Я побежала вниз.
— Подожди! — настиг меня отчаянный шёпот Айзы.
Но я не могла ждать. Ведь до полуночи оставалось совсем чуть-чуть.
Дул очень сильный ветер. Двор шумел, словно в нём росли невидимые деревья — больше одного. Извивались язычки пламени в чаше, испещрённой запретным алфавитом. Светильник в моей руке раскачивался в такт бегу, бросая на старые разбитые камни бледных солнечных зайчиков. Вот она, нужная башня — тёмная, с одиноким тусклым окошком на третьем этаже… и с белым свечением в трёх других, под самой крышей. О нём Айза не говорила, значит, оно появилось только что. Кажется, что башня рядом, идти всего ничего. Но расстояния здесь обманчивы: территория Библиотечного Дворца ещё больше, чем можно вообразить. Пока добегу, пока поднимусь, пройдёт ещё минут пять как минимум…
— Стой, погоди!
— Не ходи за мной!! — рыкнула я, резко обернувшись.
Дура. Она мне всё погубит. Я и так не догадалась нарисовать маскирующий символ. Он, правда, он у меня получается довольно слабеньким, ненадёжным, но добежать до нужной башни хватило бы. А теперь ещё эти Айзины вопли.
Она остановилась в нерешительности. Силуэт, слегка подсвеченный костром в чаше. На белой рубашке, коже и распущенных светлых волосах извиваются рыжие отсветы. Босые ноги слегка переступают на месте — ещё бы, камень холодный, успел остыть после захода солнца.
У меня не было времени задуматься, будет ли достаточно моей просьбы, чтобы Айза остановилась. Я побежала дальше.
Входная дверь была заперта. Я знала специальный символ как раз для таких случаев, но не собиралась им пользоваться. В ведомости Гартока имелось множество любопытных предметов, и среди них был, помимо всего прочего, очень хороший детектор, состоящий из двух частей. Если положить один кружок у двери, а другой взять с собой, то никто не сможет проникнуть в здание незамеченным, даже маг. Через дверь. Но ведь есть ещё и окна.
Я прошлась вдоль стены и довольно быстро обнаружила приоткрытое окошко на втором этаже.
Люблю левитировать. Но не когда так темно и нервно. И ещё ветер этот, и огонь из чаши как большой оранжевый глаз смотрит… Я решила не оборачиваться. Пускай смотрит. «Туда нельзя», — сказал мне Айза, забыв о том, что когда я становлюсь действующим магом и занимаюсь расследованием, мне можно гораздо больше, чем всем. Даже в Библиотечном Дворце…
Неожиданно её ладонь схватила мою.
— Я с тобой, — сказала Айза. — Ты ведь собираешься летать? Я никогда не летала. Пожалуйста.
В её глубоком голосе впервые за всё время появились умоляющие нотки. Я была уверена, что Айза всю жизнь была послушной девочкой, но… но, наверное, всегда хотела полетать.
Только увы, здесь был не парк аттракционов.
— Не мешай мне, — процедила я.
— Я не буду тебе мешать. Честное слово. Я буду тихо-тихо…
Время стремительно ускользало, я чувствовала, что могу не успеть, не догнать что-то…
Ладно, пустынные твари с ней.
— Держи фонарь. И ни звука.
Я отдала светильник, начертила свободной рукой символ, и мы воспарили над землёй. Слышно было, как Айза резко втянула воздух, но промолчала. Молодец. Знакомый, почти забытый рывок под ложечкой, упоительная невесомость и лёгкое онемение конечностей…
Здесь. Я начертила в воздухе ещё один символ, и мы застыли возле приоткрытого окна.
— Подтолкни меня немножко, — шепнула я. — Я залезу.
— Видишь, а говорила, мешать буду…
— Делай, не трепись!
Оказавшись на подоконнике, и обнаружив, что в комнате никого нет, я хотела было спустить Айзу вниз, но та уже уцепилась рукой за неоткрытую створку.
— Ты уже полетала, — сердито напомнила я.
— Страшно, — честно призналась Айза.
— Не бойся, я тебя медленно спущу…
Но стоило мне это сказать, как я увидела человека, который пересекал двор по направлению к башне. К счастью, он не поднимал головы, иначе непременно заметил бы нас, или, по крайней мере, стоявший на подоконнике светильник.
Я узнала его даже сверху и в темноте — по фигуре и характерной походке, свойственной очень уверенным людям. Это был Легест Тонг-Эмай. Мы с Айзой затаили дыхание. Было слышно, как старший хранитель гремит ключами. Потом скрипнула и негромко хлопнула входная дверь. Мы отмерли, и я помогла Айзе вскарабкаться на подоконник. Спускать её сейчас было нельзя — никто не знал, когда Тонг-Эмай пойдёт обратно, и насколько повредит моим планам его несвоевременная встреча с Айзой.
— Творец, если он увидит меня здесь… — в отчаянии прошептала Айза.
— Ты сама напросилась.
— Но я же не знала…
— Не знала, что могут быть последствия? Они есть у каждого поступка, к твоему сведению. Особенно у того, который идёт вразрез с правилами. Так что смирись и не мешай, как и собиралась.
Мы оказались в большой тёмной комнате, где стояло пять кроватей под балдахинами. Все они были пусты, но комната не выглядела нежилой: луч от лампы в моей руке поочерёдно отбирал у темноты и вновь возвращал в неё стопки книг, сваленные в груды свитки на одном длинном столе, чернильницы и перья, чашки, домашние туфли у двери… Пятеро человек — девушек, судя по увиденным мною вещам — должны были спать здесь, но куда-то ушли. Все вместе. А окно оставили, чтобы комнату проветрить.
Темнота была и за пределами комнаты. Я никогда не пугалась темноты, даже в детстве — а сейчас почему-то стало жутко. Словно необъятное чёрное чудовище с подвижным тугим телом развалилось за дверью и ждёт… Я шагнула вперёд и двинулась в сторону лестницы, крепко держа перед собой фонарь.
Эта башня была устроена так же, как и предыдущие. Огороженные квадраты этажей, квадратная же дыра посередине — сейчас чёрная, как жерло печной трубы, где очень давно не разжигали огня. И лестницы с бесшумными ступеньками. Наверное, их специально сделали такими. В здании, где не скрипят половицы, гораздо легче охранять тайны: никто не должен слышать шагов того, кто несёт эту тайну с этажа на этаж.
Но моих шагов тоже никто не слышал. И шагов Айзы. Впрочем, я даже не проверяла, идёт ли девчонка следом — она не интересовала меня совершенно. Я поднималась, не касаясь перилл, и робкий огонь моей лампы плыл во всеобъемлющей тьме бледно-жёлтым светляком… Здесь я уже не опасалась детекторов и открыла бы дверь с помощью символа, но та, к моему удивлению, и так оказалась не заперта.
Я очутилась в полумраке небольшого коридора. Впереди, в нескольких шагах, маячили огоньки свечей. Там же хриплый мужской голос что-то бубнил на одной ноте. Слов я не могла разобрать, но догадывалась, что и не хотела бы. Пахло пылью и чем-то затхлым. Пятно света тонуло в висевших вдоль стен коридора гардин, плясало в тяжёлых складках ткани — моя рука, державшая лампу, дрожала. В конце концов я рассердилась на себя и потушила фитиль. Рано пока высовываться. Сперва посмотрим.
Но сколько бы я не храбрилась, с каждым шагом мне становилось всё хуже. Это ощущение преследовало меня давно, но только здесь я, наконец, поняла его природу. Оно было знакомо мне с детства, и особенно часто посещало в Морлио: это было знание о том, что совсем рядом находится пустынная тварь. Возможно, мыслящая, способная потерять страх, вцепиться в горло… Способная восстать против человека и одолеть его, как и тысячи других.
Коридор закончился, и я оказалась на пороге небольшого круглого помещения неизвестных размеров — стены его тонули в полутьме. В центре было гораздо светлее — там на длинном столе стояли такие же переносные лампы, как и та, что я держала в руках, а ещё какой-то светящийся куб величиной с локоть. На этом же столе лежала раскрытая книга, над которой склонился человек в мантии с капюшоном. Рядом застыла полненькая темноволосая девушка в длинном бесформенном платье из тёмно-серого полотна. Ещё три девушки, в таких же платьях, топтались поодаль, понурившиеся и какие-то жалкие. Одна из них беззвучно плакала, прижав ладонь ко рту. Здесь же находились ещё четыре фигуры в мантиях, среди которых я узнала и Тонг-Эмая, и, к моему удивлению — Каус. Вид у последнего был ошарашенный — парень стоял белый, с выпученными глазами, словно увидел что-то, чему не в силах был поверить. Он был в белой рубашке и жилете — сюртук, очевидно, снял и оставил в кабинете старшего хранителя — от чего казался ещё более худым, особенно в таком освещении.
