— В чем дело, Мора?
— Ничего особенного, на самом деле. Я просто подумала, что из всех ты, похоже, самый здравомыслящий.
— Так и есть. Не важно в чем, но я лучший в мире.
— Если ты самый разумный в группе, то я уже боюсь за наше будущее, — тихо вздохнула Мора.
— Почему вы верите в то, что Фреми — седьмая?
— У меня нет доказательств. Просто предчувствие, впечатление, что она на меня произвела.
— Разве не прошло всего полдня?
— Не важно, впечатление было и останется.
— Это размытая причина. Я решил, что поверю ей, с того момента, как встретил.
Мора выглядела так, словно столкнулась со стеной непонимания.
— Ты еще слишком молод… И эта юность не всегда видит, что опасно.
— Спасибо за совет, но я свою точку зрения не изменю.
— Мне все это не нравится. В этот раз собрались очень юные герои. Можно даже сказать, что Чамо и Голдоф еще дети. Я думаю, не могла ли Богиня Судьбы ошибиться в своем решении.
В этом был смысл. Адлету и Нашетании было по восемнадцать. И хотя возраст Фреми и Ханса был неизвестен, они вряд ли были намного старше него.
— Сила ведь не только в опыте. У молодежи сила в юности.
— Это так, но…
— Вам станет легче, если вы тоже будете так думать. Пессимизм не дает нам сделать тебе вещи, на которые мы способны.
— Знаю. Но, видимо, возможность так думать — одна из привилегий молодых, — улыбнулась Мора. Но если подумать о возрастных стандартах, то и Мора тоже была молодой. Хотя она разговаривала так, что казалась намного старше, Адлет не представлял, сколько ей действительно лет.
— Даже не задумывайся о возрасте женщины, дурак.
Ее колкость заставила Адлета смущенно улыбнуться.
Нашетания встала на ноги. Ее лицу вернулся румянец, а Адлет видел, что в ее глазах горит желание сражаться.
— Мне уже лучше. Простите, что доставила неудобства.
Семеро, что разбрелись по комнате, снова собрались у алтаря. После этого Голдоф снова приступил к охране Фреми.
— Давайте посмотрим снаружи. Нужно догнать того, кто активировал барьер. Но сначала нужно найти зацепки. Адлет расскажет нам, как можно подробнее, что происходило, когда барьер появился.
Мора уговорила всех выйти из храма, и, когда Адлет отправился за ними, Нашетания схватила его за руку.
— Что-то случилось, Нашетания?
— Эмм, прошу, не думай, что я такая слабая. Я просто немного потрясена происходящим.
— Понимаю. Тебе бы все шуточки рассказывать, а в моменты слабости у тебя опыта мало.
Нашетания сжала руку в кулак и показала его Адлету.
— Сделаю все, что смогу.
— Шутки шутить будешь?
— Нет, помогу убрать барьер и отыскать седьмого.
Семеро вышли из храма, и, стоя перед ним, Адлет рассказал всем, что случилось, как он это помнил. Сначала он сказал о Кьема-оборотне, что лежал у столба, как она упросила его войти в храм, притворяясь женщиной, и как она приняла истинный облик и сбежала.
— Тот Кьема что-то знал. Если бы поймать его и заставить признаться… — сказал Голдоф.
Но после его слов лицо Чамо выказало признаки смущения.
— Простите, Чамо убила его. Он летел туда, где стояла Чамо.
— Как все совпало… — Голдоф был в шоке.
— Даже если бы мы его поймали, вытянуть из него информацию мы бы не смогли, — сказала Мора, выступив в защиту Чамо. — Кьема очень преданные. Если им приказано не говорить, они не будут говорить ничего, даже если их убьют.
Адлет продолжил рассказ, описывая закрытую дверь, которую пришлось взорвать.
— Странно. Она была закрыта? Разве от нее не должно быть ключа?
Чамо склонила голову, а Мора вытащила ключ из груди.
— Он у меня. Даже рядовой Роуэн не думал, что такое может случиться.
Адлет продолжил рассказ, остановившись на описании двух солдатов в броне, что атаковали его, когда дверь взорвалась. Это было самым странным. Адлет атаковал их, но они не были похожи на подчиненных Кьема.
— Эта броня? — Нашетания подняла лежавшую на земле броню и заглянула внутрь. Там никого не было, доспехи были пустыми. — Внутри этих доспехов священные письмена. Они сложные для меня.
— Эти стражи сделаны Святой Печатей. Они нападут на всех, кто откроет дверь неправильным образом, — объяснила Мора.
— Оу, ужасно надежная защита.
— Король Железных Островов сделал этот барьер очень хорошо спрятанным. Чтобы предотвратить неправильное использование барьера, он запретил вход людям и Кьема.
— Но теперь он используется неправильно.
Вместо того, чтобы продолжать путь, они застряли в лесу из-за барьера. И теперь Адлет хотел понять, кто виноват в происходящем.
Он уже собирался продолжать, когда заметил, что Ханс странно выглядывает из-за брони. Ханс осторожно приблизился к разрушенной двери. Его лицо было серьезным, но до того, как Адлет спросил у него, чем тот занят, Мора попросила его продолжить:
— И что потом?
— О, когда я открыл дверь, барьер уже появился. Думаю, туман начал расти сразу, как только дверь взорвалась. А когда я вошел, меч уже был в пьедестале.
— …Так барьер активировали перед тем, как ты открыл дверь.
— И я не видел в храме чей-то фигуры или тени. Честно, я сам не верю.
Слушая это, Мора скрестила руки на груди.
— Не похоже, что на такое способен человек. Без сомнений, здесь замешана Святая.
— Святая?.. Зачем Святым сотрудничать с Маджином?
— Они могут быть захвачены. Такое часто делают Кьема.
Адлет взглянул на Мору.
— Раз ты глава всех храмов, может, ты знаешь, что за Святая на такое способна?
— …Иллюзий? Нет, невозможно. Нет способа уйти из этого места, не показавшись хотя бы раз… Никто так сразу и не приходит на ум.
— Нья, Адлет! — внезапно прокричал Ханс. — У тебя ведь нет проблем с памятью?
— Не думаю… А что случилось?
— Ясно. Я спрошу еще раз. С твоей памятью все в порядке, да?
Адлет растерялся.
— Если ты еще хочешь исправить свое положение, сейчас самое время. После этого момента, даже если ты скажешь, что соврал, ничего уже не исправить.
— Ага. Так в чем дело?
— Когда ты вошел в храм, меч был в пьедестале. Ты не ошибаешься?
— Все верно.
— Спрошу в последний раз. Ты не ошибаешься?
— А ты настойчивый. Я уже сказал, что не ошибаюсь, как я думаю. Почему ты мне не веришь?
В этот момент Ханс тихо положил ладонь на рукоять меча. Собирались ли он его вытащить, Адлет не знал, но руку положил.
— …Я наемный убийца. Так что я специалист в том, чтобы проникнуть и сбежать из зданий, нья.
— О. Это верно, — сказала Мора.
— Для таких людей, как я, самый страшный человек — Святая Печатей. Когда дело касается этой Святой, она делает повсюду странные двери. Замки на таких дверях нельзя открыть, человек не может выйти, если дверь закрыта, а если дверь открыть, то появятся железные решетки. Я много раз попадал в передряги из-за нее. Так что я достаточно знаю о дверях этой Святой.
