Бурик перевел сказанное на итальянский.
— А что такого? — удивился Антонио. — У нас в Венеции знатные особы всегда в париках ходят. То есть, ходили…
— Так то у вас. В Венеции…
Стас саркастически покашлял.
— Ничего, что я ничего не понимаю?
— Подумаешь, — ответил Добрыня. — Я тоже не понимаю, но как-то соображаю, о чем они болтают.
— Так ты с ними вон сколько пробыл… — Стас вдруг замолчал. Он увидел взгляд Бурика.
Тот медленно подошел к Стасу, уткнулся в него и заплакал, тихо скуля.
— Сашка… — растерялся Стас. — Бурик… Ты что? Что с тобой? — он неловко погладил Бурика по голове. — Все позади… Ну… Держись…
— Стас… Стас… — повторял Бурик, сотрясаясь плачем. — Почему тебя так долго не было? Мы… мы ведь думали, что мы там… навсегда…
Стоящий неподалеку Добрыня вытер глаза, словно нехотя подошел к Стасу и тоже уткнулся в него. Совсем как Бурик, только плакать не стал.
Антонио деликатно молчал, стоя поодаль. Он тоже хотел было присоединиться к друзьям, но не решился. Стас и сам не заметил, что плачет. Он гладил обоих мальчишек по головам и думал о том, что, наверное, это и есть счастье.
Внезапно Стас почувствовал на себе чей-то взгляд. Это был не Антонио — тот стоял поодаль, не поднимая глаз и насвистывая что-то чертовски мелодичное. Стас оглянулся. В нескольких метрах от него стоял монах-Сальватор и сдержанно улыбался. Стаса охватило глухое раздражение.
— С возвращением! — не слишком приветливо сказал он.
— А вас — со встречей. Со счастливой встречей.
Монах подошел ближе.
— Я очень сожалею, что не могу обрисовать вам ситуацию с распределением интересов на этой территории. Скажу только, что вы сейчас сделали то, что не смог бы сделать никто из нашего ордена.
— Размотать проволоку и открыть ворота? — ухмыльнулся Стас. Он не собирался прощать этому монаху его малодушия — а как еще назвать? Встретил — спасибо. Разместил в гостинице — прекрасно! Привел в горы — замечательно! А дальше? Ни что делать, ни как делать… Помощник, чтоб ему… А вот еще один, в юбке, ему в помощь. Странно… Кто это?
В нескольких шагах стояла красивая женщина в темно-малиновом концертном платье, смотревшимся здесь столь же неуместно, сколь и неожиданно. Вся компания невольно замерла, глядя на это явление.
При взгляде на странную гостью Антонио затрясло.
— Это она… — слабым голосом сказал он, пятясь.
— Кто? — не понял Бурик.
Лицо незнакомки расплылось в широкой сладкой улыбке.
— Антонио, мальчик мой, ты помнишь меня?
— Нет… — сказал Антонио и в ужасе прижался спиной к Стасу. — Не отдавайте меня ей. Не отдавайте!
Бурик по привычке переводил.
— Ну что ты, малыш… — бормотал обалдевший Стас. — Никто тебя никому не отдаст…
— Идем, мой маленький, — почти пела женщина. — Я помогу тебе вернуться домой и подарю Вечность. А здесь тебе не выжить. Тут тебе будет плохо… Ты ведь мечтал о Вечности, помнишь? — продолжала она на одном дыхании. Казалось, она исполняла речитатив из какой-то забытой итальянской оперы. — Мы создадим с тобой новый мир. И будем там вместе — ты и я. Идем же…
— Анна, я прошу вас уйти, — твердо сказал монах. — Я знаю, вы одержимы идеей Новой Грани, вам для этого нужен маленький Гений. И вы опять убьете его!
Анна развернулась к монаху.
— Мелочь! — сказала она уже совсем другим тоном. — Новый мир можно создать только через Смерть и Воскрешение. Вам ли, христианам, этого не знать?
— Мы в курсе… — негромко ответил монах.
— Он воскрес! — она указала холеным пальцем на Антонио. — Душа его очистилась Смертью и наполнилась Воскрешением. Он нужен мне!!
— Не думаю, что вы нужны ему. Посмотрите, вы до смерти напугали мальчика. Уходите, пока я прошу вас по-хорошему! — в руках у монаха оказалась небольшая шкатулка.
Анна дико захохотала. Этот смех отразился от скал и наполнил собой все окружающее пространство — казалось, хохотали сами горы. Антонио задрожал.
— Интересно, чем вы придумали напугать меня на этот раз? — спросила Анна, внезапно прервав смех.
— Я вас не пугаю, — спокойно ответил монах. — Вас, наверное, уверяли, что на дьяболин ничем нельзя воздействовать? Смею вас заверить, что это не так. И если вы тотчас не уйдете, я охотно продемонстрирую вам Гиперборейское Зеркало.
Анна отшатнулась.
— Откуда… откуда вы знаете о нем? Где вы его взяли?
Было видно, что она растерялась.
Монах молчал. Внезапно ее глаза сверкнули.
— Ты блефуешь, Хранитель! А даже если бы у тебя действительно было Гиперборейское Зеркало, где ты возьмешь Лунный Свет, чтобы оно не оказалось в твоих руках обычной безделушкой?
Бурик что-то вспомнил. Он поводил взглядом по синему небосводу и вдруг увидел на нем свою старую знакомую — бледную дневную луну. Она заметно поправилась с тех пор, как Бурик видел ее в последний раз — в то утро, когда обнаружил себя в Пизанских горах после сорока минут пути на московской пригородной электричке…
— Луна! — закричал он. — Луна!! Вот он, лунный свет!
Лицо незваной гостьи дрогнуло.
— Вы убьете меня? — насмешливо спросила она.
— Умрете вы или нет, мне неизвестно, — бесстрастно ответил монах. — Но скорее всего умрете. Вы и сами это знаете. Подумайте, Анна! Вы… возможно, единственная в мире женщина, победившая Время… Вкусившая «вечной» жизни… И вы — умрете!! Сомневаюсь, что вашу душу примет Господь.
Бурик тихонько переводил. Ему было не по себе.
Дама озверела.
— Отдайте мне этого змееныша! — крикнула она, и горы снова отозвались зловещим эхом. — Он опасен для вас!!
— Интересно, чем? — спросил монах.
— Скорпион! — крикнула Анна. — Знак Скорпиона управляет его Рождениями и Смертями. Вспомни: «Смерть придет с небес, и явится тысяча скорпионов!..» — не так ли сказано в вашем Священном Писании?
Бурик перевел. Антонио дрожал от ужаса, Стас держал его за руку.
— Петля Времени затянет тебя! — незваная гостья сжала голову руками, словно преодолевая сильную боль.
— Это мы еще посмотрим! — выкрикнул Добрыня.
— Затянет…
— Бредит, — прошептал Стас.
— Синьора Анна, — неожиданно сказал он. — Хватит того, что вы уже один раз убили Антонио. Где гарантия, что вы не убьете его еще и еще раз? Так, извините… и помереть можно… Уходите!
— Он не имеет права жить! — Анна сжала кулаки и заломила руки. — Он слишком гениален для того, чтобы жить!!
— А это уже не ваша забота.
Анна решительно направилась к Антонио.
