Николаева готова не была.
— Не пугайся, я буду с тобой.
— Я не… — язык её окончательно присох к нёбу. Летом она пошла за Святославом в тёмный лес, дабы спасти от Лиха, что едва не сожрало их обоих. Месяц тому сидела в подвале у маньяка, который собирался пересадить в её тело душу мёртвой ведьмы. Но эти события и наполовину не были такими устрашающими как светский раут в высшем обществе. — А это обязательно?
— Ну… — теперь уже замялся Свят, — Я и сам не горю желанием туда идти, однако есть дело на пару минут.
— Ох! — Аня вздохнула, потирая переносицу. — Хорошо. Только… Я ведь…
— Не беспокойся, — Святослав ухмыльнулся. — Будь готова завтра в семь. На час заедем в клуб, послушаешь музыку, а займёмся чем-нибудь поинтереснее.
Дверь в комнату открылась, в проёме показалась мама.
— Аня! — строго вскрикнула она.
Дочь поспешно прижала телефон к груди.
— Сколько раз я говорила смывать краски? Вся ванная в белых пятнах.
— Я уберу.
— Сейчас же! Снова всё присохнет, будешь вместе с эмалью отскребать.
В наушниках послышался смешок Святослава. Мама захлопнула дверь, оставив Аню в неловком положении.
— Я на секундочку.
Установив телефон на подставке, она вытащила наушники и сделала музыку на ноутбуке погромче, чтоб Свят не скучал и не слышал фоновых звуков, раздающихся из квартиры.
Проблема белых пятен от грунтовки была пустяковой и решилась за мгновение большим напором горячей воды из душевой лейки. Мама же, наученная горьким опытом с масляным пурпурным кадмием, отметала все заверения, что краски неодинаковы — не надо паниковать, когда видишь пятно на сантехнике. Аня каждый раз получала нотацию о своей неряшливости, и была отчасти с ней согласна: много крови попил у них стойкий красный пигмент. Да, в последнее время расположение духа родительницы оставляло желать лучшего.
— Всё, я здесь, — сказала она, поднимая телефон и возвращая наушники на место.
— Какие интересные песни ты слушаешь, — вдруг кольнул Святослав сарказмом, он хмуро глядел куда-то вправо, выкручивая руль.
— Что? — Аня посмотрела на плейлист — во время её отлучки заиграла малоизвестная американская группа, отличающаяся провокационными текстами. — А… Я вообще не вслушиваюсь…
— В песне одна цензурная строчка.
Аня пожала плечами и выключила музыку. Святослав продолжал:
— У тебя спина белая, — весёлость вытеснила из его тона недовольство.
— Где?
— Вот там, чуть ниже.
Аня выкрутила шею и заметила, что на домашних спортивных брюках отпечаталась грунтовка. Белое пятно сидело точно по центру правой ягодицы.
— Вот блин! — вскричала художница, осознав, что задела картину при своём неловком подъёме и смазала правый верхний угол. Потом заговорила девичья аккуратность, — Минус штаны.
Святослав покачал головой, сбрасывая непринуждённый тон.
— Кстати, я сюрприз тебе отправил, чтоб не скучала субботним вечером. Уже опаздываю на встречу, так что целую и до завтра.
— Пока.
Святослав сбросил вызов.
Аня положила телефон на подоконник и прислонилась пылающей щекой к холодному стеклу.
Жизнь вошла в крутой вираж. Всё изменилось слишком стремительно, слишком резко. Кажется, ещё немного, и сил держаться не останется, инерция выбросит на обочину, где самое место простой девушке Ане Николаевой.
Разве таких возит личный водитель? Приглашают на закрытые вечеринки для избранных? Спустя почти месяц ежедневного присутствия за спиной Гены, Аня поняла, что устаёт от его компании. Завтрашнее мероприятие, и вовсе не входило в планы, а ей ведь даже надеть нечего. Самозванец внутри вопил: «Не обманывайся, маленькая дурочка! Это всё не для тебя!», Аня уже готова была согласиться, но слова Аполлинарии Илларионовны ненадолго заткнули ему рот. Старушка за свой век накопила вагон мудрости, её собственная история являлась показательным примером того, что бедная девушка достойна большего, за одним исключением — Гордеева ведьма. Своим существованием она нарушает все человеческие устои. Сможет ли так когда-нибудь Аня? Ответ однозначен — нет.
Неделю назад Николаева нанесла травнице визит. После беседы прояснилось немногое. Ведьма настороженно отреагировала на вести о возвращении в мир имени Роза. Она тотчас же вызвала к себе соратницу — Клавдию, и настоятельно порекомендовала пообщаться с этой женщиной.
Аня, пряча тревогу за натужно прямой спиной, ожидала появления новой ведьмы в своём кругу знакомых. На удивление та оказалась приятной дамой, по типажу напоминающая, скорее, продавщицу из Карасёвского магазина, чем колдунью.
Клавдия появилась через час, когда пересохло дно уже второго пузатого чайника, а язык устал от долгого пересказа своей жизни и семейных дел — Аполлинария Илларионовна не устроила допрос, просто вела непринуждённую беседу в нужном ей русле.
Новоприбывшая, после приветствия и знакомства, немдля затребовала кусок мяса да посытнее, пояснив, что с утра ела только чай. Хозяйка дома ответила:
— Сперва дело. Ужин подадут через час.
Клавдия, притворно понурила голову, не став спорить с властной генеральшей, сосредоточила внимание на Ане, села в ближнее кресло и взяла за руку.
— Хм. У тебя есть друг Святослав, — без тени сомнения сказала она.
— Как вы узнали? — Николаева отшатнулась, но быстро взяла себя в руки. Едва ли та прочитала мысли, которые в данной компании были далеки от Свята. Гордеева при телефонном звонке ничего не говорила о Вишневском, однако могла это сделать раньше. И всё же, присутствовали некоторые сомнения в данных умозаключениях.
— Она у нас провидица, — генеральша утвердила догадки сверхъестественного толка.
— Да, но в этом случае просто рядовое стечение обстоятельств, немного логики и… Он был моим соседом в самолёте из Владивостока в Москву, где упомянул о девушке Ане. Я предположила и угадала.
Свят обмолвился, что возвращался спешно, потому воспользовался регулярным рейсом. Тему такого приключения развивать после не стал, Аня и не настаивала.
— Ладно. Раз уж судьба вмешалась на взлёте истории, то пусть теперь приоткроет завесу. Что ты видишь?
— Хм… — протянула Клавдия и замолчала, немигая глядя в угол гостиной.
Аню пробрала дрожь, то ли от волнения, то ли от предвкушения. В голове родились миллионы вопросов, которые она могла бы задать настоящей гадалке, а не шарлатанке в цветастом платке, и среди них один самый-самый главный. Только она открыла
