Впрочем, меня интересовали более важные вещи.
Например, кто предупредил Лесли о готовящейся против фирмы “Счет” акции? И только ли Джой была им перекуплена?
Закурив, я попытался во всех подробностях восстановить одну весьма интересную беседу с чтецом, состоявшуюся дней пять назад, когда шеф приказал Ленделу ввести меня в курс дела.
“Мои предположения, — сказал тогда Лендел, — могут оказаться несостоятельными. Однако в любой информации, Эл, всегда есть кусочек истины… Так вот, ты знаешь, что именно человек и только человек умеет успешно решать самые разные задачи по классификации и распознаванию объектов, явлений и ситуаций. Это причина того, почему промышленные фирмы так старательно ищут все более и более эффективные способы использования человека в качестве элементов самых сложных автоматических систем. Заменить человека специализированным распознающим аппаратом пока невозможно. Только человек обладает центральной нервной системой, осуществляющей отбор и переработку информации. Только человек умеет предвидеть, то есть чисто интуитивно найти правильный путь к решению внезапно возникающих проблем. У машин, Эл, даже у самых умных машин, таких способностей нет. И еще… Число принятых человеком решений, как правило, всегда конечно, сколь бы ни были бесконечны состояния внешних сред. Например, машинистка, какие бы варианты одного и того же звука ей не предлагали, всегда будет ударять по одной строго определенной клавише. Машина же, повторяю, выбирать не умеет. Точнее — не умела… Потому что с появлением компьютера, созданного Экспертом, положение резко изменилось. Эта машина, Эл, способна давать именно ограниченное, максимально близкое к правильным, число решений при любом множестве изменений характеристик внешних сред. То есть мы получили систему. Систему человек — машина. Единую, цельную, в которой равное значение играет как тот, так и другой элемент…”
Вспоминая слова Лендела, я прозревал.
Что ж… Лендела, действительно, не стояло выведать из игры… По крайней мере беседа с ним была мне теперь просто необходима.
Но когда, пообедав, я постучал в соседнюю дверь, мне не ответили.
Лендела не было.
И телефон его был отключен.
Три дня, в течение которых я был предоставлен самому себе, прошли томительно, как в пустыне. Ни шагов, ни слов не раздавалось в пустом коридоре, только хриплый смех Реда время от времени нарушал тишину.
А потом все изменилось. Пришел Лесли.
Держался он прямо — истинный победитель! Но в его холодных глазах я даже не увидел, а просто почувствовал тень тщательно скрываемой им растерянности.
— Ну, — спросил Лесли. — Ты что-нибудь решил?
Я покачал головой:
— Мне мешает пример Лендела.
— Выражайся яснее, Миллер.
— Лендел пришел к нам, в Консультацию, но… его карьера не оказалась удачной. Если я приду и вам, думаете, шеф оставит меня без присмотра? Боюсь, рано или поздно я очнусь в багажнике другой машины.
— Нет! — твердо и, как мне показалось, с вызовом ответил Лесли. — Дни Консультации сочтены, она слишком активно начала вмешиваться в чужие дела, твой шеф переоценил свои силы. Что же касается Лендела, ты прав… он не сделал карьеры. Но ведь Лендел не профессионал. Такие, как он., и Консультации, и нашей фирме нужны временно… Ты же, Миллер! — Голос Лесли окреп. — Ты, Миллер, профессионал! От таких, как ты, всегда зависит многое. В фирме “Счет” ты будешь на месте. Скажу тебе больше, ты уже сейчас можешь приступить к делу!
— Вот как?
— Да! — твердо сказал Лесли. — Несколько часов назад Лендел убил своего опекуна.” Вероятно, у него с головой не в порядке. Он ворвался в технический отдел и завладел хранившимся там оружием нашей охраны. Больше того, Лендел захватил трех заложников и угрожает убить их, если мы не предоставим ему возможность уйти.
— Ну, Лендел! — удивился я. — Я не предполагал такого темперамента!
— Не буду скрывать, — мрачно улыбнулся Лесли, — заложники и сам Лендел для нас не проблема. Все трупы я спокойно могу списать на Лендела. Но мне не хочется шума. И, кроме того, Лендел мне нужен живой! Ты правильно понял, Миллер, мы договорились с твоим шефом об обмене. Он — Эксперта, мы — Лендела или… тебя. Видишь, я откровенен. Решай.
Я задумался:
— Что вы уже предпринимали?
— Пытались пустить газ в отдел, где заперся Лендел. Но этот сумасшедший заставил заложников сунуть шеи в петли ими же самими сооруженной виселицы. При газовой атаке они погибнут прежде, чем мы пристрелим Лендела… Понимаешь, что тебе предстоит?
— Это будет нелегко, — сказал я.
Лесли недоуменно поднял на меня глаза:
— А разве у фармацевтов тебе было легче?
Мы прошли весь коридор, очень длинный, изгибающийся под неожиданными углами. Судя по всему, здание, в котором меня держали, было огромным, прекрасно изолированным от остального мира. Поразительно пустые коридоры, хотя где-то рядом явно работали люди… Фирма “Счет” умела хранить тайны.
Остановились мы метрах в десяти от дверей отдела, в котором закрылся Лендел. Несколько молодых людей в штатском (это понятно: никакой полиции! мы, “Счет”, решаем свои проблемы сами!), стояли, прислонившись к стене, держа руки в карманах удобных коротких курток.
Лесли шепнул:
— Действуй!
Остановившись на шаг в стороне от двери, я крикнул:
— Лендел, не стреляй! Это я — Миллер!
Даже по голосу я почувствовал, как измотан чтец. Нервно и суетливо он завопил:
— Хочешь ко мне? Это дело! Я впущу тебя. Они правы — крыс следует держать вместе! Но пусть за тобой никто не идет! Я убью всех!
— Они хотят, Лендел, чтобы я был с тобой!
— Правильно! — дребезжаще рассмеялся Лендел. — Они знают, что у меня в руках армейский автомат. Входи, Миллер! Входи! Но один!
— Будь осторожен! — крикнул я. — Я иду один!
И втиснулся в приоткрытую дверь.
Комната была почти пуста, только в дальнем ее углу возвышалась построенная Ленделом баррикада — перевернутые столы и стулья, разбитые кульманы, чертежные доски. В одном из специально оставленных “окон” я увидел ствол направленного на меня автомата и бледное лицо Лендела.
Заложники — трое — стояли в нескольких метрах от двери. Руки в запястьях им стягивал нейлоновый шнур, и такой же тянулся к шее каждого от вентиляционной трубы. Если бы не блеск страха в глазах, можно было подумать — нелепые игры!
“Странный путь привел меня в эту комнату”, — подумал я.
