Заблудшие души. Старое поместье - Олег Михеев

Осмотрел внимательно комнату, поднял небольшой коврик, упавший с крышки сундука, стоящего в углу. Положил его сверху.

— Всё внутри останется как есть, а дверь запрём — пояснил он, — не хочу, чтобы сюда кто-нибудь проник. Если уж мы сожгли его кости, не оставив ни креста, ни надгробия, пусть домик останется памятником моему верному слуге.

— Полагаю, профессору это не понравится, — задумчиво произнес священник, — возможно, стоит осмотреть вещи садовника, вдруг среди них найдется то, что имеет отношение к призраку.

— А мне плевать! Чёрт бы побрал вашего профессора! — выругался Карпентер, — он всё только усугубил. С момента его приезда дела пошли ещё хуже.

— Но он избавил вас от Зверя.

— Вместо него натравив на особняк эту призрачную бабищу, — резонно заметил Карпентер. — По правде говоря, я не виню его: вся эта дьявольщина началось задолго до его приезда. Но смерть Монти… Профессор не оправдал моих ожиданий. Как вы думаете, зачем он отправился в Олдвидж? Какая у него настоящая цель? Сомневаюсь, что дело в одних припасах.

— Он не поставил меня в известность. В скрытности ему не откажешь, — пожал плечами отец Яков, — узнаем, когда он вернется.

— Если он вернется, — протянул Карпентер. — Сдается мне, Моравский поехал не в деревню, а прямиком в Лондон. Любой на его месте поступил бы также. И я даже не осуждаю такое решение.

— Вы не знаете Тадеуша так хорошо, как знаю его я. Он не сбежит, поверьте моему слову. Призраки, демоны, потусторонние силы — всё это его стихия. Она влечёт профессора, как изможденного путника в пустыне влечёт оазис с чистой прохладной водой. Он найдет решение нашей проблемы, я уверен.

* * *

— Пора, мистер Карпентер, начинает темнеть.

— А ваш друг так и не явился, — проворчал Лорд, поднимаясь с кресла-качалки и беря ружье в руки. — Как я и предполагал. Ну что ж, пойдемте, запрёмся в гостиной, осыплем друг друга солью с ног до головы и будем надеяться, что это поможет.

— Ваш скептицизм неуместен, мистер Карпентер. Вы же сами видели, как призрак отреагировал на соль.

— Видел, чего уж там говорить, видел.

* * *

Карпентер покачивался в кресле и нервно перебирал пальцами по цевью ружья. Ему хотелось выпить, но он забыл захватить вино. А переступать порог гостиной ему не хотелось. Поэтому он сидел и мученически терпел. Всего один глоток, думал он, иначе мне не успокоиться.

Священник не обращал на его муки внимания и расхаживал по комнате. Изучал интерьер, любовался резными деталями стоящих здесь кресел, поднимал голову к люстре, напоминавшей королевскую корону, с которой свисали тысячи хрустальных шаров. Несколько раз остановился напротив камина. Бросил взгляд на портрет лорда. Хмыкнул.

— Что такое, святой отец? — Карпентер отложил двустволку и начал барабанить пальцами по подлокотнику.

— Странно, что здесь всего лишь одна картина. А где все остальные благородные предки лорда Элиота?

— Прежде здесь висело изображение лорда Лоуренса. После его смерти, наследник распорядился написать свой собственный портрет. Насколько мне известно, к своим пращурам оба лорда, и отец и сын, особого почтения не испытывали.

— Почему? — священник перевел взгляд на Карпентера.

— Не знаю. Кажется, у них у всех были разногласия по поводу взглядов на жизнь.

Священник вновь взглянул на картину и отступил назад: ему показалось, что глаза человека глядящего с неё, изменили положение и стали темнее, чем прежде. Игра света и мой собственный усталый разум, решил он.

— А в чём именно они заключались?

— По долгу службы я не должен об этом распространяться, но так как они оба мертвы, не думаю, что мои слова навредят. Лорд Лоуренс считал, что богатство делает фамилию великой. Поэтому, несмотря на своё затворничество, он пытался его преумножить. Сдавал свой особняк в Лондоне, инвестировал в облигации различных компаний и экономил на всём что мог. На себе, на слугах, трясся за каждый пенни. Лорд Элиот, который нуждался в деньгах для своих путешествий, был этим недоволен. Величие семьи заключается в её достижениях, которые оставят свой след в истории, говорил он. А не в скопидомничестве, которым ты тут занимаешься. Мои исследования сделают наше имя бессмертным. Твоё сумасбродство сделает тебя нищим, отвечал ему лорд Лоуренс. Они постоянно сорились, в те редкие моменты, когда сын посещал поместье. Неудивительно, что он приказал убрать портрет отца сразу после его смерти. Не хотел, чтобы что-нибудь здесь о нём напоминало.

— Могу я увидеть эту картину.

— Она где-то среди коробок в комнате на втором этаже. Я уже и не помню, где именно. Сейчас пробьёт полночь, — прервал свой рассказ Карпентер. — Самое время зажечь масло, святой отец, и сесть ближе к этой лампе. Пока оно горело в фонарях на улице, снаружи всегда было спокойно.

— Я думал, оно давно закончилось.

— Приберег малость на непредвиденный случай. Надеюсь, профессор, если он, конечно, вернется, привезет еще немного.

Огонь в лампе переливался разными цветами, заливая комнату радужными отблесками, отражаясь в зрачках глаз сидящих здесь людей. Священник как завороженный протянул руки к лампе, словно желая согреть их. Часы провозгласили о наступлении полуночи. И когда раздался последний удар, отец Яков и Лорд услышали стук в дверь. Негромкий, но настойчивый. Оба вздрогнули, но священник поднялся и подошёл к двери.

— Не нарушайте дорожку из соли, — прошептал хозяин особняка. — А еще лучше останьтесь здесь, возле огня.

— Спокойно, мистер Карпентер, это Моравский. Призрак, наверняка, заявил бы о себе по-другому.

Карпентер встал с кресла, и, прижав к груди светильник со священным маслом, пошел следом, выдерживая небольшую дистанцию с отцом Яковом. Стук повторился, а следом раздался кашель. Карпентер облегченно вздохнул, слуга Господа неслышно сделал тоже самое.

— Вы что там уснули? — раздался голос Тадеуша, — битый час пытаюсь до вас достучаться.

Отец Яков распахнул дверь и увидел профессора с моноклем на глазу и тремя лампами в руках. Разноцветное поблескиванье красноречиво свидетельствовало, о том, что горело внутри. Тадеуш окинул их критическим взором и произнёс:

— Мне нужна ваша помощь. Нам предстоит небольшая ночная прогулка. Возьмите каждый по лампе, хотя у милорда она уже есть, — профессор погасил огонь в одном из светильников и поставил его около входа, — и ни в коем случае не гасите их.

— Я возьму ружье.

— Оно не поможет, милорд. Разве, что вы заранее набили патроны солью?

Лорд отрицательно покачал головой.

— Тогда не нужно. Лишняя обуза, которая займет ваши руки. Пока лампы горят, ничего страшного не случится. Идёмте.

— Профессор, объясните нам с мистером Карпентером, к чему подвергать себя такой опасности, зная,