class="p">И вдруг понял.
— Связь. Связь!
Благодаря этой ненавистной аномалии, у них была связь сквозь семнадцать лет.
— Гамма, включай гипер-передачу через маяк Корпорации! Потребуй немедленный прямой канал с Гаррой, с близкими Шави и Лесси. Нужно найти его детей, её мать и бывшего жениха. Они должны поговорить напоследок.
Зелёные огоньки моргнули.
— Поиск и подключение могут занять время.
— Давай, Гамма, давай.
— Не мучай их лишней надеждой, — тихо проскрежетал Грай. — Осталось три-четыре минуты, они не успеют найти близких…
— Успеют, — сказал Одиссей.
Ведь он знал, что успеют. Два мертвеца сложили руки в благодарственном жесте — а значит, им было за что его благодарить.
— Шави, Лесси! Аномалия скомкала не только пространство, но и время. Вы потерпели крушение семнадцать лет назад. Мы влетели в аномалию на семнадцать лет позже. Всё это время, пока мы шли на ваш сигнал, пока разговаривали с вами, вы были давным-давно мертвы. Нам очень жаль. Но мы ничего не могли сделать. Наша миссия была изначально обречена.
— Вот оно что, — произнёс седошёрстный гарранец, но уже спокойно, без горя и почти без изумления. — Удивительная штука, вселенная. Надеюсь, вы сможете изучить аномалию и помочь другим в такие не попадать. Пусть из этого выйдет толк.
— Только не называйте её в нашу честь, — попросила Лесси. — Мы ничего не сделали. Назовите её в честь Кроши и Джом.
Последние минуты утекали в пустоту.
— Связь одобрена, — сообщил Гамма. — В ближайшие секунды начнут подключаться родственники.
— Помните, — торопливо сказал Фокс, — Для них вы пропали без вести семнадцать лет назад. У вас всего две минуты, пока воздух…
— Мама!!! — воскликнула Лесси, и в её голосе было всё: боль, радость, слёзы, жалоба и восторг. — Мамочка!!! Я так рада, что всё-таки тебя увижу, в последний раз!
Человек слушал, как они тараторят, ахают, восклицают и плачут; как голоса Лесси и Шави начинают прерываться и стихать. Как скулят родные, которые после семнадцати лет обрели их, чтобы через минуту потерять. Руки Одиссея сжимались и разжимались, невидяще скользили по стене и свисающим обломкам, не находя опоры, не зная, как быть. Лицо скорчилось в маске неверия, внутри ворочались бессилие и протест. Он не мог принять правду, разум заполонила одна и та же мысль: это неправильно, так не может быть, не должно.
Гарранцы завыли на много голосов, в их вое сплелись крик и плач, он резко оборвался. Одиссей слушал, как стихает сбивчивое дыхание двоих, которых он так и не узнал, и как наступает тишина. Он видел руки Лесси и Шави, сложенные в жесте благодарности — одновременно на экране и в мёртвой рубке прямо перед ним.
А затем связь с прошлым оборвалась. Осталось лишь настоящее для него и будущее для гарранцев, свершённое и невозвратное.
Человек без апгрейдов сполз по стене на пол, в его скафандре и в душе почти не осталось энергии, иссякли силы двигаться и говорить. Он был изранен снаружи и изнутри. Он уставился в рваную дыру корпуса, за которой холодно сверкали белые осколки, и всё думал, думал, но никак не мог понять.
Ты полагаешь, что можешь изменить мир. Ты борешься за правду изо всех сил и иногда побеждаешь. И тогда вселенная меняется навсегда, именно так, как ты её изменил. Но потом ты совершаешь ошибку, у тебя недостаёт сил или просто не хватает времени — и ты терпишь поражение. И оно становится реальностью, а твоё стремление спасти — лишь видением, фантазией. Но грёзы бессильны против реальности, и с этим ничего нельзя поделать. Ведь и прошлое, и будущее уже произошли.
Одиссей закрыл глаза.
— Теперь ты веришь, маленький принц? — Джахар жадно склонился над ним, дрожа от исступления. — Теперь ты веришь, что всё кончено и наступает твой последний миг?
Мальчик упал в грязь, куда его отшвырнули, и пытался подняться. Его шея была сплошным синяком; поперёк худых рёбер сквозь рассечённую в лохмотья ниту краснел косой след от когтей. Маленький принц зажал окровавленную глазницу ладонью. Ослепший глаз, пронизанный болью, был неопровержимым доказательством того, что он не бессмертен. Что мир растопчет его и пойдёт дальше, не обернувшись. Но даже чувствуя, как по одной щеке тянутся алые капли, а по другой бегут прозрачные — мальчик всё равно не мог поверить в это. С первого дня своей жизни познавший настоящие любовь и счастье, он изо всех сил цеплялся за веру в то, что вселенная милосердна. Что в последний момент что-то изменится, кто-то придёт и спасёт его.
— Веришь, что я убью тебя?! — изо всех сил заревел Джахар.
Губы мальчика посинели от страха и дрожали.
— Нет, — прошептал он, пронзительно глядя оставшимся глазом. — Нет!
Но маленький принц ошибался.
Никто не пришёл и не спас его.
Ведь когда Одиссею было одиннадцать, он впервые погиб.
Дело #15 — Крик о помощи 2
Чернушка нашла хозяина сидящим посреди маленького кладбища, утонувшим в космической тишине. Птица прильнула к нему и наконец обняла, как любила: обмотала шею и положила голову на плечо. Единственное движение, на которое был сейчас способен Фокс, это едва заметно гладить пальцем её крыло. Чернушка накрыла его, как тяжёлое беспросветное одеяло, и чернота её крыльев принесла очищение.
— Проклятая аномалия, — с бессильной ненавистью проскрежетал Грай, привалившись к стене. — Мы сделали всё, что могли, но оно изначально было нечестно. Обречено. Проклятая запутанная река. И эта Джанни. Какого кайгарского дьявола, выверни меня сингулярность, она потащила нас во врата?!
Одиссея мучила та же мысль. Зачем ты следовала своему пути, Джанни, если он привёл тебя к смерти, а нас сюда?
— Ладно, хватит траура! — прогремел гобур, стряхивая слабость, и ударил себя кулаками в грудь, выбивая печаль. — Надо выбираться отсюда, или останемся здесь навсегда! Я уже на твоей посудине, Фокс, а ты в двух третях потока от нас. Так просто не достать, а на обратный полёт у тебя не хватит энергии. Верно, ИИ?
— Неверно, — ответил Гамма. — В умпе две энергосферы, которыми его укомплектовали планировщики корпорации «Санко». Они входят в перечень стандартного аварийного оборудования для спасательных операций, и каждой энергосферы хватит как минимум на сутки маневрирования и жизнеобеспечения корабля.
