части тискают.
Дима Гущин дернулся, будто его током ударило.
– Ага, именно так, друг ты мой любезный! Именно так! Да еще с деньгами твоих родителей в кармане! Или ты до сих пор думаешь, что тебе их кто-то собирался возвращать? – я внимательно мониторил физиономию клиента.
– Собирались. Я им нужен, – Димитрий с каким-то превосходством посмотрел на меня, но потом сразу сник и глухо добавил, – Был нужен.
Вон оно как! Интересно! Но это все потом, а сейчас не спугнуть бы.
– Говорить будешь? – равнодушно задал я самый главный вопрос.
Гущин еще какое-то время поизучал грязь под своими ногтями, и, не поднимая головы, кивнул.
Я мысленно перекрестился и так же мысленно выдохнул.
– Срок себе сократить хочешь? – долил я ему кипятка с заваркой и достал из стола стопку бумаги.
– Хочу! – Дима вскинулся и с надеждой посмотрел на меня. Это уже был совсем другой Дима.
– Тогда пиши своей рукой чистосердечное признание. Прям так и пиши – Чистосердечное признание. Внизу дату потом поставишь и время. А я протокол твоего допроса укажу более поздним временем. Эта бумага, чтоб ты понимал, она для суда, чтобы там к тебе отнеслись мягче! – я придвинул по столу к нему несколько листов и авторучку.
– Что писать? – Гущин с готовностью занес над бумагой самописку.
– Пиши, – и я начал диктовать, – Следователю Октябрьского РОВД Корнееву С.Е. – я ткнул пальцем, – Здесь пиши, посредине. Чистосердечное признание. И дальше – где, когда, и кем совершались кражи. Ты только про кражи пиши. Про разбои пока не нужно. И сильно не увлекайся, все подробности после.
Митяй корпел над чистухой, а я чувствовал себя не просто выжатым, но еще и дважды пережеванным лимоном. В голову пришла мысль, что недопитую водку надо было забрать себе. Хотелось употребить и завалиться до утра спать. В своей постели и непременно одному. Но спать мне придется еще не скоро, основная работа только начинается.
Глава 15
Я успел не торопясь выпить еще стакан чая и пролистать материалы по серии, выстраивая в голове канву допроса, когда Митяй закончил писать.
Прочитав его признание, я начал заполнять протокол допроса, на который ушло еще минут сорок. По древу я не растекался, для предъявления обвинения Гущину, Вирясову и их ареста оснований уже было достаточно.
– Пошли в камеру, а потом мы с тобой еще поговорим. Ты покопайся в своей голове, подумай, что еще интересного ты мне можешь рассказать. И если мы найдем общий язык, я постараюсь тебе помочь. По-настоящему помочь!
Закрыв дело в сейф, а потом заперев и кабинет, я отвел Дмитрия в дежурку и сдал его помдежу.
К начальнице я зашел без каких-либо видимых признаков триумфа. Держа в руке признание Гущина и протокол его допроса. Положив перед Лидой драгоценные бумажки, я уселся напротив.
– Что это? – Зуева уже остыла, но дружелюбием ее глаза не светились.
– Это раскрытая серия. Как и обещал тебе полтора часа назад, – я взял конфету с ее стола и, развернув, сунул в рот.
Лидия Андреевна недоверчиво начала читать документы и по мере опускания ее глаз по тексту, ее лицо расплывалось в улыбке.
– Надо доложить Данилину. Пошли, а то он на обед уйдет! – радостная начальница начала убирать в сейф уголовные дела, которые она перед моим приходом просматривала.
– Никуда не надо идти! – не вставая с места, осадил я ее. – И докладывать ничего никому не нужно. Пока не нужно! – с нажимом выделил я слово «Пока».
Я смотрел на нее и размышлял, как я ее буду сейчас останавливать, и как буду обеззвучивать, если она все же попытается рвануть к Данилину.
– Я тебя не понимаю, Сергей! Почему? – опускаясь на стул, Лида пока еще просто недоумевала. Вдруг ее губы скривились, – Это туфта? – она брезгливо, одним пальцем отодвинула от себя чистуху и протокол допроса Гущина.
– Это не туфта. Сейчас я подниму из камеры жулика, – я кивнул на протокол, – И ты сама сможешь удостовериться, что это не туфта.
Она все еще продолжала смотреть недоверчиво.
– И, чтоб ты понимала, его пальцем никто не трогал! Все предельно чисто. Я тебе слово даю! Я тебя хоть раз обманул? – я вбивал не шибко весомые аргументы в ее сознание, как гвозди.
К Данилину ее выпускать нельзя. Надо было чем-то ее убеждать. И как можно быстрее. Но не рассказывать же ей про прямую связь между серией краж и серией разбоев! Нести же откровенную и маловразумительную пургу тоже ни разу не выход. Лида далеко не дура, она профессионал и профессионал достаточно высокой квалификации.
Потянувшись через стол, я накрыл ее руку своей и посмотрел в глаза.
– Лид, врать не хочу, а правду я пока еще не сформулировал. Ты мне просто поверь и не мешай! – я только сейчас заметил, что чрезмерно сильно сжал ее пальцы. – Извини! – я погладил ее по руке.
– Я не понимаю! – как-то неуверенно повторила Зуева, – Если все это подлинные документы, то какой смысл молчать?
– Давай так, я сейчас еще пару часов поработаю с Гущиным и отправлю его в спецприемник. Ему все равно еще двое суток там сидеть. А завтра утром я ему предъявлю обвинение и арестую. И Вирясова арестую, и обыска у них проведу! Договорились?
Я с облегчением увидел, что логичный и понятный алгоритм перечисленных процессуальных действий немного успокоил слабую, хоть и начальственную женщину.
– Лид, ты согласна? – я смотрел на нее и понимал, как сильно сейчас подставляю ту, которая относится ко мне искренне и по-доброму.
Зуева молча кивнула и, привстав, опять вытащила из сейфа стопку дел, с которой работала до моего прихода.
– А сегодня вечером мы все обсудим в спокойной домашней обстановке. Я тебе все расскажу. Почти все! – быстро поправился я с улыбкой.
– Почему почти?! – ожидаемо вскинулась, попавшись на психологический крючок строгая начальница.
– Да потому, что сразу всю правду руководству выкладывать никогда нельзя! Особенно, если это руководство – такая красивая девушка! – я легонько щелкнул по кончику
