А ты пока оглядись…
И она легонько подтолкнула ее к пожилому клириканцу. Бо Аррадин сразу положил руку на ее плечо.
Семаль огляделась.
Внутри «Тольда» оказалась почти такой же, как станция «Иль». Такой же шлюзовой отсек, серебристые трапы с нескользящим покрытием, квадратные значки указателей…
Второй пирс находился на третьей палубе. Три тянувшихся рядком и окрашенных синим горловых люка, три трапа. Семаль изловчилась и посмотрела за спину. Дыхание перехватило.
Второй и третий были пассажирскими гостевым пирсами и смотрели друг на друга, упираясь непрозрачными бортиками ограждения, находясь в верхнем ярусе основного зала стыковки. Воспользовавшись тем, что куратор был отвлечен появлением нового курсанта, Семаль выскользнула из-под его руки, подошла к бортику и заглянула вниз.
– Вот это мощь, – прошептала появившаяся за спиной Тавра.
Залитый ярким дневным светом отсек «Тольды» был разделен на герметичные модули, расположенные слева и справа от центрального, килевого, коридора. Прозрачные стены были затемнены внутри тех модулей, за которым сейчас не велась разгрузка. Зато прямо под затаившими дыхание Семаль и Тавру, открылся шлюзовой порт, в который строем втягивались вооруженные люди. Семаль успела заметить на герметичных шлемах значок спецподразделения «Ягель».
– Боги мои! – выдохнула Тавра. – Они что, вылетают на задание? Вот-прям-щас?
Семаль не могла знать, но кивнула.
– Вот это да-а! – подруга вытянула шею и свесилась с парапета, привлекая к себе внимания старшего группы, наблюдавшего за посадкой.
Подняв голову, он переключил щиток шлема из зеркального в прозрачный режим, открыл забрало – девочки увидели узкое лицо и прищуренные от напряжения глаза. Спецназовец поднес к губам рацию и что-то спросил, не отпуская девочек взглядом. Почти сразу рядом с ними появился Бо Аррадин, оттащив от бортика:
– Девочки, пожалуйста, не отходите от меня.
Семаль и Тавра переглянулись:
– Круть, правда?! – склонившись к подруге, прошептала Тавра.
Дождавшись всех курсантов, их повели из зала стыковки. Вдоль балкона, во внутреннюю зону, через очередную гермопереборку.
– Такое количество гермопереборок обеспечивает безопасность «Тольды», – рассказывала Тиро. – В аварийной ситуации они все сработают, что позволит обеспечить жизнеспособность корабля и находящихся на борту специалистов.
Они вышли на технический этаж. Контейнеры с оборудованием и запасными частями, необходимые для работы криминалистов препараты, бесконечные ряды контактных роботов для работы в открытом космическом пространстве. Все это, размещенного ярусами и палубами, было строго организовано и подчинено внутренней логике.
– Внизу, под техническим залом, находится машинное отделение, залы очистки. Это зона технических служб «Тольды», которые заняты обслуживанием корабля и персонала. На 80 процентов они автоматизированы, за остальным приглядывают техники, лучшие в Единой галактике, – она подмигнула.
Группа свернула вправо, уйдя в небольшой коридор.
– Здесь находится музей криминалистики.
На этих словах Тавра закатила глаза. Чтобы подруга не сбежала, Семаль вцепилась в нее и притянула к себе, прошептав:
– Даже не думай. – Она кивнула на пересчитывавшего курсантов куратора.
И Семаль держала подругу подле себя все время, пока они были в музее – им рассказывали о самых громких делах прошлого. Здесь были модели пиратских кораблей, виртуальные модели операций по задержанию судов злоумышленников и работы легендарного «Ягеля», приборы криминалистов. Курсантам даже дали попробовать в действии небольшой аппарат по три-дэ моделирования для инверсивного анализа сред. Оказалось, что пока они передвигались по залу, датчики считывали их передвижения, а потому в нужный момент выдали на экраны биометрические данные по всем курсантам.
– Такие датчики позволяют фиксировать следы даже спустя несколько часов после совершения преступления, – пояснила Тиро. – Это помогает восстановить картину преступления и собрать максимальное количество следов в отношении всех причастных.
– А если преступление совершил андроид? Ну, не человек то есть? – спросил кто-то из группы.
Тиро улыбнулась:
– Вы не поверите, но даже небиологические организмы оставляют множество биологических следов. Например, потожировые маркеры мастера, работавшего над андроидом или заправлявшего его. А еще есть персональные следы самих небиологических организмов. Для их фиксации имеются другие способы, например, энерго-полевой барьер или тот же инверсивный анализ сред, только настроенный иначе…
Семаль слушала, затаив дыхание. Очнулась, когда поняла, что не держит свою подругу за руку. Сердце ухнулось в пятки – сейчас обнаружат, что Тавра убежала, бросятся ее искать. И экскурсию прервут.
Она торопливо огляделась, но выдохнула с облегчением – чуть отделившись от группы, подруга стояла у особого стенда. Трехмерная модель небольшого фрегата, большего напоминавшего дельфина, с парусами энергоемкостей там, где должны быть плавники, и круглым глазом-рубкой на хребте. Семаль подошла ближе, проследив за взглядом подруги – та, словно, зачарованная смотрела на фотографию пятерки землян в разномастной форме курсантов академии и лабораторного комплекса космофлота. Она подошла еще на шаг ближе, одновременно стараясь не потерять нить рассказа экскурсовода.
– Этоони… – Тавра кивнула на фотографию. – Команда «Фокуса».
Семаль теперь без труда узнала рыжеволосую девушку на переднем плане, Ульяну Рогову, капитана «Фокуса». Потянула подругу за рукав – группа выходила из музея:
– Пошли.
Их повели по коридорам «Тольды», по просторным залам – аквариумам с прозрачными стенами, тянувшимися от палубы до палубы. Их встречали сотрудники лабораторий, кивали приветливо:
– О, наша будущая смена!
От этих слов в груди Семаль бурлило ликование. Оно переполняло ее еще сильнее, когда им дозволяли зайти в некоторые из лабораторий, за работой других разрешали посмотреть через прозрачные стекла, за которыми сновали люди в белых кителях или служащие в синих комбинезонах, работало сложное оборудование. Тавра же то и дело поглядывала за мелькавший в просвете выход на атриум и уже заметно нервничала – экскурсия явно подходила к завершению.
– Проголодались? – поинтересовалась Тиро, выводя группу из лабораторного комплекса. Подростки дружно загалдели в ответ. – Тогда приглашаю вас разделить с нашими специалистами нехитрую трапезу.
Семаль поняла – это случится сейчас, и придвинулась к подруге. Та в свою очередь сделала шаг назад, к атриуму.
Приотстав, будто бы для того, чтобы поправить крепление на ботинках Тавры, девочки дождались, чтобы группа исчезла за поворотом в столовую. И побежали в противоположную сторону.
– Он работает в аналитическом центре, – крикнула Тавра, задыхаясь от бега, когда они подошли к бортику, и показала вниз, в мерцающий сотнями мониторов угол. – Это там.
– Как ты туда собираешься пробраться? Нас остановят на первом же повороте, – Семаль оглядывалась. – Подростки тут не работают…
Тавра махнула рукой.
– Я видела тут указатель лифта, – он побежала в закуток за автоматом с напитками.
– Не желаете ли охладиться? – спросил автоматический голос.
– Не желаем. Где тут лифт? – строго спросила Тавра.
– Сразу за поворотом, направо, – сообщил автомат, мигнув зеленым глазом-огоньком. Семаль поняла – он их сфотографировал, сейчас передаст информацию в службу безопасности, а там…
– Торопись, у нас максимум пара минут, – Семаль дернула подругу за рукав в направлении, указанном аппаратом. – Зачем ты с ним заговорила?! Сейчас они запустят программу поиска лиц и вычислят нас.
Створки лифта послушно распахнулись, приглашая их в прозрачную кабину пневмолифта. Тавра закусила губу, посмотрела озадаченно.
– Не подумала.
Лифтовая кабина дернулась и стремительно увлекла девочек вниз. Палубы проносились с неимоверной скоростью, но Семаль поняла, что самое интересное – отделы следователей и криминалистов, им не показали. Мимо, совсем рядом, на винтовой лестнице стояли двое – немолодой церианец с серым от усталости лицом в черной форме криминальной полиции и землянин-медик, о чем-то спорили. Церианец скользнул взглядом по кабине лифта, его взгляд встретился со взглядом Семаль и, девочка дала бы голову на отсечение, мужчина смотрел именно на нее. И во взгляде его читалось озадаченное удивление.
Она знала, кто это.
– Ну все, – сердце упало в ноги, стало трудно дышать, – мы попались самому начальнику криминальной полиции.
Тавра проводила взглядом церианца, едва не свернувшего шею, наблюдая за подростками.
– Успеем! – уверенно выдохнула.
Но у дверей лифта их уже поджидал патруль. Тавра с тоской смотрела за спину, надеясь, что хотя бы краешком глаза увидит землянина. Она бы крикнула ему, что его поклонница. Он бы не смог пройти мимо. И тогда она бы протянула ему заветный конверт для Ульяны.
Но землянина Василия Крыжа нигде не было видно.
Зато начальник криминальной полиции встретился им вновь, теперь уже у подножия лестницы.
– Кто это? – спросил у патруля, кивнув на девочек.
– Курсантские программы работы с населением, отстали от группы и заблудились.
– Не заблудились мы! – буркнула Тавра, но, к счастью, ее никто не услышал.
