В федерации, особенно, в примерно таком же крупном городе, как Айден, он бы смог устроить целую операцию, задействовать множество агентов. Хватило бы и тех, кто организовал бы наблюдение за всеми интересующими его объектами, и тех, кто в случае надобности вступил бы в бой. И это в случае, если бы дело дошло до такой крайности, которой оно достигло сейчас. А если бы с поддержкой всё было в порядке изначально, то можно было бы отлавливать Джеков Ричардсов ещё до того, как они успевали исполнить свою роль в общем плане.
Эти копии и их свободные перемещения, кстати, были доводом в пользу того, что, несмотря на объявления о розыске и огромные деньги вознаграждения, никто не собирается всерьёз мешать им. И ладно бы просто охотники за головами и прочие наёмники, для которых он был всего лишь ещё одной целью, но сами так называемые старики, для которых, если верить легенде, его поимка является существенной задачей.
Им верить было нельзя. Миллстоун вынужден был остановиться на том, что действовать придётся ему одному, и рассчитывать здесь решительно не на кого. Поэтому тот ход, который ему нужно сделать, должен быть очень точным и хитрым. Действовать по методу оппонента – заставить всех противников или просто тех, в ком не уверен, сделать то, что требуется именно ему для исполнения плана.
Салли мучали кошмары. Она болезненно ворочалась во сне и бредила. На лбу её выступил пот, хотя в помещении всё ещё было не жарко. Учитывая, что сыграть всё это было бы слишком сложно, Джон остановился на том, что ей можно верить. По крайней мере, в той части её слов, которая касается гибели Ливинга, а об остальном она мало что знает.
По проржавевшему подоконнику забарабанил дождь. Джон выглянул в окно: тучи были не очень тяжёлыми, но одно то, что грозовой фронт приблизился к Айдену, означало, что им пора действовать.
– Останешься с ней, – сказал Миллстоун, подойдя к Морган. Я оставлю вам Везунчика для гарантии.
– Почему я? – возмутилась девушка.
– Потому что я тебя об этом прошу. Мы всё равно ничего не сможем сделать сейчас, а это место нужно нам для укрытия.
– Что делать, если нас найдут?
– Не найдут.
Она была недовольна, но всё же выполнила то, о чём её просил Миллстоун. Сам Джон, прихватив рюкзак, вместе с Долли направился на выход.
Дворники, работавшие беспрерывно, едва справлялись с потоком воды, падавшим на ветровое стекло. Лишь в краткие моменты прохождения по стеклу они давали нормальный обзор, но уже через секунду снова ничего не было видно из-за стекающей воды.
К тому моменту, как они прибыли на площадь, дождь не стал слабее. После того, как Джон заглушил мотор, удары капель о крышу стали ещё отчётливее. Они создавали гул в просторном и пустом салоне, отчего казалось, что стихия только ещё больше разбушевалась.
– Прости, что всё так, – негромко сказал он, – когда я соглашался идти с тобой, я и не подозревал, что всё будет настолько сложно.
– А как подозревал? – улыбнулась Долли.
– Ну, – протянул Джон, – мне ведь нужны были всего лишь доказательства, что это он гадит, убивает наших агентов, и так далее. Выяснить, почему он это делает, было бы круто, но не обязательно. А мы, выходит, не только узнали это, но и ввязались в историю, которая, если её не разрешить, будет иметь очень плачевные последствия.
– Не будет. Им всем нужен этот Айден, – горько усмехнулась она, – как будто на нём свет клином сошёлся. Не знаю, что тут такого закопано, но никогда не видела столько ублюдков в одном месте.
– Неужели? – рассмеялся Джон, – а как же Хестон?
– Да ну, – выдохнула Долли, – там одна мелочь. Подумаешь, в рабство кого-то забрали, или шлёпнули такого же ублюдка. А эти-то чуть ли не в боги метят.
– Ловко подмечено.
– Не понимаю только, что ты среди них делаешь. Ты ведь не такой, зачем тебе это? Зачем ты пытаешься с ними тягаться? Можно же жить спокойно. Плюнуть на них и растереть.
– Как бы я хотел иметь такую же уверенность, как ты. Но я-то знаю, что если не остановить их здесь, завтра они придут за вашими отцами-основателями в Роквиль, послезавтра будут в Рате, а потом и у федеральных границ. Мы там, конечно, повоюем, но всё будет зависеть от того, насколько серьёзный результат будут иметь их нынешние действия. Если я хоть немного понимаю то, что они хотят сделать, то очень серьёзный. Знаю, для тебя это прозвучит глупо, но настолько серьёзный, что отвертеться, отсидеться, и хоть как-то пережить это не получится.
– Да?
– Да. Ваш свободный запад однажды перестанет свободным так или иначе. На вашем месте я бы выбрал федерацию, потому что там люди, как вы, по большей части стараются просто жить. На другой же стороне – злобный царёк, даже не тиран или диктатор, это слишком возвышенные для него определения. Чем для него станет этот Айден к примеру, я не ручаюсь сказать. Но знаю, что он повоюет за него со стариками. Они сейчас, если я всё правильно понимаю, дружат, но кто из них играет с огнём, ещё сложно сказать. Со стороны может показаться, что он, но я склонен думать, что всё-таки они. Не смотри, что бороды поотрастили, палками хитрыми машут, да мудрецами прикидываются, он их облапошит.
– Откуда такая уверенность?
– Я этого человека знаю давно. Не могу сказать, что и когда с ним стало не так, но точно уверен в том, что обыграть его очень непросто. Скажем, если бы я мог верить старикам, это ещё можно было бы устроить, но, боюсь, что если я просто объединюсь с ними, и мы сделаем дело, то мы просто сменим одного тирана на другого, только и всего. И уж конечно, я после этого не жилец, а мне очень не хотелось бы вот так вот всё бросить.
– Надеюсь, ты знаешь что делаешь.
– Да, извини, что так выходит, и спасибо тебе.
– Не извиняйся. Когда выберемся, будет что вспомнить.
– Тоже мне хорошие воспоминания, – усмехнулся Джон.
– Я вот другое думаю – за то время, что мы здесь, не было ни одной молнии.
– Да. Видимо, что-то идёт не так. Но хорошо, что об этом не знали только мы.
Сквозь воду, стекавшую по ветровому стеклу, не было видно чётких очертаний – лишь чёрная тень, быстро скользнувшая в сторону подъезда.
– Мы не пойдём за ним? – спросила Долли.
– Мы – нет. Я один.
– Но, – попыталась возразить она.
– Оставайся здесь, – остановил её Миллстоун, – если появится кто-то ещё, ты меня прикроешь.
– Что ты задумал?
– Нужно кое-что проверить. И да, следи за молниями. Вдруг они появятся.
Миллстоун поднял воротник, надвинул шляпу на глаза и вышел на улицу. Он перешёл на другую сторону по мостовой и прижался к стене, потом воровато прошмыгнул вдоль неё, остановившись около двери, ведущей в подъезд. Нужно было убедиться, что тот, кто вошёл внутрь, не ждёт сразу за ней, а направился дальше.
