Я отправился домой; я простудился в поездке, и необходимо было принять меры, чтобы не слечь надолго.
Достав из холодильника бутылку, которую приобрел однажды в прошлом году, я позвонил Клер и попросил разрешения отрезать несколько ломтиков сала. Не скажу, чтобы Клер разговаривала со мной слишком любезно; однако разрешение я, конечно, получил.
Бережно развернул я газетные листы, в которые было завернуто сало. Как оно пахло! Думая только об этом аромате и предвкушая поистине земное наслаждение, я развернул тетрадные листы в клетку, которыми был обернут непосредственно этот волшебный брусок, и — начал лечение.
Оно началось весьма успешно и не без удовольствия; потом мне помешали.
Звонила жена Армана; она разыскивала мужа, он был ей, видите ли, срочно нужен; она говорила без пауз, и казалось, никогда не кончит свой монолог; я сказал, что очень занят.
Тут я увидел, что тетрадные листки в клеточку, в которые завернуто сало, — точно такие, на которых любит писать Арман. Он признавал для черновиков только школьные тетради в клетку.
Это, впрочем, ни о чем не говорило. Я лишь вспомнил то, что знал — да, Арман был на дальней усадьбе.
Я поднял тост за Армана и его жену (вторая рюмка).
И только затем, когда, вернув бутылку на место, я запаковывал остатки сала, мне пришло в голову присмотреться к этим листкам.
Формулы, цифры… Я обнаружил на листках задачу, над которой работал Берто! Я сам дал Берто эту задачу.
Но тут писал Арман. Я знаю его руку. Да, его почерк…
И результат, который получился на этих листках у Армана, был поразителен.
Если верить результату — не только данная конкретная задача не имеет решения, но и вся работа моей лаборатории обречена!
Решение задачи оборачивалось тупиком, из которого нет выхода, крахом всей моей темы!
Я стал искать ошибку. И нашел ее. Я привык искать ошибки Армана и находить их…
Эти ребята, Юрков и его приятели, с которыми я в юности работал на той стороне, в лагере Залива Астронавтов… Вы могли не соглашаться с их взглядами, могли считать, что они преувеличивают значение закона стоимости, не учитывают роли общечеловеческих факторов и так далее. Но если у вас случалась беда или попросту в жизни не ладилось, они первыми замечали это и приходили на подмогу. Если вы просили о чем-то, вам не надо было раздумывать об эквивалентном обмене услугами — вы получали немедленную, надежную, бескорыстную помощь друга.
Разговор с Юрковым мне дали сразу. Коротко, но по возможности обстоятельно я рассказал ему обо всех событиях последних дней. Юрков причмокивал языком на другом конце связи. Он задал несколько вопросов — уточнял детали и последовательность событий, — но от оценок воздержался. Я спросил его, что он обо всем этом думает.
— Надо поразмыслить… Эх, Фревиль, милый ты мой, у меня тут, елки-палки, такое происходит… Такие творятся странные вещи, что я только за голову хватаюсь!
Я выразил готовность помочь.
— Твои роботы, чтоб их черти взяли!.. — сказал Юрков.
Тогда уж я просто потребовал, чтобы он немедленно рассказал, в чем дело.
— Расскажу, расскажу, вот погоди, ты еще кое-что от меня услышишь!
Словом, я ничего не добился. Пришлось смириться.
— Потерпи чуток! — уговаривал он меня. — Дай подумать. Не унывай. Не в таких переделках бывал наш студенческий отряд, помнишь?
На том мы и простились…
Но прошло — по крайней мере, мне так показалось — всего несколько мгновений, и аппарат ожил; я снова услышал голос Юркова:
— Послушай-ка, что там было, на тех листочках, что за хитрая задачка?
— Моя теорема по роботехнике… Ну, это не по твоей части.
— Я иногда читаю статьи с автографами, которые мне присылают, ты это учти.
— Зачем? — спросил я.
— Некоторые из любопытства. Другие из вежливости. Так что за хитрая задачка?
Я объяснил.
— Ну, — сказал Юрков, — давай покороче. Одним словом, после всех тех расчетов — промежуточные результаты в виде уравнений регрессии, так?
— Да, верно. Это моя теорема. Вернее, первое следствие из нее…
— Все сходится, Фревиль!
— Что сходится?
— Расскажу при встрече. Вылетаю к тебе. Жди меня завтра с первым рейсом.
Он дал мне, в заключение, несколько странных рекомендаций, и на этом разговор оборвался… Мне оставалось только ждать.
— Начальник! Начальник!
Я раскрыл, наконец, глаза. Надо мной было улыбающееся лицо Надежды. Я тряхнул головой, проснулся совсем. Сел.
— Тебе надо вылетать, Юрков!
Всмотрелся в лицо Нади — она выглядела почти хорошо. Почти…
Мог ли я улетать?
Оставить ее на Станции одну…
Связаны ли между собой выходы роботов из строя, пробой изоляции и похищение Нади? Или случайное стечение обстоятельств? Что за этой последовательностью событий? Что или кто?
Надежда твердо была намерена вытолкать меня в Отдел.
Аргументы ее сводились к тому, что надо срочно помочь Фревилю (тут я целиком и полностью с нею согласен), а она, Надежда, и сама не промах и не позволит, чтобы с ней что-нибудь здесь случилось (вот в этом я не был особенно уверен).
Но ключ, похоже, не здесь, а у Фревиля, и придется лететь туда за этим ключом…
Я решил ехать. Все-таки ехать! Хотя на душе у меня было неспокойно.
Диспетчеру я отбил два магических слова: «День профилактики».
Теперь следовало поторопиться. Я позвонил в порт:
— Сто сороковой отправляется по расписанию?
— Минуточку. Сейчас уточню.
Ага, подумал я, вот хорошо-то, что сообразил узнать сначала.
И похвалил себя. В этих полетах всегда так: кто кого. Или ты космофлот, или космофлот тебя.
Я слышал, как дежурная вела длинные переговоры.
Потом она ответила мне:
— По расписанию.
— Вы уверены в этом?
— Я же вам сказала — по расписанию! Вы что, в самом деле?
Любезность была неотъемлемым элементом Лунного космофлота лишь в тот далекий начальный период его существования, самый хвостик которого мне удалось застать в студенческие годы.
Что ж, надо спешить. Мы простились. Боялся я оставлять Надю одну. Я просил ее быть осторожной. Лучше всего, если она продлит свой больничный режим еще на несколько дней.
— Хорошо, хорошо, Юрков.
— Лежи здесь у меня. Запрись. Не выходи никуда. Спи. Выздоравливай.
— А как же план? — засмеялась она.
— Наверстаем. С Фревилем договоримся. Не волнуйся.
— Ладно. Ступай, Юрков. Все будет хорошо.
В здание космопорта я вошел как раз в тот момент, когда по радио объявили:
