– То есть выявлять основную идею?
– Вот именно. Но подчеркиваю, не чувственную, как это всегда происходит с наркотиками, а интеллектуальную.
– Хочешь сказать, что в тот вечер доминантой Анри была эта вот мелкая мыслишка о возможном выигрыше у ривертаунцев?
– Почему мелкая? – удивился Реви. – Одних тянет к обобщениям, других к анализу, еще кого-то – к прогнозу. Прогноз, кстати, является в некотором смысле производным от первого и второго. Правильный прогноз, Рон, даже совсем уж мелких событий – вещь чрезвычайно трудная.
– Я читал об этом.
– У доктора Гренвилла?
– Разумеется.
– У него сложная терминология.
– Черт с ней, с терминологией. Что ты еще узнал о работах Фроста?
– Ничего достоверного… Так… Но и это позволяет мне думать о нем с уважением.
– Кто еще знал о его работах?
– Дэйв, конечно… Не мог не знать… Анри… В последнее время они были неразлучны. Готов допустить, что в курсе была Инга… Это ее странное превращение в старуху… Ей нынче сто лет. Она неспособна выражать простые мысли… Что-то там не так, Рон. Они не случайно держались вместе. Подпольная лаборатория, химический концерт, гебдомада, смерть Дэйва… Согласись, в последние годы они здорово отдалились от нас.
– Не только они.
– Но никто не получил таких плохих результатов. Даже Сидней Маури. Криогенный гроб оставляет ему какие-то шансы.
– Есть и другие новости… – Куртис выложил на стол письмо, полученное от Камилла.
– Нисколько не удивлен, – покачал головой Реви. – Камилл попал под пресс. Уверен, что все это звенья одной цепи.
– Что ты имеешь в виду?
– Слушай…
Реви наклонился через стол.
– Примерно через полгода после гибели Дэйва ко мне чисто конфиденциально обратился сотрудник одной известной промышленной фирмы. Самое жалкое зрелище, Рон. Почти не человек. Обломки человека. Оказывается, по предложению лиц, которых он не захотел назвать, этот человек принимал участие в закрытом эксперименте, сулившем весьма недурные дивиденды для организаторов. Ты удивишься, но речь шла о составлении регулярных экономических прогнозов при помощи, скажем так, «интеллектуального» допинга. Так сказать, точное прогнозирование будущего. И результаты этих прогнозов, Рон, оказались ошеломляющими! В течение весьма короткого времени мой пациент, принимая предложенный ему препарат, успешно решил ряд невероятно сложных задач.
– А в награду?
– В награду – нервный срыв, депрессия, провалы в памяти. И знаешь… – Реви опустил глаза. – По времени эти эксперименты абсолютно совпадают с известными событиями последних месяцев жизни Дэйва Килби…
– …и Фроста?
– Если бы только.
– Продолжай.
– Еще и Инга…
– Я подозревал.
– А я не решался.
– Почему ты хотя бы сейчас не заберешь ее к себе?
– Сперва этому противился Сидней Маури. Я не смог его переубедить. Потом этого не захотел Килби…
– …а потом Лаваль?
– Точно.
– А твой пациент? Где его можно найти?
– Думаю, на Северном кладбище. Не думаю, что он будет тебе интересен в этом качестве. Ты вообще-то знаешь бэрдоккскую статистику по наркоманам?
– Весьма благополучное местечко.
– Ну да, официально. Если верить властям.
– А если не верить?
– Ты еще не понял?
Куртис покачал головой.
– Думаю, у нас есть шанс взглянуть на все изнутри.
– Воскресишь моего бывшего пациента? – удивился Реви.
– О, нет. Хочешь сюрприз, Донни?
– Ну?
– Фрост вышел из Куинсвилла.
– Ты видел его? Он в Бэрдокке?
– Он прислал записку. Тот! Только он так подписывается.
– Но послушай, – глаза Дона Реви сузились. – Если он не пришел к тебе, значит, он направится в клинку Джинтано. Он явно слышал про смерть Анри и отправится к живым. За ним устроят охоту!
– Если охотники не плод нашего воображения.
Дон Реви вскочил:
– Где ты оставил машину?
Встреча в салоне «Кентавр» окрылила инспектора.
Человек, в существование которого отказывался верить даже шеф Бюро, оказывается все это время жил в Бэрдокке.
Доктор Макклиф.
О, на этот раз я подцепил крупную рыбу!
Смотри, смотри, чтобы рыба не сорвалась с крючка, сказал себе Янг. Или чтобы тебя самого не утащила под воду.
Он ликовал.
Разговор, услышанный им три года назад на разгромленной полицейскими вилле все-таки не был плодом его больного воображения, на чем так настаивал капитан Палмер. Через этого доктора можно выйти на Блика. Янг ни на секунду не мог поверить, что загадочный Блик это всего лишь незаметный сотрудник фирмы.
Погруженный в мысли он чуть не прозевал очередную удачу.
Однако удача сама окликнула его с внешней стороны бульвара.
С удивлением и с удовольствием Янг узнал в улыбающейся высокой женщине дежурного администратора салона «Кентавр» – Еву Чижевски. Он тут же распахнул дверцу машины:
– Сегодня мне, кажется, везет.
– Мне тоже, – Ева Чижевски улыбнулась. Глаза ее смеялись. Блондинки не бывают непривлекательными. – Я здорово опаздываю, а у меня строгая массажистка.
– А ваш салон не предоставляет таких услуг?
– Настоящий массаж это не просто массаж, – улыбнулась Ева Чижевски. Она была полна женских тайн. – Настоящий массаж – это искусство. А мадам Жанэ моя близкая приятельница.
– Это правильно.
Янгу все нравилось в подтянутой блондинке. Тем более, что слова ее не отставали от ее же собственных жестов. – Сколько вы пробудете у массажистки? Час? Два?
– Не менее двух.
– Может, мы пообедаем вместе?
– А почему нет? Если вы плохо ориентируетесь в Бэрдокке, помогу вам попасть в «Зодиак».
В «Зодиаке» они просидели долго.
Янг с удовольствием слушал блондинку.
Бэрдоккские гении… Бэрдоккские чудеса… Бэрдоккские перспективы…
Ева Чижевски оказалась патриоткой, ничуть не меньшей патриоткой, чем несчастный рыжий таксист. Но Янг и не рассчитывал на другое.
– Вы и родились в Бэрдокке?
– О нет, я из штата монументов. Бывали в Балтиморе? Там кругом исторические памятники. Меня от них тошнит, – доверительно призналась Ева. – А в Бэрдокк меня пригласил дядя. Он лечащий врач клиники Джинтано. Он устроил меня к доктору Макклифу.
– Удачное знакомство для начинающего специалиста.
– Мне повезло. Это верно. – Ева Чижевски облизнула губы. – Но с доктором Макклифом нелегко работать.
– Придирчив?
– Придирчив и пунктуален.
– На мой взгляд, не самая худшая черта.
– Может быть. Но не на взгляд девушки, начинающей жизнь.
Ева Чижевски нисколько не походила на девушку, начинающую жизнь, но инспектор с удовольствием ей верил. Странные мысли она в нем вызывала. Вытащить ее из-за стола и…
