— Ха-ха-ха, — развеселился Мастер. — Ты решил пободаться с Сущностью? Это круто, даже для меня. Молодец, мой мальчик, я аплодирую, я восхищён! — и он два раза хлопнул в ладоши.
— Что тут такого? — я немного обиделся. — В каждом человеке есть искра божья.
— Кто бы спорил, — он посмотрел на меня прищурив глаза, — но заявлять, что мы боги, несколько самонадеянно, не так ли? Вот лично я, богом быть не хочу, лучше останусь человеком. Но для тебя всё впереди, можешь стать богом для этого мира, если захочешь. Ты наверняка заметил, что здесь нет Защитника.
— Это мир проклятых, — пробормотал я.
— Знаю, сюда попадают души свершившие что-то при жизни у вас, там, в твоём родном мире. Но только посмотри под другим углом, кто мы есть на самом деле, не проклятые ли?
Отвечать я не стал, продолжал неспешную трапезу и размышлял. Было над чем пораскинуть мозгами. Девушки тоже помалкивали до поры до времени, им досталось не меньше чем мне, а может и побольше. Прервала молчание Ведьма, но обратилась ко мне:
— Ихоссар, скажи как выглядит Сущность?
— Всё зависит от фантазии человека, — вопрос меня несколько озадачил.
— Ну и что увидел ты? — спросила любопытная девушка.
— Не скажу, — улыбнулся я ей.
— Почему? — удивилась она такому ответу.
— Я не хочу навязывать своё мнение по этому вопросу.
— Ихоссар прав, — вступился за меня Ман, — это дело сугубо личное.
Ведьма посмотрела на него приподняв одну бровь, но ничего больше не сказала, мне кажется, что они общаются между собой телепатически.
Закончив с завтраком, я пригласил всех за занавеску, это что-то типа зала заседаний в моём шатре. Расположились на мягких подушках. Ман вытянул ноги и сказал:
— По моей вине сегодня произошёл неординарный случай, — он говорил медленно, с нескрываемой грустью. — Вы все получили воспоминания о своей первой жизни. Через день-другой они померкнут, покроются дымкой веков, но сейчас они очень яркие. Я угадал?
Мы дружно закивали, перебивать Мастера никто не собирался.
— С тобой, Ихо, — Ман посмотрел на меня, назвав местным именем, — достаточно просто. Это твоя первая и единственная жизнь, всё встало на свои места, и пробелы в памяти заполнились. Так и должно быть, так и планировалось Ты есть тот, кто есть. А вот с вами, девчонки, — Неубивающий перевёл взгляд на девушек, — получилась промашка. Вы, да и я тоже, живёте двенадцатые, последние жизни. Мы начали вместе много тысяч лет назад, встали на ПУТЬ, а теперь встретились. Странно, даже непонятно, но так сложилось. Человеку не положено помнить предыдущие жизни, он должен знать лишь настоящее. Конечно, какая-то часть подсознания черпает информацию из генофонда, где хранится кошмарное количество всякого полезного и ненужного, отчего люди иногда вспоминают то, чего с ними никогда не происходило, изредка наяву, но в основном во сне. Это не мешает существовать. А вам, девушки, я случайно вскрыл память, и теперь не знаю, что с этим делать?
— Оставь всё, как есть, — вдруг охрипшим голосом произнесла Ведьма.
— Хорошо, — согласился Ман с лёгкостью, — помните, чёрт с вами, только не употребляйте во вред людям эти знания.
— И как определить его, вред этот? — спросила девушка. — Сам же говорил, что нет абсолютного добра и зла.
— Сориентируетесь сами, по велению сердца и разума.
— Странник, я…, - Марика начала говорить, но Ман перебил её.
— Нет, нет, не называй меня этим именем.
— Почему? — искренне удивилась она.
— Да, объясни, — поддержала подругу Ведьма.
— Это в далёком-предалеком прошлом, — Ман махнул куда-то туда рукой. — Сейчас меня зовут Вася, Василий. Ведьму надо именовать Верой, а Убийца у нас теперь Марика, так? Я ничего не перепутал?
— Да, — подтвердили девушки хором.
— Вот и давайте не будем путаться, если мы тут, то и имена нынешние, а что было там, оставим воспоминаниям.
— Василий, — Марика попробовала имя, как вино пробуют на вкус, — Вася. А почему это, ты, Ихо, зовёшь Васю Маном?
Вопрос был адресован мне, но смотрела она на него.
— Это титул Василия, — объяснил я, — принятое в школах сокращение, полностью это слишком длинно: Мастер Неубивающий.
— Неубивающий? — удивилась Марика. — Это в смысле, что ты, Вася, никого не убиваешь?
— Конечно, — Ман улыбнулся, — мне это не надо.
— Как это на тебя похоже, на прежнего, — пробормотала Марика и спросила: — А если кто-то встанет поперёк горла? Ну, когда совсем невмоготу?
— Сложно представить такое положение, — ответил Ман и улыбнулся Марике. — Если совсем уж припрёт, я изменю сознание клиента, но убивать не стану.
— А почему это ты никому ещё не изменил сознание? — тут же поинтересовалась Вера.
— Недавние события с возвращением памяти тебе, любовь моя, ничего не говорят? — вопросом на вопрос ответил Вася.
— Да, конечно, ты прав, — согласилась Вера. — Воздействовав на одного, ты изменишь ещё кучу народа, так?
— Воистину так! Из-за бесконтрольной силы, которой я имею несчастье обладать, мне приходится быть очень осторожным.
— Но, улучшив мысли людей, ты можешь помочь им стать добрее! — горячо возразила Марика.
— Необязательно, — покачал головой Вася, — и вообще, каждый человек имеет право быть тем, кем считает нужным.
— Основа анархоиндивидуализма, — Вера как-то по-новому посмотрела на него. — Я и не подозревала, что ты симпатизируешь анархистам.
— Неплохая теория, — грустно улыбнулся Вася, — делай всё, что захочешь, только не мешай другим! Остаётся маленький нюанс, на практике это не работает, теория абсолютно неосуществима из-за человеческого фактора, к сожалению…
Нашу мирную беседу прервали, явились мои командиры отрядов, наступало время выдвижения войск. Слух о моих необычных гостях разнёсся по всему лагерю, всем захотелось на них взглянуть, хоть одним глазком, вот народ и попёр, под любым предлогом в палатку своего императора. Первыми ласточками, как я уже сказал, стали отцы-командиры.
— Мой император, — произнёс один из них, — мы ждём Ваших приказов!
— Пора выступать в поход, — добавил другой.
— Нет, нет и нет, — Вася поднялся с подушки. — Мне нужно хотя бы сутки побыть на одном месте. Армия остаётся здесь, иначе ничего не выйдет.
— Мой император! — воскликнул недавно назначенный командир отряда лучников, молодой парнишка Винтер. — Этому человеку позволено здесь командовать?
— Этому человеку позволено здесь ВС<! — рявкнул я и для убедительности добавил: — Если он прикажет вам вырвать себе сердце и съесть, то вы не имеете права умереть, пока не дожуёте последний кусок!
