class="p1">Семаль полоснула подругу взглядом:
– Молчи! Тебе все равно, а меня, если узнают, что я здесь нелегально, на выстрел не подпустят к академии правосудия! – прошипела она так, чтобы не услышали взрослые.
Тавра моргнула, открыла и захлопнула рот. Закатила глаза:
– Ну и сидела бы себе, спокойно ужинала со всеми…
Глава 28. Ни слова, Семаль!
Станция «Иль», по пути на «Тольду»
Уже усаживаясь в шлюпку, Грета набрала номер дочери – тот оказался не доступен.
Грета шумно втянула носом воздух и перевела дыхание – успокоиться и собраться с мыслями. Она сверилась с путевым листом шлюпки, на которой отчалила дочь – в девять вечера по среднегалактическому они должны отстыковаться от «Тольды», чтобы войти в удобный транзакционный коридор, и уже в десять вечера с небольшим, оказаться на Клирике. Женщина рассчитывала, что успеет перехватить дочь.
Потом будет докладывать Теону. К этой встрече тоже предстояло подготовиться морально – там наверняка все на ушах в связи с терактом. Ее внезапное появление может быть оправдано только тем, что хищение ее сердцевин может быть связано с Филином. Две тысячи с лишним – это довольно опасный объем, окажись он в одних руках. Возможности выяснить это своими силами у нее не было. Поэтому Ша Себиль был прав – подключение криминальной полиции необходимо.
Грета вытянула из подлокотника пассажирского кресла белесые лианиновые шнурки с присосками на концах, подсоединила один к запястью, другой – у правой ключицы, чуть отогнув при этом ворот форменного кителя, прикрыла глаза, приготовившись к перегрузке, прислушиваясь, как полевая защита – более плотная и «тяжелая», чем при обычном перелете, укутала ее, зафиксировала плечи, руки и голову. Через лианиновые провода система биометрии впрыснула в кровь стабилизирующий раствор – на языке осел отчетливый привкус прогорклого масла, конечности онемели.
Двигатели зашумели, готовясь к старту, а старший следователь прокуратуры уже жалела, что согласилась на поездку, надо было связаться с Теоном по видеосвязи. А дочь отругать по возвращению на Клирик.
Шлюпка качнулась, выходя из дока.
Женщина почувствовала силу, которая надавила на грудь и довольно бесцеремонно опрокинула в кресло – шлюпка набирала скорость, чтобы через полчаса пристыковаться к «Тольде» по экстренному протоколу.
* * *
У Трапа Грету уже ожидал дежурный офицер: невысокий клириканец не выказывал нетерпения или тревоги, заставив женщину отметить про себя, что все-таки Теон собрал отличную команду профессионалов.
– Господин Теон ожидает вас, госпожа следователь, – дежурный сделал приглашающий жест вглубь корабля.
Грета замешкалась:
– Скажите, а борт с детьми еще не отстыкован? Сегодня к вам направлена экскурсия с отличниками от подведомственных школ… И среди них моя дочь, хотела бы передать ей кое-что важное, – она улыбнулась.
Дежурный откашлялся:
– Да, они причалили ко второму пирсу – он указала на балкон напротив, где поблескивала цифра «два». – Пробудут на «Тольде» до завтрашнего вечера. В настоящий момент обедают, у них довольно плотная программа, как вы понимаете…
Грета кивнула:
– Конечно, я понимаю…
Дежурный понимающе улыбнулся:
– Я могу провести вас мимо бокса, где курсанты обедают… – он сверился с часами. – Полагаю, пара минут у вас будет, чтобы переговорить с дочерью.
Грета заторопилась: перспектива все-таки посмотреть в глаза этой бессовестной врушке подстегивала. Офицер провел ее к пневмолифту.
– Нам лучше выйти на третьей палубе, – предупредил он.
Грета ускорила шаг, торопясь за клириканцем, почти сразу услышав гомон десятка детских голосов. Заглянув за перегородку, из-за которой он доносился, она растерялась – Семаль сидела напротив входа с видом совершенно опрокинутым. Увидев мать, побледнела и резко встала – вся ватага подростков с тревогой притихла и повернула лица ко входу. Грета не стала проходить внутрь, осталась на пороге. Лишь поманила пальцем дочь. Та, бросив говорящий взгляд на подругу Тавру, понуро поплелась.
Клириканка вышла за перегородку, с благодарностью отметив, что дежурный остался внутри, позволив ей переговорить с дочерью с глазу на глаз.
– Мам, я… – Семаль едва не плакала.
Грета подняла вверх указательный палец, взглядом заставив дочь замолчать:
– Ни слова, Семаль. Я думаю, ты понимаешь, что твой поступок не останется без последствий, – девочка опустила голову и громко шмыгнула носом. – Меня возмутила даже не твоя ложь, а то, что для этой поездки ты, очевидно, подделала мою подпись на разрешении. У самой тебя нет таких навыков и программ, значит, тебе кто-то помогал.
– Я сама! – Семаль вскинула голову. У Греты дрогнуло сердце, такой несчастной выглядела сейчас ее дочь. – Я сама, честно, просто направила письмо в школу, скопировав твой обычный сертификат подписи, которым ты подписывала письма мне.
«Почтовый сервер выдал сертификат повышенной безопасности?» – Грета выдохнула:
– Я не верю тебе, Семаль… Но сейчас нет никакой возможности выяснять правду, поэтому я буду вынуждена довести до сведения руководства интерната о твоем проступке и запросить оригинал письма, якобы подписанного моим именем, чтобы выяснить кто и зачем тебе помогал, и как так вышло, что администрация твоей школы не заметила подлога.
Если бы подростки умели сгорать от стыда и рассыпаться в пепел, то с Семаль сейчас это произошло бы. Грета заложила руки за спину, дав понять, что разговор окончен, кивнула на дверь столовой:
– Возвращайся к своим друзьям. Я подумаю о твоем наказании.
– Грета, ты ли это? – рядом остановился землянин в белом кителе медслужбы и с шевроном «Тольды» на рукаве.
Грета бросила на него быстрый и сердитый взгляд, с трудом сдержав раздражение – Анатолий Духов появился невовремя. Почувствовав напряжение, землянин оценил обстановку, с интересом посмотрел на пунцовую после разговора с матерью Семаль.
– О, кажется, я не вовремя… У вас тут сложный и эмоционально окрашенный разговор, – он подмигнул девочке.
– Рада тебя видеть, Анатолий, – соврала Грета, тут же поймав осуждающий взгляд чуткого на такие заявления землянина. – Семаль уже уходит.
Девочка еще ниже опустила голову, кивнула и понуро поплелась в столовую.
– Дочь? – спросил Духов, с удивлением провожая взглядом хрупкую фигурку.
Грета перевела дыхание, вымученно улыбнулась:
– Дочь… Собирается пойти по моим стопам.
– Не самое худшее решение, сто́пы отличные.
Грета пожала плечами: каламбуры землянина она никогда не понимала, а он это знал и шутил с особенным азартом. Вот и сейчас, он доверительно дотронулся до ее плеча и рассмеялся:
– Не бери в голову, дочка очень на тебя похожа…
Посмотрев на двери столовой, за которыми скрылась девочка, Грета вздохнула. Она мучилась в сомнениях – дочь никогда не врала ей. Да и сегодняшний побег – не совсем вранье. Но на фоне взломанной системы безопасности, использованного сертификата личной подписи, поступок Семаль выглядел совсем скверно. Кто-то втерся в доверие дочери и через нее взломал личные протоколы безопасности следователя прокуратуры. Как такое возможно? Грета устало прикрыла глаза – ей предстояла непростая и весьма неприятная служебная проверка и общение с безопасниками.
Она повернулась к Духову. Когда-то они дружили. И сейчас – она видела это по лучистым глазам землянина, мягкой и открытой улыбке – был искренне рад ее увидеть. Клириканка была уверена, что, коснувшись его сознания, найдет этому подтверждение.
– Ты, как я понимаю. Здесь служишь? – перевела в безопасную плоскость разговор.
Тот, продолжая так же приветливо улыбаться, кивнул:
– Да, до начальника медслужбы дослужился, представь.
Грета присвистнула.
Дежурный вернулся, приглашая продолжить путь до кабинета Теона. Духов понимающе кивнул. Отсалютовал:
– Ты, надеюсь, не исчезнешь на этот раз, не попрощавшись? – он усмехнулся. – Меня найти легче простого: падаешь в обморок, и тебя ко мне приносят.
Грета опустила глаза:
– Хорошо, найду минутку. Загляну к тебе, если не станешь лечить…
Она поторопилась прервать разговор, ускорила шаг, чтобы заставить дежурного тоже поторопиться. Духов, однако, бесцеремонно крикнул ей в спину:
– Нам надо поговорить!
Грета сделала вид, что не услышала. Ей было не до задушевных бесед со старым товарищем, надо бы настроиться на разговор с Теоном, но проступок Семаль никак не выходил из головы: почему дочь продолжает лгать. Кого выгораживает? Но непослушные мысли все равно вернулись к неожиданной встрече с Духовым и его прощальным «нам надо поговорить». О чем он собирался с ней говорить?
«Догадывается?».
Сердце екнуло и перевернулось, совершив опасный кульбит. Щеки порозовели.
«Нет, не может он ни о
