берегу, в камень. Майя проскользнула мимо каменных истуканов без помех. Только дотронулась голыми ступнями воды, тотчас превратились ее ноги в русалочий хвост, а тело покрылось перламутровой чешуей.
– Ба, и что? Неужели никто не смог их расколдовать обратно? – спросила Эвелин.
– Нет, не смогли. – Поднялась бабушка с травы. – Утром люди увидели только камни, а заклятие тогда снимать еще не умели, да и друзей среди местных существ еще не приобрели. – Бабушка дотронулась до ближайшего камня. – Стоят они теперь, в землю вросли за много лет, а теплые потому, что были когда-то людьми. – Бабушка задумчиво посмотрела на озеро. – Ты знаешь, Эви, существует предсказание, что когда в нашем мире появится могущественная ведьма, равная по силе Флоросцилле, она сможет вернуть камень в плоть. А пока…
– Жаль… И русалку жаль, и Ахрэма жаль, и всех всех жаль. – Эвелин притронулась к теплому камню. Она не могла понять, почему в груди появился горячий комок, от которого шло непонятное волнение. Вряд ли Эвелин могла стать той самой могущественной ведьмой.
– С тех пор мы с русалками стараемся дружить. Кстати, ты плавать умеешь? – Взяла бабушка в руки метлу.
– Нет. Я воды боюсь. – Эвелин вздохнула.
– Вот дружить с водой вас на занятиях научат. Цветочные ведьмы не должны бояться воды. – Бабушка оседлала метлу и кивнула Эвелин, предлагая сесть впереди. – Ну что? Полетели домой?
– Домой. – Умостилась на метле Эвелин.
Солнце пустило по водной глади последние красные стрелы и провалилось за горы. Синий сумрак окутал низину, и чернильные пятна выплывали из-под скал, собираясь захватить долину и протягивая щупальца вслед двум удаляющимся фигурам.
Они летели низко над землей. От счастья у Эвелин кружилась голова, встречный ветер лохматил волосы и нежно обдувал лицо.
Хотелось обнять весь мир.
Эвелин вдруг запела: «Ничего на свете лучше не-э-ту, чем бродить друзьям по белу све-э-ту, тем, кто дружен не страшны тревоги нам любые дороги доро-о-ги, нам любые дороги доро-о-ги. Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…». Ее счастливый смех далеко разносился звонким горным эхом в долине.
На следующий день, вернувшись из школы, Эвелин не застала дома бабушку. Записка, косо прилепленная на двери шкафчика сообщала: «Эвелин, я улетела по важным делам. Вернусь не скоро. Обед (крапивный суп) на плите, сметана и вареное яйцо в погребке».
«Ну, уж, нет, суп мы будем есть вместе. Что тут у нас на столе?» – Эвелин заглянула под салфетку. Там спрятался цветочный пирог. От его запаха у Эвелин потекли слюнки. Она принесла молоко. Перекусила и собралась пойти в свою комнату, когда услышала тихий смех за дверью в кладовку.
«Кто это может быть?» – насторожилась Эвелин. Она оглянулась на входную дверь. – «Может быть кто-то пришел, и просто послышалось?» Но тут снова за дверью засмеялись. Причем на несколько голосов. Эвелин прислушалась.
– Тоже мне поэтесса выискалась, – ворчливо заметил хрипловатый голос.
– Да ладно тебе, пусть сочиняет, это же здорово, что она в таком возрасте еще в своем уме и здравии, – не согласился старушечий бесцветный.
– Да ей никто и не запрещает, – снова отозвался хрипловатый, – только пусть вслух это не читает, это же совсем не мой любимый Мушкин и ни разу не Цветкова.
– Кроме твоих знакомых Мушкиных и Цветковых в мире есть еще много интересных поэтов и писателей, и многие из них достойны быть услышанными, – вступил в спор раздраженный рокочущий. – Откуда ты знаешь? Может ее стихи станут самыми популярными, и ты еще будешь гордиться, что когда-то стояла с ней в одном углу?
– Ах, ну вы скажете! Хотя благодарю, мне ваши слова бальзам на душу. Не изволите ли послушать… мне недавно тут пришло… – рассыпался мелодичными звуками еще один голос.
– С превеликим удовольствием, – пророкотали ему в ответ.
И в исполнении мелодичного голоса Эвелин услышала:
– Собиралась я веточка к веточке по лесам, возле Лысой горы, чтоб служила я умненькой ведьмочке в виде прочной, надежной метлы. Резво ввысь поднимала хозяюшку. По утрам прочь сметала туман, что летала проведывать бабушку и для зелий искала дурман. Заводила знакомства полезные, среди метел даже щетка была Маргариты, явленье помпезное, что пред балом к реке принесла. Кроме прочего, всякого, разного, я метель превращала в пургу. Нет плохого в делах и проказного, – в волшебстве очень много могу. Стала девочка взрослою ведьмою. Повзрослела сквозь годы и я. Может, в будущем стану легендою, в мемуарах про жизнь говоря.
– Браво, браво, – Эвелин послышалось, будто заскрипели от ветра ветки. – Стихи прекрасны, впрочем, как всегда, – пророкотал басовитый поклонник.
У Эвелин не осталось сомнений. Она слышала болтовню метелок.
Как интересно! Каким даром ее наградили? Слышать цветы, а теперь и метлы?
Она подошла к двери, приложила руку и почувствовала покалывание в ладонь. Знак над дверью засветился, и та открылась.
В кладовке было светло. Голоса сразу стихли, но Эвелин уже знала, что все внимание обращено на нее.
Она прошлась по кладовке, остановилась в углу, где стояли мамины метлы.
Как же ей не терпелось, как же хотелось летать! Эвелин не могла дождаться, когда ей разрешат это сделать. Сомнения терзали, но желание оказалось сильнее запретов, и она решилась. Осмотрела весь “парк” и растерялась. Какую метелку выбрать для запретного полета?
Наконец взяла мамину детскую и вышла во двор.
«Я только попробую и тут же поставлю на место», – успокаивала она себя. На крыльце на коврике спали обе шишеры. Они лениво, не поднимая голов, посмотрели на Эвелин и продолжили дремать дальше.
Эвелин, усевшись на метлу, тихо скомандовала:
– Лети.
Но ничего не случилось. Она потрясла метелку и снова уже громче потребовала:
– Я знаю, что ты слышишь, лети, тебе говорят.
– Лети… Пожалуйста, – добавила волшебное слово Эвелин. И снова ничего не произошло. Уговоры и просьбы не действовали. Эвелин спустилась с крыльца и, оседлав держак, проскакала по дорожке к калитке и обратно, пытаясь поймать встречный ветер.
Что там Михась рассказывал про левитацию? В той книжке про маленького мага, кажется, тоже что-то было про полеты. Как заставить летать метлу? От досады Эвелин начала злиться.
– Ну что ж, раз так, то я уговорю бабушку немного почистить кладовку, давно пора некоторых на костер отправить.
Эвелин показалось, как кто-то рядом фыркнул.
– Фенечка? – позвала она шишерку.
Обаживотных по-прежнему спали, уткнув носы в пушистые хвосты и, прикрыв глаза ушами-лопухами, не обращали внимания на голос Эвелин.
«Интересно, а магическим словам ее совсем не учили? Или хотя бы подумать о полете?» – не показалось, Эвелин точно была уверена, что услышала недовольный шепот.
Она представила себе, что летит на метле, но
