Ульф пальнул в ответ. За воплем снаружи последовала ещё одна вспышка. Враги не кончались.
Ульф прижался к стене между дверью и пробоиной. Выстрелил вслепую – но явно не попал. Теперь сомнений не осталось: это конец. Справа или слева раздастся еще один выстрел – он почти точно станет смертельным.
В этот момент в окне показалось что-то темное. Стена с грохотом обрушилась внутрь комнаты, решетка с лязгом упала на пол как последнее напоминание о том, что когда-то здесь было окно. Вслед за кирпичами и солнечным светом в комнату влетел бронированный «Эскаани-Бенц», из крыши которого торчал дымящийся плазменный бластер. За штурвалом сидела Таня.
Из последних сил Ульф вскочил на оставшуюся ногу и бросился к машине. Навстречу ему открылась дверь, а над головой замелькали короткие выстрелы бластера, не давая противникам в коридоре поднять головы. Стоило Ульфу ухватиться за спинку сидения, как Таня резко крутанула штурвал, дверь захлопнулась, заталкивая обессиленного пассажира в салон, и машина рванулась прочь из герцогского дворца.
- Живой? – спросила Таня коротко, но в ее голосе слышалось беспокойство.
Обнаружены ранения толстого кишечника, сообщил Ульфу оживший регистратор состояния. Метаболизм замедлен. Ускоренная регенерация запущена.
Хвала Устирту! – подумал Ульф и приказал: Боли нет. Боль исчезла. Ульф облегченно выдохнул.
- Ульф? – Таня посмотрела на него со страхом.
Обнаружены тяжелые ожоги тканей в области грудной клетки, - продолжил отчитываться регистратор. – Ускоренная регенерация запущена. Обнаружены существенные повреждения эндоброни. Зонально: голова – 24%, корпус – 49%, верхние конечности…
- Да, - выговорил Ульф, мысленно приказав регистратору заткнуться. – Жить буду.
- Не сомневалась, - Таня с облегчением отвернулась к лобовому стеклу, и Ульф со спокойной душой потерял сознание
Снова, снова, снова – Хуракан-14
Он брёл по пустыне, минуя один каменистый холм за другим. Под ногами едва слышно похрустывали камни, и этот звук почти полностью заглушало шумное дыхание Ульфа в скафандре. Ульф старался не слушать. Можно сойти с ума, если думать только об этом ритме. Ему порой казалось, что в его скафандре сопит кто-то другой.
Формально – стояла глубокая ночь. Далёкая звезда – единственное светило этой системы – спряталась за горизонт около семи часов назад, чтобы появиться с другой стороны ещё через двенадцать с половиной. Но в небе, окрашивая его в оранжевый, как всегда, висел Хуракан, будто напоминал: весь твой мир вращается вокруг меня. Под сенью газового гиганта раскинулся родной посёлок – единственный на десятки километров кругом.
Ульф брёл – и не мог вспомнить, куда.
Кажется, он должен здесь кого-то встретить. Или что-то. Что-то найти? Ульф помнил одно: это очень важно. И очень срочно. Это касается не только его, но и мамы с папой, и Шакры… как минимум их троих.
Он продолжал путь. Подъём сменялся уклоном, уклон – подъемом. Казалось, так будет всё время – и в сознании Ульфа холмы сливались воедино. Он будто перелетал через них, всё ускоряясь, и с каждым десятком метров терял ощущение реальности происходящего. Где-то на задворках сознания, будто указатель «Выход», теплилось понимание: он спит. Но пока из странного сна было рано выходить. Что-то должно произойти.
И что-то произошло.
В какой-то момент Ульф поверил: он почти у цели. Ещё один холм – и он найдет то, что искал. Он буквально чувствовал притяжение заветного чего-то, будто видел сквозь почву, будто на расстоянии осязал присутствие того самого важного и нужного. Но когда Ульф почти поднялся на последний холм, за спиной грянул оглушительный взрыв.
Он инстинктивно бросился на землю. Поднявшись, посмотрел назад – и окаменел от ужаса.
Посёлок в огне. Сомневаться не приходилось: это он горит, словно огромный костёр. Но хуже огня – разгерметизация жилых куполов. И в ней тоже не осталось сомнений: осколки уже парили над пустыней. Слабое притяжение луны почти не тянуло их вниз, и они блестели в безжизненной атмосфере, будто тая надежду вернуться на место.
Ульф не знал, сколько часов он просидел на холме, убитый горем – и медленно добиваемый Хураканом-14. То, что он искал, отошло на второй план. Мама. Папа. Шакра.
Их всех больше не было.
Надежда умерла, когда последние осколки купола упали на поверхность луны, поднимая тучки голубого песка в разреженный воздух. Ни один глайдер не вылетел из посёлка навстречу спасению.
Ульф даже не против был умереть. Или проснуться. Но теперь уже не получалось.
В ужасе он молил безжизненное небо, чтобы всё кончилось, чтобы вернулась реальность будущего – а лучше прошлого. Но часы тянулись, а пустынный пейзаж, исковерканный почерком смерти, не исчезал.
С каждой минутой, не в силах думать ни о чём другом, Ульф всё яснее убеждался в мысли, что не спит. И это означало лишь одно: скоро вместо пробуждения он уснёт навеки. Без сновидений.
Может, так даже лучше? Он потерял всё. Все, кого он любил – не пережили эту ночь. Эскаан – лишь сон, а Тани никогда не существовало. В какой-то момент он даже потянулся к креплениям гермошлема, но остановился. Это ниже его достоинства.
Но если смерть придёт за ним сейчас, он не станет сопротивляться.
По всем прикидкам, воздух в скафандре должен был уже почти кончиться, когда с небес донесся вой антигравитационных двигателей. Так громко извещать о своём прибытии мог только большой транспортный глайдер – или космический корабль. Что именно прибыло за ним, Ульф не знал. Кто-то поднял его на борт – единственного, кто выжил при разрушении посёлка. Единственный он улетел навстречу лучшей жизни.
Но лучше бы эта ночь, когда он родился заново, не наступила никогда.
Глава 15
Ульф выдохнул с облегчением, когда обнаружил себя на выдвижной полке регенератория на борту «Цвета бесконечности». Из медицинского аппарата он выбрался гораздо более живым, чем залез в него. Импланты работали как часы – и их стрелки показывали, что организм тоже в полном порядке. Таня сидела рядом, и в её глазах беспокойство быстро сменялось радостью спасения.
- Слава космосу, - сказала она, когда Ульф открыл глаза. – Ты, похоже, как новенький.
- Таня, я твой должник, - сказал Ульф благодарно. – Как тебе удалось вытащить нас с этой планеты?
- Это всё твой корабль. На подлете к порту по нашему глайдеру стреляли. Я связалась с ИИ корабля и сказала: «Сделай что-нибудь». И он убрал охрану. Они такого не ждали.
- Молодец, «Цвет бесконечности», - сказал Ульф.
- Спасибо, - отозвался механический голос искусственного интеллекта.
- Что ж, - сказала Таня, - раз ты живой, рассказывай. Ты что-нибудь выяснил?
- Считаю, что да, - сказал Ульф, вставая с полки. – Как минимум, сама герцогиня оказалась ликвитом. Не тем, которого мы искали, но всё же.
- Ни хрена себе, - Таня округлила глаза. – Это правда она или кто-то другой?
- Кто её знает. Возможно, настоящей герцогини давно нет в живых. Дом Хайденов неспроста называется домом Хайденов, а не домом одной несчастной герцогини. Это клан, и могучий.
- Думаешь, они могут стоять за всем этим?
- Хороший вопрос, - Ульф почесал подбородок. – Мне все еще неясно, чего они добиваются. Герцогиня уверяла меня, что всё это ради блага человечества, ради нового общества и прочей чуши.
- Слабо верится, - покачала головой Таня.
- Я уж и сам не знаю, во что верить, - вздохнул Ульф. – Видишь ли, я не мог включить хорер, но…
- Но?
- Она ведь могла сразу меня прикончить. Но сперва хотела выяснить, откуда я взялся. Может, ей просто было интересно, откуда дует ветер. А может, она надеялась, что этот ветер принес ей сторонника.
- Это ведь не оправдывает её, верно? – напомнила Таня.
- Ни капли. Но пока мне слабо верится, что за нашим делом стоит Хайден.
