надеясь на перемены к лучшему. Однако дни шли, а никаких известий не было — ни от герцога, ни от кого-либо ещё.
На четвёртый вечер её пребывания на «Ярчайшей», когда Элья сидела в каюте с книжкой, она неожиданно услышала глухой стук со стороны иллюминатора.
Книжка едва не полетела на пол, но всё-таки осталась в кресле, свесившись с края.
Элья подбежала к иллюминатору и, щёлкнув замком, распахнула створку. В мерцающем ореоле голубоватого света из воды по пояс высунулась фигура человека в облегающем тёмном костюме.
Элья не знала его. Короткие светлые волосы — не как у герцога, а прямые, жёсткие на вид; скуластое лицо, большой нос, широкие плечи. Незнакомец глянул на девушку, на открытый иллюминатор — и в ту же секунду сфера исчезла; он плюхнулся в реку, да так неожиданно и громко, что Элья ахнула. Но вот из воды высунулась мокрая голова; два гребка — и незваный гость уже у борта. Ещё пара секунд, немного волшебства — и вот он, презрев амулет, о котором упоминал герцог, подтягивается, а потом, наконец, в иллюминаторе показывается его лицо, озарённое улыбкой.
— Вас ведь зовут Элья?.. Я Сервин, я пришёл вас спасать. Вы не против?
Последний вопрос он сопроводил вопросительным кивком, и Элья поняла, что маг хочет забраться в каюту.
— Нет, нет, что вы! Я могу вам как-нибудь помочь?
— О, не беспокойтесь. — Его тело, облепленное тканью, не очень изящно перевалилось через тоненький подоконник, однако Сервин сразу же встал. Он тяжело дышал, но не переставал улыбаться. — Прошу прощения, я только недавно научился этому заклинанию, случаются… накладки.
Он был очень высокий, крепкий. Костюм выгодно подчёркивал мускулатуру, и вообще выглядел очень удобным, как раз для того, чтобы в нём плавать — однако лужа с Сервина всё равно натекла в первые же секунды.
— Простите, но вы такой? Откуда? Как узнали, что я здесь?
— Я маг, нахожусь на службе Дома Полиции Аасты. — Он улыбнулся ещё шире. — Возвращаю пропавших девушек туда, где они должны быть…
Элья, подумавшая про тюрьму, отшатнулась:
— Это куда же?
— Не волнуйтесь… — Сервин поднял руки, как бы успокаивая, — я всего лишь должен помочь вам вернуться в Рагир. Вам нужно выполнить задание. Я всё знаю. Пожалуйста, Элья, доверьтесь мне… Прошу вас, возьмите всё самое необходимое. Я подожду.
И он действительно принялся ждать: прислонился к стенке, скрестив на груди руки.
— Вы… — «от Саррета?» — хотела было спросить Элья, но вовремя одумалась. — Вы не ответили, как узнали, где я нахожусь.
— У наших знакомых очень длинные руки… впрочем, что я вам объясняю! Вы долго не показывались на глаза, все забеспокоились. Мы не бросаем своих в беде… Пожалуйста, милая моя, у нас очень мало времени.
Элья посмотрела в открытый иллюминатор. Облака, похожие на блюдечки с мороженым, поднимались над зеленоватой водой. По поверхности реки шла лёгкая рябь — зыбкое золото солнечных бликов, яркое и ненадёжное, как и всё этой весной…
— Ветер, — сказала Элья. — Кажется, с юга.
— Да что вы, разве это ветер? Лёгкий бриз, не более. А сфера, которую я создаю с помощью магии, непроницаема даже для воды, и она с лёгкостью выдержит двоих…
У Эльи упало сердце.
Нет, ей никто не собирается помогать. Она пропала — но Саррет не знает об этом. Никто не знает — кроме тех, кто загнал её в эту ловушку.
Горечь разочарования оказалась такой острой, что у девушки даже не было сил придумать, как извлечь из сложившейся ситуации пользу.
— Уходите, — только и сказала она.
— Но… дорогая Элья…
— Я вам не дорогая. Я не знаю вас. Я не понимаю, о чём вы говорите, и не хочу играть в дурацкие игры, которые придумывает герцог. Уходите. Уплывайте, делайте, что хотите, только оставьте меня в покое!
