— Все равно не понимаю.
— Прости, шутка для своих. Ты не понимаешь, потому что ты не божество смерти.
— Ладно.
Он подал мне мою чашку, прогулялся вылить свой остывший кофе и налить свежего. Отпив глоток, он блаженно закрыл глаз. Я подняла чашку к губам, вдыхая запах жасмина. У нежных сортов чая запах важен так же, как вкус.
— А почему никто не проснулся, как ты думаешь? Те же Гален и Вин, которые все время были рядом?
— Я думаю, что ты этой ночью еще нужна Богине, и что она ждет каких-то действий от нас двоих.
— Не потому ли, что только ты тут божество смерти?
Он пожал плечами.
— Не совсем так. Я не единственный бог смерти в Лос-Анджелесе, но единственный бог смерти из кельтского пантеона.
Я нахмурилась.
— Что ты хочешь сказать?
— Есть другие религии и другие боги, Мерри, и есть среди богов такие, что любят расхаживать по земле, притворяясь людьми.
— По твоим словам можно понять так, словно это не такие боги, как ты и другие мои стражи.
Он снова пожал плечами.
— Язнаю, что это конкретное божество предпочитает показываться в людском облике, но может быть и просто духом. А вот если ты увидишь меня, разгуливающего без человеческого облика, значит, я мертв.
— То есть ты имеешь в виду не просто фейри, чья магия дает ему власть над мертвыми, а настоящего бога, как Богиня или Консорт?
Он кивнул, отпивая кофе.
— И кто это? То есть, что?.. То есть…
— Нет, говорить тебе я ничего не буду. Знаю я тебя. Расскажешь Дойлу, а тот не сможет не полюбопытствовать. Я с этим божеством уже говорил и мы заключили договор. Я не трогаю его, а он не трогает нас.
— Он что, такой страшный?
— И да, и нет. Давай так сформулируем: я предпочту не испытывать его возможности, пока все, что от нас требуется, — это оставить его в покое.
— Но он никому в городе не вредит?
— Это не наше дело. — Он нахмурился. — Дурак я, что вообще рот открыл.
Я пила чай, наслаждаясь жасминовым привкусом, но если честно, кофе Риса начисто заглушал нежный цветочный аромат. Жаль, что кофе мне нельзя. Надо попробовать бескофеиновый.
— О чем ты так глубоко задумалась? — с подозрением спросил Рис.
— Думаю, не поискать ли бескофеиновый кофе, и какой он на вкус.
Рис рассмеялся и поцеловал меня в щеку.
— Надо тебя отмыть.
Он снова отправился к мойке, оторвал бумажное полотенце от рулона и поставил чашку, чтобы намочить полотенце. Но едва он шагнул ко мне с мокрым полотенцем, я ощутила запах роз, а не жасмина.
— Нет, — остановила я его. — Не так это надо смывать.
— Что ты имеешь в виду?
Ответ просто пришел мне в голову.
— Океан. Нам надо смыть это в океане, Рис, там, где вода встречается с землей.
— В месте, которое «между», — сказал он. — В месте, где страна фейри и многие другие места встречаются с обычным миром.
— Возможно.
— А ты как думаешь?
Я глубоко вдохнула воздух, который снова пахнул жасмином, а не розами.
— Я не уверена, что это я думаю.
— Ладно, а что думает Богиня?
— Не знаю.
— Что-то мы сегодня часто это повторяем. Мне это не нравится.
— Мне тоже, но она Богиня. Настоящая, как твое неназываемое божество смерти.
— Ты теперь это так просто не оставишь, да?
— Не оставлю. Ты ведь не ответил мне на вопрос, не причиняет ли оно вреда кому-нибудь здесь, в городе.
— Хорошо. Тогда пойдем к морю.
Он отставил кофе и протянул мне руку.
— И ты просто пойдешь со мной; не спрашивая почему?
— Да.
— Чтобы избавиться от расспросов насчет того божества, — предположила я.
Он улыбнулся и помотал головой.
— Отчасти. Но Богиня помогла тебе спасти Бреннана и его товарищей. Черная карета обрела новый облик, позволяющий проехать по зоне боевых действий. Богиня усыпала нашу постель розовыми лепестками. Такое случается либо в стране фейри, либо в ночи, когда первозданная магия вырывается на свободу. А солдаты исцеляют людей во имя твое. Думаю, после такого мне стоит принять на веру, что у Нее есть причина послать нас на полосу прибоя.
Я встала с табурета и подала ему руку. Он подхватил оружие, и мы направились к раздвижным дверям. Отпустив на миг мою руку, чтобы открыть дверь, он напомнил:
— Если на твой халат попадут брызги соленой воды, ему конец.
— Верно, — согласилась я и развязала кушак. Шелк соскользнул на пол.
Он окинул меня взглядом, которым на меня смотрел с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать, но теперь в его взгляде было знание и не одно только вожделение, но еще и любовь. Хороший взгляд.
— Вряд ли мне нужен халат, — сказала я.
— Вода холодная, — предупредил он.
Я засмеялась:
— Чур, тогда я сверху.
— Холодная вода причиняет разные неудобства.
— Да-да, у мальчиков проблемы с холодной водой.
Он кивнул.
— Я тут вроде как божество плодородия, если помнишь. В этом небольшом деле я тебе помогу.
— Зачем Богине понадобилось свести божеств смерти и плодородия на кромке воды?
— Этого она мне не сообщила.
— А сообщит?
Я пожала плечами:
— Не знаю.
Он покачал головой, но взял меня за руку и мы вместе вышли в прохладную, пахнущую океаном ночь. Вышли, повинуясь воле Богини, не зная зачем, потому что иногда приходится слепо верить богам, даже если когда-то и сам был богом.
Песок холодил ноги, не обещая в плане температуры воды ничего хорошего. Я задрожала, и Рис притянул меня за плечи к себе, к отточенному совершенству тела, отшлифованному годами тренировок до самой сути, до чистых мускулов. У него на животе даже не шесть кубиков было, а все восемь — я и не знала, что такое возможно.
