я был здесь.
Оскар и Рода уже хотели было вернуться в Палатку за неимением внушающих хотя бы минимальное доверие ориентиров в поиске выживших на Целестине, ведь с того момента, как появился Варвар, по неизвестной причине потерялась не только связь, но и сигналы со скафандров. Возможно, Оскар и Рода последние на Целестине люди… выжившие вопреки, лишь благодаря малой смекалке и огромной удаче: когда газ был выпущен, то Особи первым делом начали выгрызать себе выход наружу, исполнению чего не суждено было свершиться, так что Оскару осталось дотащить Роду до выхода и применить сохраненный заряд взрывчатки, полагаясь почти на слепую веру. Все-таки искать выход в бесконечных тоннелях, да еще с угасающим запасом кислорода вдвойне опаснее, чем попытаться выбраться через уже известный им проход, так что в нужный момент он выбрал верно. И вот, неся Роду из последних сил, Оскар наткнулся лишь на впечатанные в плиту остатки брони Пети с отсутствующим шлемом да пустую Палатку, но главное — звездолет.
Рассвет должен был произойти уже через несколько часов, показав им Кому и солнце, а всему миру — поле поражения. Было посчитано: если остальные имели столько же кислорода, сколько и они, то к этому моменту остаться в живых без дополнительных баллонов практически невозможно, что вынуждало принимать трагический итог этого долгого дня…. долгих дней, ведь вот-вот наступит вторник. Все началось в субботу, всего три дня назад… Оскар и Рода не способны осознать столь малое количество времени с момента мира и здравия Монолита из-за неисчислимого количества событий в эти несколько суток, где сменяемость причинно-следственных связей завязала столь ужасный сгусток событий, сколь невозможно отделить одно от другого. Им обоим хочется уже подвести итог и улететь отсюда просто для того, чтобы все остальные покоились с миром.
Они уже хотели было вернуться в Палатку за исполнением прощания и отлета с ненавистного спутника Целестин, но вместо того, чтобы поставить уже точку, пришлось узреть признак жизни — Лорн притащил Бэккера из черноты Вселенной. Он использовал скафандр для полета по пространству, обмотав Бэккера тросом и прицепив карабином к своему поясу, толкая его перед собой, что работало не в последнюю очередь благодаря низкой гравитации и безвоздушному пространству. Никаких признаков жизни человек в бронированном скафандре не подавал. Лорн уже хотел войти в Палатку, принялся отцеплять Бэккера, указывая Роде на помощь в этом процессе, как Оскар внезапно перегородил тому путь. Лорн быстро нажала на пару кнопок на пульте управления у себя на руке, после чего стал слышим им обоим:
— Что ты делаешь?! Он вот-вот умрет, с минуты на минуту кислородное голодание начнется, нужно срочно его внести!
Оскар лишь укрепился в задуманном, продолжая стоять недвижимо, смотря строго в глаза запутавшемуся Лорну.
— Мне плевать на ваши разборки, у меня есть приказ спасти его, не смей мне мешать! Рода, сделай что-нибудь!
Рода в свою очередь смотрела на Лорна пугающе спокойно, после чего взглянула на Оскара затяжным сомнением и, сделав выводы, преисполненная новыми силами, встала с ними рядом. Причина такого решения зародилась совсем недавно, когда Оскар поведал ей откровение столь личное, сколь он сам страдал от его влияния, — еще на Монолите, в начале бунта Наставника церкви Наставления, он был рядом с ее отцом — Андреем Дикисяном, когда тот пришел в себя после того, как чуть не погиб при взрыве в государственном блоке. Андрей распорядился привести к нему Петю, дабы тот помог ему с Осколком, и, вместо того чтобы воспротивиться этому приказу, Оскар поддался на идущие наперекор законам безопасности убеждения начальника, тем самым оставив того без личной охраны. Если бы только он тогда поступил иначе, отразив попытки Андрея воззвать к чему-то большему, нежели приказы и их исполнение, то Рода не стала бы ныне сиротой, потому что Оскар смог бы защитить ее отца от покушения бунтующих. Но Андрей хотел помощи от Пети с Осколком, который как-то был связан со странной коробкой. Только сам Бэккер уже успел завербовать Петю, вызволить его из камеры содержания и ушел с ним на Аврору для эксперимента с Осколком. Выполняя приказ Андрея, Оскар с Настей сами чуть не погибли от рук своего же народа. Все слишком затянулось, контроль был утерян, Андрей Дикисян оказался убит кем-то из толпы… только вот ко всему происходящему приложил руку Бэккер. Закручивая события во временной причинно-следственный узел, Бэккер стал провокатором для беспорядков, не говоря уже о том, что именно он помешал ему пойти на помощь Роде, когда на ту напала первая Особь, убившая ее команду. Раз все началось с Бэккера, им и должно закончиться, подвел Оскар внушительный доказательный базой итог, искренне желая уберечь ее от влияния этого человека. Он закончил краткую сводку с редкими слезами на щеках, прося у Роды прощения и констатируя свою вину. Все это откровение случилось на фоне критического состояния Роды, воззвавшего к спрятанным под натиском причинно-следственного бардака событиям травмирующего прошлого. Она же выслушала его молча, пряча любое волнение мыслей и эмоций за непробиваемыми стеклянными глазами. Оскар неспешно вышел из Палатки, дабы не мешать ей осмыслить услышанное. Он прекрасно понимал, что тем самым может остаться совсем один, ведь вопреки всему Рода любила отца.
— Я не могу его оставить, у меня приказ, да и не в моих привычках трупы ронять под ногами. Я не прошу вас — приказываю! — Лорн достал из-за спины необычного вида пистолет: ребристое квадратное короткое дуло с утолщением цилиндрической формы над рукоятью без затвора или обоймы, словно нет нужды в патронах или механизме для их снабжения.
От былого легкомыслия Лорна не осталось и следа — лишь расчетливость и стремление исполнить приказ вопреки всему и вся.
— Рода, я понимаю, у вас куча своих претензий к этому уроду, но я не оставлю его так же, как не оставил бы никого, будь у меня такой шанс.
Рода и Оскар все стояли недвижимо, молча, стойко отстаивая простую позицию расчертить линию в настоящем, дабы разорвать цепи между прошлым и будущим, создавшим за последние дни разрушительный для всех комок узлов. И как бы Лорн ни старался, слова не доходили до нужного исполнения, вынуждая его мириться с пополнением списка тех, кто лишился жизни от его рук, ибо не спасти Бэккера не может ни при каких условиях. Напряжение от безысходности мирным путем достигло апогея — выстрел достиг своей цели.
Люба сидела на коленях у
