— Ну, теперь-то вы верите? — спросила Пранг, закуривая сигарету рядом со мной.
— Дайте мне тоже.
— Думала, вы не курите.
— В монстров я тоже совсем не верил.
* * *
Пранг позвонила в полицию, сказать, что тревога была ошибочной. По моему сотовому она позвонила Бодену и рассказала ему всю правду.
— Incroyable, — сказал он, когда прибыл из отеля.
— Что слышно из Парижа? — спросил я. — Есть идеи, откуда камень?
Боден покачал головой.
— Он вообще ниоткуда, потому что это не камень. — И он показал свой сканер. Даже со своим плохим французским я смог прочесть слово внизу крошечного экрана:
SYNTHETIQUE
— Он еще и слегка радиоактивный, — сказал Боден. — Они там в Париже анализируют скан, чтобы увидеть, это светит сам материал, или есть источник внутри.
— Один вопрос, — сказала Пранг, поднимая подбородок и поглаживая пальцами шею. — Почему он не оторвал нам головы?
— Думаю, он хочет, чтобы мы за ним последовали, — сказал я. — И он знает, что мы — преследователи.
— Так пойдем же за ним! — сказала Пранг. — У нас всего два часа до рассвета. Нам надо найти его, пока он не убил кого-нибудь другого. Ответственность может пасть на музей.
— У меня озарение, что мы не найдем его, пока он сам не захочет, — сказал я. — Боден, вы сканировали его глаза?
— Oui.
— Это могут быть какие-то фоторецепторы?
— Надо, чтобы в Париже проверили и это.
— Хорошо, — сказал я. — Пока мы ждем, почему бы нам немного не поспать, а потом встретиться в моем офисе в полдень?
— Поспать? В полдень? — Пранг закурила еще одну «Кэмел». — Разве мы не должны его искать?
— Говорю вам, у меня озарение. Разве не этим славятся частные детективы? Разве не за это вы мне платите?
* * *
Утро — единственное тихое время во Французском квартале. Мне снова снился Дарвин, рассылающий девушек-убийц по всей Вселенной, когда в мою дверь постучались Пранг и Боден.
— Вы оказались правы насчет фоторецептеров, — сказал Боден. — Откуда вы узнали?
— Очевидно, что Enorme активизируется лунным светом, — сказал я. — А что с радиоактивностью?
— Еще ждем.
— Что мы делаем здесь? — спросила Пранг, осматриваясь в моем офисе с плохо скрытым отвращением. — И где ваши пепельницы?
— Мы ждем телефонного звонка.
— От кого?
— От друга, если у меня правильное озарение. Извините, но здесь курить нельзя.
— Что вы имеете в виду — от друга? — Она глубоко затянулась и выдула дым к потолку. — Расскажите больше.
— Это касается телефонного звонка на кладбище. И того, что прошлой ночью. Вы когда-нибудь слышали о гражданских сумерках? — Она и Боден одновременно покачали головами. — Так называются 26 минут, что проходят непосредственно перед восходом и сразу после заката. Полусвет-полутьма, заря.
Боден взглянул в окно.
— И что? Сейчас полдень.
— Наверное, и луна имеет гражданские сумерки. Сейчас 12:35, а в соответствии с Морской обсерваторией луна садится в 12:57, даже если мы не можем ее видеть. И если моя теория верна, то есть, я хочу сказать, мое озарение…
Мой мобильник зазвонил.
— Джек Вийон, — сказал я, — детектив по сверхъестественным делам.
— Убейте меня… — Это был тот же голос. Я так держал телефон, чтобы могли слышать Пранг и Боден.
— Я знаю, кто вы, — сказал я. — Я хочу вам помочь. Где вы?
— Во тьме… мне снится сон…
Клик.
— Это тот, о ком я думаю? — спросила Пранг.
— Это ваш Enorme, — ответил я. — Звонки раздаются только тогда, когда луна встает или заходит.
— Гражданские сумерки, — сказал Боден. — Сразу после пробуждения или незадолго до сна разум открывается всем самым странным впечатлениям. Наверное, это правда и в случае этого создания.
— Когда я ответил на звонок на кладбище, я предполагал, что это шантажист или мистификатор. Но это был сам Enorme, желающий, чтобы его нашли.
— Убейте меня, прежде чем я снова убью? — спросила Пранг, доканчивая последнюю «Кэмел» из пачки. — Вервольф с совестью?
— Не вервольф, — сказал я, — а робот.
— Что?
— Странный камень, который вовсе не камень. Фоторецепторы. Радиоактивность. Мы имеем дело с устройством.
— Кто же тогда его построил и зачем? — спросил Боден.
— Мне кажется, мы, к несчастью, видели, для чего он был создан, — сказал я. — Это некая разновидность боевого робота, робота-убийцы. Что же до того, кто его построил…
— Оставим это на потом, — вмешалась Пранг. — Мне надо купить сигареты. И настало время ленча.
* * *
«Cher Toi» — лучший ресторан во Французском квартале. Это, конечно, приличное место для директора большого музея.
— В простом проклятии больше смысла, — сказала Пранг после того, как мы заказали. — В жертву роботу девственниц не приносят.
— Майя о роботах не знали, — сказал я. — Разве не Артур Кларк заметил, что любая достаточно продвинутая технология выглядит как магия?
— Это сказал Жюль Верн, — вмешался Боден. — Но я вынужден признать, что ваша теория соответствует фактам. Париж сообщил, что «камень» — это разновидность какой-то кремниевой субстанции с переплетенными молекулами, которые позволяют ей в одно мгновение переключаться из твердого состояния в гибкое.
— Synthetique? — сказал я, копаясь в своем цыпленке provençale.
— С вашей теорией робота, озарением или чем-то другим есть одна большая проблема, — сказала Пранг. — Помните, возраст Enorme — полмиллиона лет.
— Между 477 и 481 тысяч, — сказал Боден, проверив свой сканер.
— Именно! — сказала Пранг, отталкивая прочь тарелку и закуривая «Кэмел». — Никто не мог построить робота так давно!
— Высечь статую тоже никто не мог, — заметил Боден. — По крайней мере, никто на Земле.
— Именно, — сказал я.
— Боюсь, здесь курить нельзя, — сказал официант.
— Внеземная? — сказала Пранг, выдувая кольцо дыма в форме летающей тарелки. — Пришельцы? Это еще хуже. Теперь мне нужен детектив по делам научной фантастики!
— У вас уже есть один, — сказал я. — В сверхъестественное я никогда не верил. А верю в реальный мир и, как сказал Шекспир: «Есть многое на Небе и Земле, что нашей философии лишь снится».
— Это сказал Вольтер, — сказал Боден. — Но ваша точка зрения выражена хорошо.
— Вы оба слишком насмотрелись «Star Track», — сказала Пранг, выписывая чек. — Но чем бы ни был Enorme, я хочу найти его и вернуть. Что скажите, если мы прокатимся?
* * *
Служитель на автостоянке подвел большой «БМВ» и с видимым сожалением вернул ключи.
— Откуда начнем? — спросила Пранг, рванув прямо с обочины (я закрыл глаза). — Есть озарение?
