на века.
– Рекил заткнись, – искренне попросил Рисс. – Мое терпение не железное.
Он поднялся с места и дошел до кухонного уголка, чтобы «продавить» водой застрявший в горле ком. Как ни крути, друг прав.
Близость лучше всего активирует метку. Но Эзер не из тех, кто берет женщин силой, даже если знает, что результат будет того стоить. Ни в коем случае.
Он и так наворотил кучу всего, что ведьмочка до сих пор на него злится. А если дракон выкинет что-то подобное, то уж точно ее потеряет. И что-то подсказывает Риссу, что даже данная Стихиями и небесами любовь не заставит Рину простить его.
Вот так истинную выбрал себе дракон.
Хотя другая бы и не приглянулась. Ведь пара должна быть под стать чешуйчатому. И Рина как раз такая. Бойкая, сильная, неукротимая. И чертовски упрямая. И это самую малость бесит и даже немного пугает в моменты, когда кажется, что это не исправить.
А надо ли исправлять?!
Эзер усмехнулся, делая еще один глоток, вспомнил ее озорной взгляд, и на душе стало теплее. Тут же сердце кольнуло. Сначала раз, будто иглой, а затем в орган впились тысячи булав одновременно. И дракон согнулся пополам.
Чашка вывалилась из рук и, расплескавшись, покатилась по столу.
– Ты чего?! – переполошился друг, подлетая с места.
– Что у вас тут?! – Мари примчалась на звуки.
Эзер с трудом совладал с приступом боли и перевел на друзей гневный взгляд.
– Рина! – прошипел он, сжимая кулаки.
– Что?! Опять смерти тебе желает на полном серьезе?! – усмехнулся Рекил.
– Умирает, – выдал Эзер и схватился за портал-артефакт.
Рина
Едва темнота окутала зрение, как новая вспышка боли вернула в сознание. Психопат приступил ко второй руке.
Сил кричать не осталось. Голос охрип, и из уст вылетал лишь гудящий стон.
Я всеми словами проклинала монстра, терзающего мою плоть, но ни одно проклятие не «прижилось» к нему.
– Вот и все, – сказал он довольно, дойдя кончиком ножа до второго запястья. – Алтарь вкусил столько твоей живой крови, сколько надо. Твоя душа принадлежит мне, как и все твои годы. Осталось лишить тебя той самой жизни, что отныне будет частью моей.
Его безумные глаза блеснули. Холодная сталь взметнулась в воздухе, заносясь над моей грудью и угрожая прямым ударом в сердце.
У меня не было и пары секунд, чтобы вспомнить свою жизнь перед смертью, но лица родных калейдоскопом пронеслись перед глазами. Я так и не успела помириться с ними. Так и уйду в ссоре. И не только с ними.
«Я тебя люблю, Эзер», – шепнула я в голове, надеясь, что вязь, если она, в самом деле, сильная, передаст дракону мои последние слова. И приготовилась встречать свою смерть с открытыми глазами.
Сталь сверкнула, понеслась на меня, но вспышка яркого света снесла острие в сторону за секунды до смерти. Мага откинуло волной. Однако тут же понеслись черные молнии.
Черная магия. Им навстречу метнулись огненные шары, а надо мной навис непробиваемый прозрачный купол.
– Рина! – Этот голос я не могла перепутать. Как и лицо, нависшее передо мной в долю секунды.
Эзер! Мой дорогой Эзер!
Глаза-моря застыли на миг, обнаружив мое измученное тело, а затем зал оглушил раскат грома.
– Мари! – Так звучал этот раскат.
И тут же рядом нарисовалась блондинка. Увы, из-за боли и адского месива в голове ее чудного запаха я уже не распознавала.
– Залечи ее раны! Сейчас же! – гаркнул Эзер, и девчонка принялась что-то делать, не обращая внимания на летящие отовсюду вспышки и разрывы магических шаров за куполом.
С кем воевал Азель? С тем третьим другом?!
– Эзер! – проорал его напарник. – Он сейчас уйдет порталом!
Еще одна вспышка, и тишина.
Нет больше шаров, молний и звуков магического боя. Ничего, кроме раздающихся эхом шагов.
– Ушел, – констатировал тот самый третий. Но Эзеру, кажется, было не до психопата. Он был слишком занят мной. Точнее, тем, чтобы убедиться, что я выживу.
– Раны я запечатала. Но она потеряла много крови. Ее нужно нести в лазарет, – выдала блондинка, и Эзер взглянул мне в глаза, а показалось, что заглянул в мою душу.
– Потерпи! Не засыпай ни в коем случае! – попросил он, целуя меня в голову. Поднял на руки. Увы, его просьбу я не могла выполнить, хоть и очень хотела. Чернота затянула зрение.
***
– Рина. Сестра. Ты нас слышишь? – Донеслись голоса из пустоты.
Не знаю, где я оказалась, но это нельзя было назвать реальностью. Я никого не видела в кромешном мраке, но прекрасно знала, кто назвал меня сейчас сестрой. Ведьмы, которых погубил Охотник.
– Я сплю или я умерла? – спросила я у сестер.
– Спишь и скоро можешь умереть, – ответили они мне.
– Раны слишком серьезные? – с прискорбием догадалась я.
– Маг не отступится от тебя. Твоя кровь легла на алтарь, и, чтобы завершить ритуал, он должен любой ценой убить тебя клинком в сердце.
– Вы знаете, где он?
– Мы даже не знаем, где мы. – Отозвалось мне в ответ с глухой болью. – Мы заперты, Рина. Мы его пленницы до тех самых пор, пока он не найдет новых двенадцать ведьм. – Освободи нас, – попросили они.
И я бы с радостью, но…
– Как? Как мне это сделать?
– Ты знаешь, Рина, – шепнули они мне.
– Нет! Не знаю! Вы чего?! Как? Как это сделать?
– Убить. – Раздалось в пустоте. – Он будет тебя искать и найдет. Лучше будь готова дать отпор. А мы постараемся сделать все, что в наших силах, – заверили они меня.
– Что?
– Предупредим.
– Если сами будем знать, – добавила снова вторая душа.
– Рина. – Этот голос тоже был женским, но уже живым. – Рина. Ты меня слышишь?
В нос ударил такой едкий запах, что я едва не прослезилась. Открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света.
Нет, в помещении, где я оказалась, было довольное сносное освещение, но глаза привыкли к темноте и потому болели.
– Все хорошо. Ты в безопасности. – Донес до меня знакомый, но непривычно теплый голос. Я его слышала раньше, однако в более экспрессивном варианте, в таком как: «Что ты с ним сделала, ведьма?!» и «Пошла вон!».
– Ты? – узнала я блондинку, когда зрение, наконец-то, подчинилось мне.
– Твои раны исцелили, но расслабляться не стоит, – сказала она мне, и я тут же взглянула на руки. Как новенькие.
Изучив взволнованное, непривычно доброе лицо блондинки, я переключилась на помещение.
Это была комната. Достаточно большая для общежития Академии. И с мебелью в разы дороже той, что полагалась адептам.
Огромный шкаф с резными ножками.
